Я повернулся к Мустафе.
— Мне подозрительны люди, если непонятны их мотивы.
Мой помощник рассмеялся.
— Господин Именанд — эксцентричный человек. Он хочет, чтобы его страна процветала. Но еще он практичный бизнесмен. Думаю, что у него еще появятся к тебе вопросы. Загадочный человек, но о нем сложилось хорошее мнение. Нам повезло, что он решил нас поддержать. Поверь, это потрясающая сделка.
Мустафа развернул и разложил на матрасе несколько разведочных карт.
— Мы провели тесты, о которых ты просил, в указанных тобой местах. Твоя интуиция тебя не подвела, кроме одного…
— Чего именно?
— Ты определил большие залежи, которые мы идентифицировали в этих местах, но обнаружились две аномалии, которые предполагают…
— Что ниже залегают еще пласты, — закончил я за него.
— Именно! Ты, мой друг, в очередной раз доказал, что наделен даром «прикосновения Мидаса».
Я посмотрел новые карты: сейсмические разрезы по данным разведки и снимки с искусственного спутника. Геологические сдвиги были очевидны: антиклиналь, обозначающая нефть и газ, была хорошо заметна в горной породе. Удивительно, почему потенциальное месторождение не открыли до сих пор. Но еще более поразительным оказалось наличие двух резервуаров. Дело выглядело рискованным, однако что-то мне подсказывало, что игра стоит свеч. Теперь я был почти убежден, что существует некая связь между нефтяным месторождением и астрариумом. Может, артефакт проявит себя яснее, если я возьмусь за разработку? Может, даже перестанет тикать, отмеряя последние дни моей жизни? Я решился.
— Мне необходимо встретиться с этим человеком и понять, стоит ему доверять или нет.
— Я могу устроить вашу встречу в Александрии, дай только несколько дней.
— Она должна произойти в следующие три дня в безопасном месте, куда я, переодевшись, прибуду тайно.
Смуглое лицо Мустафы горело от возбуждения.
— Сведем число участников до минимума: господин Валиф из Египетского правительственного нефтяного агентства, мы и господин Именанд. Валиф — сама скромность, а нам потребуется участие агентства. Мы ведь берем землю в аренду.
— Согласен. Только не говори Валифу, где я нахожусь. Напусти туману, а безопасное место для встречи выбери в самый последний момент.
— Понятно, — бросил мой помощник, хотя явно ничего не понял, да, наверное, и не хотел понимать.
— А пока потихоньку разузнай, какое можно достать буровое оборудование, и присмотри приличных буровых мастеров. Если поладим с Именандом, надо иметь все, чтобы немедленно начать детальную разведку. Привлечение рабочей силы оставляю за тобой.
— Без проблем.
— Замечательно. Завтра отправимся на место.
— Завтра?
— Мустафа, у меня кончается время, — мрачно объяснил я.
Я показал ему гостевые помещения и убедился, что он знает, куда идти ужинать. А сам сообщил настоятелю, что уезжаю с гостем на следующее утро. Когда я возвратился в келью, наступили сумерки, и я испытал благодарность за ту передышку, которую дарила мне эта маленькая комнатка. Распаковав астрариум, я поставил его на пол.
Мне показалось, что он смотрит на меня со злобой, и я вновь ощутил порыв уничтожить артефакт ко всем чертям. Но принесет ли это хоть какую-нибудь пользу? Насколько я мог судить, дата моей смерти не изменится, даже если я выведу из строя механизм.
Включив магнитометр, я решил удовлетворить любопытство и узнать, насколько велико магнитное поле астрариума. Но вдруг рука дрогнула на ручке управления. Сидящий во мне ученый жаждал эмпирических объяснений: может быть, устройство действовало на квантовом уровне, и тем самым достигался нелокальный эффект? Но в то же время меня тревожила перспектива убедиться, что астрариум обладает феноменальными физическими качествами, тем более что я до сих пор понятия не имел, из каких материалов он сделан. Но даже если я докажу, что механизм воздействует на окружающую среду, каким образом мне удастся его остановить?
Я навел магнитометр на астрариум — индикатор бешено запикал, а стрелку зашкалило. Мне ни разу не приходилось видеть таких показаний. Каким бы ни был сплав материала, я с таким еще не встречался. Более того: с тех пор как я вернулся из Лондона, магнитное поле, судя по всему, значительно усилилось. И продолжало усиливаться в монастыре. Что могло на него повлиять? Особенности местной породы? Какова бы ни была причина, устройство обретало новую мощь и казалось более живым, чем раньше. Наблюдение нисколько не обнадеживало.
Я достал ключ и ощутил на потной ладони холодок металла. Немного поколебался и принял решение. Попробую еще раз. Вставил ключ в устройство и надавил, рассчитывая изменить на циферблатах даты. Указатель не сдвинулся с места, и я понял: если приложить чуть больше усилий, ключ просто сломается. Оставив попытки, я смотрел на астрариум, чувствуя, как внутри поднимается бессознательный страх. Стрелка свидетельствовала, что жить мне осталось немногим больше трех дней. Ужас душил настолько, что стало нечем дышать. У меня не осталось выбора. Самым большим желанием стало избавиться от этой штуковины и вернуться к осколкам прежней жизни.
Послышался робкий стук в дверь. Я не обратил внимания.
— Мистер Уарнок, к вам еще гость! — крикнул из коридора молодой монах. — Женщина. Мы не можем пропустить ее в спальный корпус. Выйдите к ней сами.
Рэйчел в простом белом платье сидела на краю Колодца Мучеников. Несмотря на встревоженный вид, она была похожа на юную девушку. Я провел ее в маленький закрытый дворик, удивившись в душе, насколько обрадовался ее приезду.
— Мистер Уарнок, мы не позволяем женщинам находиться на территории, — предупредил меня тот же монах. Рэйчел стиснула мне руку.
— Все в порядке. Я остановилась в деревне.
— Прошу всего лишь о получасе разговора с глазу на глаз, — обратился я к монаху, и тот ушел.
— Ибрагим нашел меня в отеле «Сесил». — Рэйчел подала мне письмо. — У него дурные новости. Тебя по-прежнему ищут. Снова ворвались на виллу, несмотря на то что там усилили охрану. Даже перекопали весь сад.
Я быстро пробежал глазами письмо, надеясь найти для себя хоть что-нибудь обнадеживающее. И, не отрываясь от чтения, заметил:
— Он считает, что это были не египтяне. Ему показалось, что бандиты, как он их называет — профессиональные военные. — Я посмотрел на Рэйчел. Выражение ее лица подтвердило мои самые худшие опасения. Я продолжал читать. — Еще меня искал помощник Гермеса Хемидеса. Гермеса арестовали, и он просит, чтобы я посодействовал его освобождению. У египтолога двойное гражданство, и он хочет, чтобы я от его имени обратился к британскому консулу.
— Из того, что ты говорил о Гермесе, похоже, что он играет на твоих страхах, пытается манипулировать тобой, — заметила Рэйчел.
— Какой смысл? В тюрьме он, а не я.