— Вы не имеете права проверять у меня документы! — возмутился молодой человек.
— Значит, сейчас я вызову милицию. Она-то имеет такое право.
— Почему вы ко мне прицепились? — рассердился молодой человек.
Настя краем уха слушала перебранку. Тут как раз подошла ее очередь обменивать деньги. Она обменяла и вышла из банка с чувством глубокого удовлетворения.
Позади нее все еще кричали и ссорились.
Следующим пунктом программы был вещевой рынок. Здесь она приобрела джинсы, футболку, кроссовки и забавную панаму, похожую на шляпку поганки.
На всякий случай она решила купить парик. И купила — глубокого каштанового цвета, с крутыми локонами, падающими на плечи. Парик был большой, а Настино лицо — маленькое. В нем она походила на школьницу, которая собирается попробовать себя на панели.
— Так, — сказала она самой себе, засунув руку под парик и почесав лоб, — теперь надо поесть и двигать на первую квартиру Ерасова.
Она подбадривала себя тем, что дело сдвинулось с мертвой точки, и старалась не думать о том, где сейчас Самойлов и что с ним.
Оставив «Жигули» на соседней улице, Настя достала из «бардачка» сигареты и гуляющей походкой обошла вокруг дома. Дом был новый, улучшенной планировки, внизу сидел консьерж и не пускал внутрь посторонних.
Настя завернула в сквер, разбитый напротив, и, присев на скамейку, лениво обозрела фасад. На втором этаже женщина средних лет мыла окна. Она расставила на подоконнике бутылочки с чистящими средствами и энергично работала тряпкой. Настя подумала: а вдруг это прислуга Ерасова? Судя по всему, у него непременно должна быть прислуга. В самом деле, шутка ли — три квартиры? Даже если в двух из них не жить, надо же вытирать пыль и проветривать. Сам он наверняка этим не занимается. Для таких вещей нанимаются специальные люди.
Настя торопливо поднялась и, дойдя до ближайшего магазина, купила большую коробку конфет. Вернулась к дому и, войдя в подъезд, подала коробку консьержу.
— В четвертую квартиру, Ерасову, — сказала она, убрав из голоса всякие интонации. Пусть консьерж думает, что она обычный курьер, что она устала от беготни по городу, и ей нет дела до того, что и кому она привозит.
У нее все получилось так, как надо. Консьерж кивнул и принял коробку. Потом постоял, подождал, пока она выйдет. Настя отошла в сторону и стала следить за мойщицей окон. Некоторое время наверху ничего не происходило. Потом движение тряпки замедлилось, и женщина повернула голову, поглядев внутрь квартиры Положила тряпку на подоконник и отошла. Через пару минут вернулась с коробкой конфет в руках. Повертела ее, наклонилась и положила куда-то, вероятно, на стол. После чего снова принялась за работу.
«Так и есть, — подумала Настя. — Это его экономка!» С экономкой непременно следовало вступить в контакт. Если получится — завязать отношения. Конечно, дама могла оказаться излишне бдительной. Но попытка, как говорится, не пытка.
Настя сбегала к машине, сняла парик и водрузила на нос очки. Как вступить в контакт с экономкой? И как нужно выглядеть, чтобы внушить ей доверие?
Женщина вышла из подъезда только в пять часов вечера. Голодная Настя, которая все это время боялась уйти со своего поста, последовала за ней, урча животом. Прежде чем соваться к объекту, необходимо понять, что у него за характер. Хотя бы в общих чертах.
«Какой длинный и тернистый путь к цели!» — подумала Настя. Она очень надеялась, что экономка окажется обычной женщиной, со всеми присущими ей слабостями. Что ее не дрессировали и не запугивали.
Только в этом случае она может завязать новое знакомство.
"Вдруг она клептоманка? — мечтала Настя, входя вслед за экономкой в магазин и виляя между полками с продуктами. — Вот бы мне удалось поймать ее за руку!
Тогда бы она у меня не отвертелась! Я бы смогла задать ей любые вопросы о Ерасове!" Мечтам ее не суждено было сбыться: экономка расплатилась за каждую покупку и с двумя сумками направилась к остановке троллейбуса. Настя обрадовалась, что не пришлось бросать машину и спускаться в подземку.
Троллейбус укатил аж за метро «Речной вокзал».
Здесь экономка сошла и, резво шагая, скрылась в подъезде типовой пятиэтажки, глядящей окнами на шоссе. Настя вбежала следом, чтобы заметить номер квартиры. Потом стала придумывать, как выкурить экономку из дому или, наоборот, попасть к ней. В голову лезли дикие вещи, вроде инсценировки налета с применением оружия.
Можно, конечно, позвонить в дверь и сказать, что она переписывает население. Но что, если запуганное население в лице экономки потребует у Насти документы? Настя слышала, будто переписчиков снабдили кучей бумаг, призванных доказать их государственный статус.
В конце концов она решила сделать ставку на простую человеческую алчность. Легкие деньги — тот самый соблазн, против которого не сможет устоять ни одна, даже самая верная экономка.
Настя заперла машину и решительно шагнула на тротуар.
— Кто там? — в лучших отечественных традициях спросили из-за двери.
— Я из фирмы «Арктур косметик», — нежным голоском пропела Настя. На самом деле она чувствовала себя серым волком. А хозяйка выступала в роли сразу всех семерых козлят.
— Я ничего не покупаю, — поспешно ответила та.
— Да я ничего и не продаю! — не менее поспешно отозвалась Настя. — Мы всего лишь проводим анкетирование. Можете немного подработать. Деньги я плачу сразу. За сущую ерунду!
Дверь приоткрылась на ширину любопытствующей физиономии. На вид экономке было лет пятьдесят.
Она завивала волосы щипцами, о чем свидетельствовали паленые концы, и чрезмерно увлекалась косметикой.
— А сколько платите?
— Триста рублей за пятьдесят вопросов, — сымпровизировала Настя.
— А что надо делать? — не отставала та.
— Да просто отвечать, и все! — широко улыбнулась Настя.
— А какие вопросы? — Это уже было отступление.
Экономка сдавала одну позицию за другой.
— Ерундовые. Чем мажете лицо на ночь, сколько рублей в месяц тратите на мыло, и тому подобное.
— А вы одна?
— Как пальма в пустыне.
— И сразу заплатите?
— Деньги вот. — Настя показала триста рублей.
В тот же миг крепость пала.
— Может быть, мы на кухне? — спросила экономка, взволнованно стуча шлепанцами по паркету.
Настя согласилась «работать» на кухне, где проглотила предложенный кусок пирога и выпила чашку чая.
— Целый день крутишься, — пожаловалась она, объясняя свой зверский аппетит, — и просто не успеваешь позаботиться о себе. И к тому же едва сводишь концы с концами.