Соседки по кельям, с черной завистью в глазах провожая взглядами нашу прогуливающуюся по коридорам пару, то и дело пытались завести с ним близкое знакомство, но определившийся с хозяйкой пес относился к ним приблизительно как к решетке, перегораживающей коридоры Палестры, то есть никак. Причем не только не позволял к себе прикасаться, но и игнорировал все попытки соблазнить себя куском чего-нибудь вкусного. И, естественно, скоро я так к нему привыкла, что начала шепотом делиться с ним всем, что меня беспокоило.
Внимательно слушающий меня обалдуй в самые душещипательные моменты лизал меня в щеку, отчего я, как полная дура, начинала плакать, или, тихонько сопя, тыкался мокрым и холодным носом мне под мышку, заставляя меня хихикать: щекотки я боялась с детства, чем, помнится, частенько пользовался мой непутевый Ольгерд…
Месяц пролетел как один день, и как-то утром я поняла, что до последнего моего Превозношения остался один-единственный день! И что завтра я либо умру на песке арены, либо пополню ряды Дщерей нашего Светоча, чтоб его заживо черви сожрали…
Глядя, как самозабвенно грызущий древко где-то украденного копья Зуб радостно косится на меня, пытающуюся продрать глаза, я вдруг поняла, что проиграть бой, а значит умереть и оставить его сиротой, я просто не смогу. А значит, не смогу и принять смерть по дороге к Ложу! На миг представив себе прикосновение потных ручонок Императора, которого не раз видела с арены, я передернулась от омерзения – этот вариант продолжения жизни меня тоже не привлекал… Взвыв от бессилия, я завернулась в одеяло с головой и зарыдала… Мокрый нос паршивца мгновенно оказался внутри моего непрочного убежища и, нащупав мое лицо, он вдруг смешно фыркнул прямо мне в ухо… Пришлось отвлечься от своих переживаний и почесать его за ухом… Потом потеребить толстое, мохнатое пузо, потом немного подергать его за загривок, отдергивая руку от клацающих зубов, потом сползти с кровати и продолжить нешуточное сражение на полу…
А вечером, вернувшись после общения с Хлортом в келью, я вдруг обнаружила, что щенок исчез! Я озверела сразу: стражник, с каменным лицом игнорирующий мой вопрос, в мгновение ока оказался сбитым с ног и с топорищем во рту; рванувшиеся на помощь товарищу воины разлетались в стороны, как щепки – дотянуться до меня в узком коридоре более чем вдвоем было невозможно, а учитывая овладевшее мной бешенство, опасно для жизни… Если бы не своевременное появление распорядителя, я бы положила их всех: топор, отобранный у одного из первых бросившихся на меня воинов, уже успел обагриться кровью, а пара недоумков – расстаться с конечностями… Крик «Остановись!» раздался весьма своевременно: раздробив коленную чашечку очередного стражника ногой, я как раз пыталась зацепить лезвием топора шею следующего…
– Твой щенок у меня! – заорал распорядитель, видя, что останавливаться я не собираюсь. – Ты получишь его завтра, после боя! Так повелел Император!
– Врешь, скотина! – рванулась ему навстречу я, отмахнувшись от алебарды никак не желающего остановиться воина. – Какое ему дело до моего пса?
– Этот пес – его подарок! – испуганно прячась за спины перекрывших коридор воинов, заторопился объяснить Хлорт. – Ему нравится, как ты сражаешься! А за последние четыре года ни одна воительница не стала Дщерью – гибли, как тараканы… И он решил поддержать тебя морально!
– Император? Меня? – опешила я.
– Да, именно так! – обрадованно подтвердил слегка расслабившийся Хлорт. – Он хочет, чтобы ты показала завтра все, на что способна! Кроме всего прочего, завтра на Превозношении будут присутствовать властители покорившихся государств, между прочим, приглашенные в столицу из-за тебя, девочка!
– Чего-о-о??? – недоверчиво протянула я.
– Того! Император гордится тем, что возляжет с девушкой, способной в одиночку справиться и с диким животным, и с вооруженными, великолепно подготовленными воинами, и со своей усталостью… Если она – велика, то он – велик еще больше!!!
– Мда… – только и нашла что сказать я. – А если я попробую его убить?
– Не смеши меня, девочка! – истерически захихикал Хлорт. – Кто тебе даст? Ты думаешь, что ты так вот просто и попрешься по дворцу к Покою Роз, наткнешься на спящего наместника Создателя и перережешь ему горло? Ну ты и сказочница! – Дикий хохот стражников, присоединивших свои голоса к голосу распорядителя, сотряс стены коридора…
– Тебя как следует подготовят к церемонии: вымоют, приведут в порядок ногти, пальцы, стопы, ладони, брови, волосы – в общем, все, что надо и как надо, потом заставят выпить стаканчик Синего Дыма, и ты, умирая от желания, взбежишь на Ложе Императора, готовая пасть под него даже перед всеми зрителями Амфитеатра вместе взятыми! Ты думаешь, что мы дураки? Не угадала! Так что чем тратить силы зря, лучше бы немного позанималась в зале, а потом настраивалась бы на бой – он, скажу тебе по секрету, будет довольно долгим и изнурительным! Клянусь своим кривым посохом, девочка! Я думаю, ты оценишь мою изобретательность… И кстати, не забудь меня и мою доброту – много власти ты, конечно, не получишь, но замолвить словечко за старину Хлорта тебе никто не помешает, правда? Особенно, – он сально ухмыльнулся, – на ложе любви… А по поводу щенка не беспокойся – я за ним присмотрю…
Как ни странно, пробраться в Корф на этот раз оказалось намного легче, чем шесть лет назад: то ли потому, что особых противников у Ордена не было уже давно, то ли потому, что объявленное Превозношение должно было стать каким-то особенным, но мы, облачившись в трофейные сутаны с синими и оранжевыми поясами, довольно спокойно прошли через Северные ворота города. Сема и Гарик, накинув капюшоны на головы, шли в середине нашего отряда, стараясь не привлекать особого внимания – несмотря на то что их лица и руки были щедро выбелены белилами, добиться цвета, похожего на естественный, нам не удалось. Впрочем, в той безумной круговерти, в которой мы оказались на улицах Корфа, обратить на себя чье-либо внимание было достаточно трудно. Полчаса пути до того имения, на территории которого мы с Дедом прятались прошлый раз, растянулись в целых два: пробиться через толпы запрудивших улицы людей казалось просто невозможным. Многоголосый ор и сутолока создавали впечатление, что столица Империи превратилась в один огромный многолюдный базар: каждый метр улиц являлся и торговым павильоном, и местом для разборки, и ареной для акробатов, и единственным удобным проходом во всем городе! Не обошлось и без карманников: казалось, что чьи-то руки непрерывно обшаривали наши вещи на протяжении всего пути! Естественно, у кого-то ломались пальцы, кто-то получал в глаз, Самир вообще умудрялся выхватывать у воришек их накопления, а вот у Нивлона, которого Сема еще у Лысой горы окрестил Нейлоном, кошель все-таки увели. Расстроенный потерей единственных двух медяков, которые у него были, шестнадцатилетний воин принялся калечить всех тех любителей пошарить по карманам, которых успевал достать – одному, особенно настырному, он выбил пальцем глаз, второму – оторвал ухо. В итоге Каменному Цветку пришлось его приструнить, чтобы не привлекать внимания к нашей группе у стражников, попадающихся нам навстречу буквально на каждом углу…