Подъезжая к селу, Сивер удивленно оглядел большой каменный храм. Ивона тоже глянула на строение и подняла брови в не меньшем удивлении – все оконные и дверные проемы были заколочены толстенными досками, причем недавно. Изображение Богини-Матери, и без того традиционно довольно унылое, казалось совсем уж скорбным из-за подобного к ней отношения.
– Что это они?
– Понятия не имею. – Сивер покачал головой. – Месяц назад я здесь проезжал – никаких досок не было. Надо будет поинтересоваться…
– Сивер, – спросила девушка, – а ты вообще как к религии относишься? Сивер тихонько фыркнул.
– Каждый человек во что-нибудь верит – это, видимо, свойство человеческой сущности. Да и не только человеческой: и орки, и гномы, и эльфы тоже имеют свои религии. Я даже встречал людей, искренне верящих во всеобщее счастье и справедливый миропорядок.
Он пару мгновений помолчал, обдумывая ответ.
– Я же селянский сын. В детстве вместе с прочими ходил в храм, соблюдал какие-то ритуалы… Хотя отец за этим не особенно следил. Хм, были у него причины относиться к религии без лишних эмоций. Ну вот. А потом, у колдуна, я начитался книжек по истории, и мне пришла в голову мысль: вот мы верим в Богиню-Мать, принесшую себя в жертву ради людей. А наши предки верили, да и некоторые южные народы верят до сих пор в совершенно другую Богиню-Мать, которая скорее всех остальных принесет в жертву – и тоже из лучших побуждений. Гномы верят в своих подземных богов, тролли поклоняются богам в образе животных. И я подумал: что, они все глупее меня? Вряд ли. Значит, и их религии также справедливы и имеют не меньшее право на существование, чем наша. Стало быть, вопрос о том, какая из них истинна или, если хочешь, более истинна, остается открытым.
И я точно знаю, что решение его – не в моей компетенции. Кстати, мы уже приехали, если ты не заметила, – усмехнулся он, сменив тему.
Ивона подумала, что ощущала нечто подобное, но не могла для себя сформулировать. Вероятно, отношения дяди Олбрана с религией или религиями тоже были непростыми. По крайней мере, в домашней библиотеке девушка никогда на книги религиозного содержания не натыкалась. Но религия религией, а судьба храма не переставала интересовать Ивону, пока лошади, товары и люди (в такой последовательности) не были устроены на ночлег. После этого, наконец, появилась возможность расспросить кого-нибудь о заколоченном святилище.
«Кто-нибудь» материализовался перед ними, когда Ивона и Сивер, перекусив в корчме при постоялом дворе, вышли подышать воздухом. Солнце закатывалось – на постой сегодня встали рано, – выглядывая из-за темнеющей на западе полоски леса багряным краем и разбрасывая красные отсветы на листьях деревьев, окнах домов, горшках, висящих на заборе, и куполах храма. Вдруг среди этого тихого пасторального великолепия раздался хрипатый вой, выражающий совершенно нечеловеческую тоску и муку.
И девушка, и наемник вздрогнули от неожиданности.
– Что это? – спросила Ивона. – Это ведь не собака и не волк…
– то… – начал было Сивер, но тут перед ними оказался запыхавшийся мужик, довольно молодой и щуплый, с короткой бородкой клинышком.
– Здрасте… Вечер добрый, – сказал он, переводя дух. – Вы, дева, часом не магом будете?
– Э… ну а, – не стала отпираться Ивона.
– А что, – поинтересовался Сивер, – ваши жрецы объявили, что для улучшения урожая нужно срочно сжечь какого-нибудь колдуна?
Мужик осуждающе покачал головой.
– Нет-нет. У нас ныне и храма, почитай, нет – вон заколоченный стоит. Я, собственно, по этому как раз поводу мага и ищу. Дело в том, что я и есть жре… тьфу, священник.
Сивер смерил мужика взглядом.
– Что-то вы на себя не похожи, святой отец, – проговорил он.
– А что, по-вашему, у меня должно быть брюхо вперед и борода лопатой? – возмутился священник. – Вы, господин наемник, если б хоть раз на службу заглянули, то знали бы меня в лицо, чай не первый раз в этих краях. Я-то вот вас признал. Ну да не об этом я хотел поговорить…
– А о том, что в запертом храме завелся вурдалак? – совершенно серьезно подхватил наемник. – Или это вы сами его там заперли?
– Вурдалак? – удивленно переспросила Ивона, оборачиваясь к Сиверу, а священник сокрушенно промолвил:
– Хорошо, если один!
– Ну-ка, отсюда поподробнее, – велел наемник.
– Помер, значит, у нас один селянин, – священник охотно начал рассказ «поподробнее», – хороший человек был, веселый, работящий. Жена на него нарадоваться не могла. Сходил он как-то в лес, а как вернулся, так болеть начал. Волшебника-то своего у нас здесь нет, лекаря вызвали да знахарку из соседней деревни. Но, пока они добрались, он все же помер. Лекарь молодой осмотрел его тело, пожал плечами да уехал.
Ну, положили его в храме, покойного-то. Жена все никак расстаться с ним не могла, да и мать его тоже. Так и сидели до темноты. А наутро служка храмовый пришел, глядь – все лежат на полу бездыханные: и жена, и мать, а покойный-то уже весь шерстью оброс и из угла на него щерится. Ну, служка дверь захлопнул, поленом подпер – и к старосте. Староста меня кликнул, мужиков собрал, в храм потом заглянули – а тот, что вурдалаком стал, на нас и бросился. Еле опять дверь закрыть успели. Вот после этого староста и велел забить все двери и окна… от греха подальше.
– Понятно, – хмыкнул Сивер. – И что же, по-вашему, мы сделаем с целым выводком вурдалаков, который вы так любезно заперли в храме?
Вурдалак в храме дружно подпел, оборвав вой на какой-то вопросительной интонации: дескать, а действительно – что?
– А их вернуть-то можно? – спросил священник.
– Нет, – ответила Ивона, – еще никому не удалось вылечить оборотня или вурдалака. А вот самим заразиться, пока лечили, довелось многим.
– Видел я оборотня, – покачал головой богослужитель. – Он же почти все время – человек как человек.
– Поймите, это не оборотни. Это вурдалаки, которые утратили свою человеческую сущность навсегда.
Сивер кивнул, соглашаясь с девушкой.
– Вы ведь верите в душу? – спросил он. – Так вот, человеческой души в них уже нет, а осталась только звериная сущность и желание убивать бывших соплеменников. Можете нам поверить: люди, которых вы закрыли в храме, фактически мертвы. Без разницы – съел ли их вурдалак или же они сами стали его подобиями.
– Если вы можете что-либо сделать, – серьезно сказал священник, – сделайте. Селение может стоять и без храма, но то, что храмом завладела нежить, это гораздо хуже. Такое осквернение святыни подрывает веру. (Сивер хмыкнул.) Вы, господин наемник, и вы, госпожа маг, – люди умные и образованные, а простой человек без веры не может…
– А вы, я вижу, очень неглупый человек, – одобрительно отметил Сивер.
– Приятно слышать, – священник понизил голос, – особенно от такого, как вы.