Дракон, дунувший в эту нишу, отодвинулся и вопросительно посмотрел на меня.
Я открыл было рот, чтобы попросить его не делать этого больше, как вдруг сидевший на моем плече дракончик что-то пропищал. Большой дракон послушно попятился и замер, сложив крылья за спиной и обвив лапы хвостом.
Растерянно посмотрев на своего наездника — а как назвать того, кто катается на моем плече? — я бросился к входу в подземное сооружение, ориентируясь на застывшего по стойке «смирно» дракона и поднимающийся из квадратной дыры дым.
— Ты где?
— Здесь! — последовал незамедлительный ответ.
— Вылезай! Больше огня не будет.
Из дыма, перепачканный как Санта-Клаус, угодивший в узкий и давно не чищенный дымоход, выбрался Улюлюм. В его руке была зажата длинная паучья нога монстра, который тянулся следом за рыцарем, скользя по ступенькам черепашьим панцирем.
Поочередно обнявшись со всеми присутствующими, отчего он не стал чище, а вот мы обзавелись черными пятнами сажи на плечах, Улюлюм осмотрел поле битвы и присвистнул:
— Кажется, я что-то пропустил…
Тем временем драконы закончили продувать норы и стянулись поближе к нам.
Я почувствовал себя несколько неуверенно под немигающими взглядами их бездонно-черных глаз.
Зато дракончик разошелся. Он, оставив мое плечо, взлетел в воздух и принялся свистеть на разные голоса.
— Чего это он? — прошептала Оленька, склонившись к моему уху.
— А я знаю? — Сколько я ни пытался постичь смысл издаваемых дракончиком звуков, вложенная в мозг психоматрица оставалась бездействующей.
После очередной серии свистящих звуков драконы сорвались с места. Они выстроились перед нами в два ряда, растянувшиеся почти на километр, и замерли.
Дракончик вернулся на мое плечо и резко свистнул.
Большие драконы подняли морды к небу и слаженно протрубили ноту «до».
Чувствуя себя в не своей тарелке, я тем не менее сделал два шага вперед и проорал, надеясь, что мои потуги не кажутся драконам комариным писком:
— Спасибо вам огромное! Орлы!
Драконы не стали возражать против благодарности и лестного сравнения, они повторили свой трубный рев и поднялись в небо. Покружив немного над нашими головами, они разлетелись в разные стороны, постепенно превращаясь в черные точки на фоне быстро сереющего вечернего неба.
— А этого как ты поймал? — указав на помесь черепахи с пауком, спросил я Улюлюма.
— Когда мой могучий дракончик… А где он?
— Улетел.
— Жаль. Хотя ему тут было бы тесновато… Так вот, свалился я в эту нору, а тут еще обвал случился. Привалило меня сильно, еще и ящик какой-то навалился сверху. Попытался я выбраться самостоятельно, но одной рукой ни ящик отодвинуть, ни завал разобрать, а тут этот вползает. Я, конечно, притаился. Пускай, думаю, ближе подойдет. Он попытался мимо прошмыгнуть, но я его за ногу успел ухватить. А уж он не отказался помочь мне.
— Я хороший, я хороший, — забубнил уцелевший перевертыш.
— Что с ним делать?
— Возьмем с собой, — предложил я. — Расспросить хочу, но только сперва давайте свяжем его, а то еще попробует колдовать.
— Я проконтролирую, — предложил имперский князь, подняв кулак в железной перчатке.
Но пленника мы все равно связали. Может, это и излишняя предосторожность — ведь пока перевертыш в своем обличье, он не способен причинить особого вреда магией, — однако способность принимать любой облик сама по себе страшное оружие.
Поднявшись на третий этаж административного корпуса, мы занялись неотложными делами.
Пока соборовцы накрывали принесенные столы, я наполнил водкой кубок и протянул его Улюлюму.
— Что это? — понюхав, спросил он.
— Водка, — признался я.
— А почему не пахнет?
— Пей.
— Выпить за победу, конечно, нужно…
— Пей.
— Да что ты ко мне пристал?
— Пей! — положив руку на эфес меча, настойчиво потребовал я.
— Да что с тобой такое? — крикнул рыцарь, хватаясь за меч.
— Пей! — обнажив мечи, приказали валькирии.
— А то сейчас тарелкой как запущу в лоб, — пригрозила тетушка.
— Поверь мне и выпей, — попросил я.
— Умом вы все тронулись, что ли?!
— Он паразит, — заявил имперский князь.
— Сейчас как…
— Выпей, прошу тебя…
Улюлюм решительно проглотил водку и со злостью швырнул об пол опустевший бокал.
— Извини, — попросил я, — но эта проверка была необходима.
— Да пошел ты! — пробурчал Великий Сокрушитель и отвернулся.
Все облегченно вздохнули и вернулись к своим делам. Я с тетушкой прошелся по рядам камер глубокой заморозки, активизируя цикл размораживания плавающих в геле людей. Дружинники накрыли на стол и принесли стулья. Имперский князь, устроившись поблизости от связанного перевертыша, наблюдал за ним, постукивая кулаком по спинке стула. Валькирии сели в уголке и принялись что-то горячо обсуждать.
— Прошу всех к праздничному столу! — позвал Макар. Его медведь первым воспользовался приглашением и уселся на стул. Несчастное изделие мебельной промышленности не вынесло свалившегося на него счастья и отбросило ножки. Каждую в свою сторону. Топтыга обиженно засопел и повторил попытку с соседним стулом. Его постигла та же участь. К тому времени когда для медведя притащили кресло, которое жалобно заскрипело, но выдержало залезшую в него тушу, возле стола наблюдалась явная нехватка мест. Зато утром не будет проблем с дровами…
Опустившись на предложенный стул, я завистливо покосился на вольготно устроившегося медведя и вздохнул. И это называется царь природы!
Джинн проворно наполнил фужеры огненной водой и, дождавшись, пока все вооружатся ими, провозгласил тост:
— Я поднимаю этот бокал за всех собравшихся на этот торжественный ужин и предлагаю выпить…
За что конкретно хотел выпить джинн, присутствующих мало волновало. Главное — с врагами покончено, и посему договорить джинну не позволили, дружно согласившись выпить.
Над столом прокатился мелодичный звон хрустальных бокалов, и их содержимое переместилось туда, откуда извлекать его и короли ходят самостоятельно.
Выпили, закусили…
Пленный перевертыш жалостливо вздохнул, но тот факт, что перед тем, как приступить к поглощению пищи, даже Викториния опустошила бокал не без помощи имперского князя, разумеется, убедил его воздержаться от более настойчивого о себе напоминания и принять правильное решение относительно пользы для здоровья диеты, ограничив на этот вечер свой рацион одной слюной.