Рельсов в коридоре не оказалось, и совсем не усталый голос вместо предупреждения о необходимости соблюдать правила безопасности выдвинул требование:
— Жрать давай!
— Кто здесь? — спросил я.
— Ты сперва накорми, — потребовал тот же голос, — а затем вопросы задавай.
— Может, тебе еще и баньку истопить?
— Неплохо бы.
— И спать на перины пуховые уложить…
— Само собой!
Махнув рукой на невоспитанного узника (а кто еще будет сидеть в зарешеченной камере с амбарным замком на железной двери?), я зашагал по коридору. Минуя очередные запертые на замок двери, я говорил себе, что у меня сейчас нет времени на возню с замками… освобожу узников на обратном пути. Главное — найти Ванюшу.
Коридор закончился неосвещенным тупиком.
Пришлось осветить его факелом, что позволило обнаружить маленькую дверцу с прибитой к ней металлической трафареткой «Не влезай — убьет!» и нарисованным ниже пробитым молнией черепом.
«Мне сюда», — решил я. И без колебаний взялся за дверную ручку.
За дверью оказалась вместительная пещера, по колено засыпанная золотыми монетами и драгоценными камнями. Среди этого великолепия, при свете одной-единственной свечи строит золотые замки старик рахитичного телосложения в замусоленном халате на голое тело и с массивной короной на плешивом челе. Обернувшись на звук открываемой двери, он задел построенный из монет замок, и тот, покосившись, начал рассыпаться, стекая золотым потоком к ногам старика.
«И это Кощей Бессмертный? — мелькнула мысль. — Не может быть!»
— Мое…
Сперва я не сообразил, что скрип, донесшийся до моих ушей, — это слова, с трудом произносимые неимоверно тощим стариком.
— Мое… золото… все мое!!! — Сорвавшись на визг, он выхватил из кармана кинжал и прыгнул на меня, но, поскользнувшись на наваленном под ногами богатстве, потерял равновесие и зарылся в него с головой. Лишь желтые пятки остались торчать из россыпи монет и драгоценных каменьев.
— Где Иван? — спросил я, наступив на тощую шею и выдернув из дернувшейся руки с длинными нестрижеными ногтями ржавый стилет. — Где он?!
— Его здесь нет, — сообщил раздавшийся у меня за спиной голос — И отпусти чахлика, а то, не ровен час, подохнет, забыв, что бессмертный. Вон как уже позеленел весь… под старину благородную. Прям антиквариат.
Обернувшись, дабы посмотреть на появившегося нежданно советчика, я онемел при виде открывшейся моим глазам картины. Парадокс, доведенный до абсурда. Нонсенс! Тут уж одно из двух: либо моя психика оказалась значительно более хрупкой, чем требовали того выпавшие на ее долю испытания, либо в высших сферах произошло что-то непоправимое, нарушившее сами основы мироздания.
— Ик! — невольно сорвалось с моих губ.
— Оригинальное приветствие… Может, повторишь на бис?
— От… Ик! Ой!., бис!
Окосела наша Мара — светит глазик словно фара,
И хотя ее боюсь — все равно сейчас напьюсь.
Застольный тост языческих богов
Утренняя Зорька, потирая заспанные глазенки, вышла из чертога Сварога [7] . Подставила лицо свежему ветерку, вдохнула прохладный воздух и обвела взглядом подворье.
— Хорошо нынче Новый год встретили, наверное… — решила она, обозревая царящий: вокруг беспорядок. Еще только вчера тщательно притрушенные свежим снегом облака затоптаны, завалены пестрыми ленточками, ореховой скорлупой, банановой кожурой… этот, в общем-то, экзотический для славян плод появился на столе древнеславянских богов с легкой руки Чернобога [8] . А все началось с рассказов одного купца, умудрившегося сходить за семь морей и привезшего вместе с товарами диковинными и байки увлекательные. Про зверей невиданных, про плоды чудесные, про людей разных. Желтых, черных и красных… Как услыхал про то Чернобог, загорелся идеей. Хочу, говорит, посмотреть людей, созданных по образу и подобию моему. Его особо отговаривать не стали — чем дальше он от чертогов, тем спокойнее в них. Никто заговоры не замышляет, интриги не плетет, перевороты не готовит… Всем миром собрали в путь — дорогу, помахали платочками, Стрибог [9] с ветрами договорился, чтобы все время попутными были, сел в ладью Чернобог и отправился в путешествие. Почти целый год в чертогах Сварога царило спокойствие и тишина. А затем вернулся Чернобог. Правда, совсем не с той стороны, с которой его ждали, а с противоположной. А все потому, что ветры наказ Стрибога исправно выполнили, куда он рукой указал, туда они и несли ладью. Сперва-то Чернобог не противился, но, когда достиг земель заветных, осмотрелся и в обратный путь засобирался, попытался было вспять ладью поворотить. Да не тут-то было. Против ветра на парусе не пойдешь, да и грести утомительно, вот и пришлось Чернобогу против воли первым «кругосветку» совершить. Привез он всем в гостинец плодов диковинных. Боги сперва растерялись, не ожидали они такой любезности. Но после того как на шкурке банановой поскользнулся Ярило да с облака свалился, словно метеорит в землю зарывшись, все стало на свои места — понятен стал злой умысел даров этих. Боги успокоились. И жизнь вошла в нормальное русло.
Утренняя Зорька вернулась в избу и, без стука войдя в опочивальню Стрибога, бесцеремонно разбудила его, за ногу вытянув из-под кровати.
— Спа-а-ать, — протянул повелитель ветров, ухватившись за ножку кровати и пытаясь рывками вернуть тело в укромное место.
— Вставай, лежебока!
— Отдзынь!
— Чего-чего? — насупилась Зоренька.
— Отстань!
— А… — не выпуская из рук ногу двоюродного брата, Утренняя Зоренька вышла в коридор.
— Куда ты ме… — начал было повелитель ветров, но тут они достигли порожка и почти благополучно миновали его.
Бум! — Преодолев выступ, голова Стрибога вновь соприкоснулась с деревянным настилом пола.
— Ой! Осторожнее!
— Постараюсь.
— И куда мы направляемся? — поинтересовался, перевернувшись на бок, но не делая попытки вырваться, ветреный бог славян. Надо заметить, касается эта ветреность не только его профессиональной специализации, но и характера.
— Во двор.
— Зачем?! Там же холодно!