— И не один! — Мусор поднял вверх указательный палец. — Целая преступная банда! Вы видели, сколько их? Десятка полтора, не меньше!
— Кажется, не больше восьми, — поправил его я.
Мусор посмотрел на меня с плохо скрываемым презрением.
— Я что, по-твоему, считать не умею? Не знаю, Витя, что тебе в темноте привиделось, но я, при свете ламп, углядел полтора десятка! Верно? — Мощный Мусорщиков нос повернулся в сторону связанного существа.
Свежепоименованный циклоп смачно плюнул в пол дымящейся слюной. Точно ковер прожжет, зараза!
— Художники чего только не рисуют, — сказал я. — Ты спроси, кто живого циклопа-то видел?
— Одиссей, — быстро нашелся Мусор, — и еще этот… как его, Гомер!
— Гомер был слепой.
— А он пальцами ощупал и описал. Говорю вам, что перед нами самый настоящий циклоп! Только мелкий. Глаз есть? Есть! Голова лысая? Лысая. Ноги тощие? Тощие!.. А ведь вы умеете разговаривать! Я лично слышал! — Мусор положил раскрытую энциклопедию обложкой вверх и, соскочив с дивана, подбежал к циклопу: —Говорить будешь?
Циклоп ожесточенно замотал головой.
— Кто такие? Откуда взялись? Чего надо? Севу хотели убить? А зачем? Это даже не Севина квартира, а Витина! Ну-ка излагай!
Циклоп таращил единственный глаз, но молчал.
— Может, он немой у них был? В древности слугам вырывали языки, чтоб не болтали лишнего, — предположил я.
— Тут твои уг-говоры не помогут, — поддержал меня Сева. — Нужны иные меры воздействия!
— Только без насилия, — возразил Мусор, который сам не любил, когда его били, и не желал этого другим. — Я тут недавно прочитал книжку по психологии…
Он замолчал, посматривая на нас с Севой карими глазами из-под густых бровей. Наверное, ожидал, что мы тотчас разразимся аплодисментами и начнем восхвалять его, Мусора, ум и талант.
— Ну? — без аплодисментов, но с нетерпением спросил я.
— Так вот, читал я книжку по психологии… Есть такой интересный параграф. Называется «Методы психологического воздействия на человека»! Думаю, для циклопов они тоже сойдут.
— Бить будем? — оживился Сева.
Я всегда подозревал, что в его тощей телесной оболочке скрывается самый настоящий маньяк-садист.
— Все ему бить! — закатил глаза Мусор. — Я же говорю — психологическое воздействие!
— Ч-чего?
— Сева, иди завари чаю, — сказал Мусор, — а мы тут сами как-нибудь…
— Но я тоже хочу посмотреть, как ты его этим своим психологическим… бить будешь! — начал Сева, но, посмотрев на Мусорщика, встал и тихо скрылся в коридоре.
— Витя, выключи свет, — распорядился Мусор, вскакивая и хватая с тумбочки около дивана настольную лампу.
Я повиновался: когда Мусор зажигается Идеей, лучше ему не мешать, а то попадешь в немилость, три шкуры сдерет.
Яркий свет погас. Вместо него серую темноту разрезал тонкий луч от настольной лампы.
Мусор завозился в темноте, потом попросил:
— Пододвинь его, а то шнура не хватает.
Я с легкостью пододвинул циклопа ближе. Существо было совсем не тяжелое, да к тому же маленькое. Мусор резко навел луч света на единственный циклопов глаз и вдруг заорал нечеловеческим голосом:
— А ну отвечай на вопросы, провайдер без зажигания, а то закопаю на два фута под землю и килем по воде повожу!!!
Циклоп стойко молчал, щурясь и выворачивая шею.
— Провайдер? — переспросил я.
— Киль? — тупо переспросил появившийся в дверях Сева. — Тебе сколько ложек сахара?
— Две! — буркнул Мусор и вновь обратился к циклопу: —Предупреждаю сразу, щучье отродье! Не скажешь, я тебе устрою прогулку с динозаврами! Будешь у меня в глубоком синем море плавать и сапоги мертвеца жевать, без соли и перца!! Ясно излагаю?
Циклоп продолжал хранить молчание.
Мусор устало стряхнул со лба пот.
— Щас лампу разобью о твою лысую башку, мозги по ковру размажу! Будешь знать!
— А-а-а-а! — завопил вдруг циклоп, дергаясь. — Не надо! Не надо лампой по голове! Осколки… больно… и мозги… нужны мозги-то…
— Мозги, товарищ, они всем нужны, — смягчился Мусор, выключая лампу. — Витя, зажги свет. Вот что значит психологическое воздействие! В годы войны таким методом шпионов допрашивали. Поэтому мы и победили.
Я был иного мнения, но благоразумно промолчал. Странная Мусорщикова натура была нежной и легкоранимой. Любое замечание с моей стороны грозило вылиться в острый конфликт.
В этот же самый момент в комнату вошел Сева с подносом, на котором дымились три чашки с чаем. Порывшись в моем холодильнике, Сева нашел масло с майонезом и заделал горку бутербродов, которые покоились на отдельной тарелке.
— Как успехи? — осведомился, он, ставя поднос на кофейный столик.
— Все расскажу… не надо лампой… на два фута… — всхлипнул циклоп.
Лицо Мусорщика расплылось в самодовольной ухмылке.
— Второй психологический метод подразумевает перекрестный допрос.
— То есть как?
— Я задаю вопрос, на который многоуважаемый циклоп должен ответить не раздумывая. Ясно?
Циклоп закивал головой и заморгал глазом, выражая горячее желание сотрудничать.
— Итак, — Мусор похрустел пальцами, — вопрос первый — кто такой?
— Циклопы мы! — запричитал циклоп. — Древнее племя одноглазых! Полторы тысячи лет назад мореплаватель из византийцев, имя которого навсегда утеряно для истории, пленил нашего великого прародителя, заковал его в цепи и перевез на корабле сюда.
— Куда — сюда?
— На место, где сейчас стоит ваш город. Раньше тут была великая столица солнечного государства — Нофеггия. Мореплаватель хотел преподнести циклопа в подарок прекрасной правительнице Нофеггии, но, когда корабль встал на якорь, нашему прародителю удалось освободиться от пут, и он бежал в дремучие леса, где и жил до самой своей смерти…
Мусор задумчиво потеребил свою ужасную бородку.
— Что-то не клеится. Ты говоришь, он один был. А чего же вас сейчас так много?
— И таких мал-леньких? — спросил в свою очередь Сева.
— На оба вопроса отвечать?
— По очереди, — снисходительно кивнул Мусор.
— Наш великий прародитель родом своим происходил от рептилий, а рептилии, как известно, откладывают яйца и обладают одновременно обоими внешними половыми признаками.
— Откладывал яйца? — ужаснулся Сева, и по его лицу медленно расплылся густой румянец. Он поспешил отхлебнуть чаю.
— Верно. Из яиц вылупилось следующее поколение циклопов. Однако холодный климат и отсутствие песчаного пляжа, куда обычно мы кладем яйца, сильно повлияли на новорожденных. Они не смогли достичь должного размера, а впоследствии уменьшались с каждым новым выводком.