И в это время Дидро открыл глаза…
Маленькому лысому Нефилософу можно было только позавидовать в плане сдержанности и ясной оценки обстановки.
Он не стал удивленно озираться по сторонам и спрашивать: «Где я?» — он не зашелся в истерике, требуя, чтобы его вернули, откуда взяли, а сразу сделал страшное лицо, выпучил глаза, надул губы и заорал дурным голосом:
— Что вы себе позволяете?! А?! Опрокидываете на частных лиц полки с книгами, а затем творите черт знает что?!
— Дидро, ты чего несешь? — изумился Сы-соич, — Да я ж… да мы же ж… да как же ж… Мы без тебя, если хочешь знать, шагу ступить не смели. В книгу твою то и дело заглядывали…
— В какую книгу?!! Вот в эту книгу?!! — Дидро подскочил, гневно потрясая томом «Философии». — Да как вы смели лапать своими грешными лапищами святая святых? За одно это вас можно и нужно расстрелять на месте без права помилования!
— А у меня рук нет, — нашелся Сарь.
— Тем более!! Мало ли чем ты открывал книгу! — Дидро оглядел комнату мрачным немигающим взглядом, словно старался запомнить всех, кого впоследствии предаст анафеме. На его лысом лбу выступили блестящие капельки пота, шея покраснела.
— Вот что вы у меня получите, а не гонорар! — сказал он, отдышавшись, и, подскочив к графу Яркуле, ткнул ему под нос кукиш. То же самое он показал и Ирдику. Джинн брезгливо отстранился. Дидро же на этом не остановился. Прижав книгу к пузу, он забрался на стул и заорал еще громче:
— Ну-с, посмотрим, как вы соблюдали Букву Закона! Молитесь, чтобы это были не слишком Тяжкие проступки, иначе…
Дидро положил книгу на колени и раскрыл ее ровно посередине. В потолок ударила струя белого света и растеклась по нему, явно не собираясь срываться вниз. Окунувшись в свет головой (Дидро стал похож на какого-то лысого демона из мультфильма), он послюнявил указательный палец и стал водить по строчкам, громко зачитывая:
— Итак! Статья триста двадцать шестая бэ. Хранение и использование мелкого Женового родственника в размере 1 (одного) человека. Статья одиннадцать-шестьдесят четыре. Уничтожение казенного имущества. Как то: шесть коек для трупов в городском морге, оконные рамы (три штуки), три банки формалина.
— Это я, когда в судорогах корчился, разбил, — довольно пояснил граф.
— МОЛЧАТЬ!! — Дидро слепил из струи света комок и плотно заткнул им вампирский рот. Щеки графа порозовели изнутри, и яркие лучики заструились из остроконечных ушей, — Мы здесь не шутки шутим! Знаете, сколько с меня денег изымут в форме штрафа, когда слухи дойдут до вышестоящих инстанций?
— Так, может, сделаем так, чтобы не дошли? — спросил Ирдик.
— Мне моя работа дорога. — Дидро стукнул себя в грудь кулаком.
— Но ведь если никто не узнает… — Яркула подвигал бровями. Куда делся комок света, я не заметил, но подозреваю, что вампир его просто проглотил.
— Я, по-вашему, аферист какой-то? Я, между прочим, являюсь членом организации по правам граждан, проживающих в психиатрической больнице имени доктора Сивухи.
— Ну, раз член… — сказала Капица, пожимая плечами.
— В этой лечебнице нет граждан, это я вам могу сказать точно. Вампир Голова провел там шесть месяцев и, кроме всякого зверья, никого не видел. Зато, рассказывает, зайцы там — гигантские, пятнадцать кило одна тушка, без ушей и хвоста! Вспоминаю, как много лет назад видел я этого ДиДро ползающим в пеленках. Волосиков на его светлой голове в то время было побольше, сама головка поменьше, да и зубов насчитывалось пять. Мать Дидро была славная женщина, работала дояркой в колхозе и временами приводила работу — шесть дойных коров и быка-осеменителя Фридриха — на дом, пастись в огороде…
Дидро изумленно замолчал, озаряемый мерцающим светом из книги.
— Кто впустил сюда Мишу Кретчетова?
— Никто меня не впускал. Вы сами пришли.
Тут только Нефилософ счел нужным внимательно осмотреться. Благо свет из книги позволял это сделать с особой тщательностью. По мере того как взгляд Дидро скользил по голым стенам, по клеенке на окнах и по нашим фигурам, лицо его вытягивалось, нижняя челюсть ускользала в объятия второго, а то и третьего подбородка, брови взлетали ко лбу, а глаза недвусмысленно намекали на то, что вот-вот выскочат из орбит.
Сева нервно хихикнул и натянул на лоб шапочку.
— Н-не понял, — выдавил наконец Дидро. — А ч-что мы тут в-все делаем?
— Заикаться — это не твоя обязанность, — сказал Сысоич. — А делаем мы здесь то же самое, что делали до того, как на тебя свалилась полка. Тело ищем.
— И как? Нашли?
— Из-за твоих воплей о нарушении закона и всякой прочей чепухи — нет, — ответил Сысоич, — но все еще не теряем надежды.
Дидро, сейчас напоминавший мне рыбу, неожиданно оказавшуюся на тарелке с приправами, открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать. Вырвалось у него слабенькое и едва слышное:
— Но ведь закон нарушать нельзя…
— Согласен. Но не в данной ситуации. Видишь ли, Дидро, в жизни любого человека… и вампира и джинна тоже иногда наступает такой момент, когда он ставит на одну чашу весов свою жизнь, а на другую закон. Обычно жизнь перевешивает. Кое-кто уже знает о бесхозном энергетическом носителе и пытается завладеть им раньше нас. Мы должны действовать быстро и, главное, сплоченно! Ты с нами, Дидро?
— Да! — в порыве чувств после столь зажигательной речи заорал граф Яркула.
Дидро колебался. Что-то похожее я испытывал несколько лет назад. Тогда передо мной стоял выбор — как откосить от армии. Было два варианта — прикинуться психом или, выпив два бутыля коньяка разом и натощак, напрочь испортить свою собственную печень. Мусор тогда сидел передо мной за столом, сжимая в пухлых руках два полтинника, и ожидал решения. Далось оно мне нелегко, но Карлу пришлось-таки бежать в киоск за коньяком. Обе бутылки мы распили вместе и с закуской. А на призывной комиссии у меня обнаружили зарождающуюся язву желудка…
Наконец Дидро решился. Он захлопнул книгу, прервав струю света, и весь как-то вытянулся на стуле, выпятив грудь. Плавающая по потолку светящаяся масса обрушилась на наши головы. Яркий ослепительный свет накрыл саваном, рухнул на пол и разбился на стремительно гаснущие брызги.
Снова стало темно, и я не сразу разглядел, что то место, где сидела старуха Капица, пустует. Голова Сысоича лежала на боку под стулом и испепеляла Дидро гневным взглядом.
— Я заявляю, что решительно против всей этой заварушки, которую вы затеяли. Признаю, что ситуация вышла из-под моего контроля, и посему я снимаю с себя всю ответственность за то, что произойдет впоследствии.
— Великолепнейшая речь! — восхищенно заметил чревовещательный бас Миши Кретчетова из дальнего угла.
— Поднимите меня кто-нибудь, — Сысоич зыркал глазами, — а то спалю сейчас первого попавшегося взглядом!