– В городе – не знаю, а вот когда она впервые вышла на рынок – это могу точно сообщить. Сегодня… третья неделя без одного дня. Я хорошо помню тот день. Шуму было – ужасть! А все из-за того, что она, Аиша ваша, привела на базар своих охранников.
Юсуп насторожился, напрягая мозг.
– Странные они какие-то были… – меж тем беззаботно продолжал Калаха, перекатывая рюмочку с настойкой в потных ладонях. Все сказанное мгновенно им забывалось, так что если кто-нибудь вдруг спросил бы его об этом разговоре, то Калаха ответил бы, что ничего такого не было, а в полдень он просто спал у себя дома, совершенно, между прочим, без сновидений. – Длинные, в черных плащах и бледные. На улице солнце уже третий месяц печет, жара невыносимая, а они – бледные, словно только что откуда-то с севера явились! Ходили вокруг да около, все вынюхивали что-то, но с женщины глаз никто не сводил. И когда один знакомый мой, Пакух, попытался незаметно обсчитать ее, Аишу то есть… ну, вы, надеюсь, понимаете, что в нашем ремесле без этого никак не обойтись. Каждый зарабатывает свой хлеб, как может, на честные заработки в нашем городе не проживешь…
– Не отвлекайся, – поторопил Юсуп. Ему не терпелось узнать, что сделали охранники Аиши с беднягой Пакухом.
– Ну, заметили, принялись мять Пакуху бока. Палками побили, ногами попинали, лицом в грязь пару раз ткнули. Неведомо, что бы они с ним дальше делали, но тут наши мужики набежали. Из местных, которым лишь бы подраться, и такая куча мала получилась, что видно ничего не было на версту вокруг! Пыль столбом еще два дня стояла. И самое странное знаете что? Когда драка закончилась, оказалось, что и Аишы, и охранников ее и след простыл, а мужики сами с собой мутузились, даже не замечая этого. Пакуху от своих же больше досталось, нежели от чужих. В драке ему челюсть свернули и нос расквасили так, что уж и не выровняют, наверное, никогда.
– А не замечал ли ты на обуви этих самых охранников ничего странного?
– Того не ведаю! – Калаха попытался перекреститься, но едва не разлил настойку.
«Оказывается, он еще и христианин», – довольно подумал Юсуп. К христианам нелюди обычно не совались, предпочитая иноверцев, которых в городе было значительно больше. Оттого, наверное, Упырь и выбрал Назарад для начала своего кровавого пути.
– А еще что знаешь?
– Знаю еще, что Аиша живет в большом дворце на восточном краю города. Раньше дворец этот принадлежал одному достопочтенному князю, его убили лет восемь назад. Теперь, значит, ее будет. Во дворце этом чуть не каждый день вечеринки устраиваются, гости высокие к ней приходят.
– А посол немецкий был там?
– Господин фон Клауссенц?
– Гиберт.
– Ну да. Гиберт фон Клауссенц. Он часто к ней заглядывает. Поговаривают, что у Аишы с ним вполне серьезные отношения. Он же у себя в Речи Посполитой занимает совсем не маленький пост, – голос Калахи перешел на заговорщицкий шепот, – а еще говорят, что она его на себе женить хочет. Дескать, чтоб войны с нами у Речи Посполитой не было. Вот оно как!
– Да-а, – задумчиво протянул Юсуп. Гулко протопав по темному коридору, в комнату ворвался раскрасневшийся Ильнур:
– Где тут проклятый подвал!! – заорал он, оглядывая сидевших округлившимися глазами. – Алаида меня вконец достала! Работать, видите ли, не хочет! Помогать тоже! Чтоб ее волки загрызли наполовину! Дайте я ее в подвал запихну вместе со всем добром ее, чтоб сидела она там до самой старости и людям честным нервы не портила!!
– Успокойся, Ильнур, – Юсуп встал с диванчикa, – ее тоже надо понять, она ведь женщина…
– Женщина? Где? – оживился Калаха, которому не терпелось посмотреть на трехрукую старуху.
– Она не пришла еще, – бросил через плечо Юсуп и вновь обратился к запыхавшемуся Ильнуру. – Пускай Дементий все перетащит! А Алаида пусть пока в беседке под виноградом посидит. Когда все готово будет, мы ее позовем! Калаха, где у тебя подвал?
– На кухне, под половыми дорожками! Только не оступитесь – там порог высокий!
– Сил моих нет больше, – запричитал старик, удаляясь в темноту коридора. – Заколдую в лягушку! Потом пущай хоть кто ее целует…
– А скажи мне, Калаха, не слышал ли ты чего о том, что Аиша летала по ночам на метле? Обнаженной?
– И на метле, говорят, летала, и младенцев прямо из кроваток похищала, и даже, прости господи, могилы оскверняла. Напишет на плите надгробной какое заклятие – потом вовек не отмоешь!
Юсуп довольно потер руки. Похоже, Аиша была действительно тем, кого они искали. Упырем. Оставался самый верный способ доказать это, но его пока использовать было нельзя. Во-первых, их отряд еще не очень-то подготовлен. Во-вторых, слишком мало сведений, чтобы делать решительные шаги. Сейчас Юсуп знал только то, что упыри уже довольно сильны и в скором времени собираются взять Назарад под свою власть. Кто же командует ими – неведомо. Одни только подозрения.
– Еще вот что, Калаха. Тебе известно про мага, который все о любом человеке скажет и сущность его откроет?
– Звать его Андропополюс! – живо отозвался Калаха и наконец залпом осушил рюмочку с настойкой. На глазах его проступили слезы – видать, несмотря на заверения купца, спирт в настойке все же присутствовал. – Это маг из далекой страны Греции. Знаешь такую?
– Как же не знать, – буркнул Юсуп. Минувшей зимой именно в Греции его чуть не сожгли на костре в жертву какому-то мифическому божеству.
– Андропополюс знает множество тайн, скрытых от глаз обычных людей. Он не только может рассказать все о человеке, который вас интересует, но даже о его родственниках, о его роде вплоть до тринадцатого колена! – Взор Калахи помутнел. – Я и сам обращался к нему за помощью, когда одна моя жена ушла в ночь и не вернулась. И что вы думаете? Нашлась именно там, где указал этот великий человек! В объятиях одного знакомого купца, прямо у него дома! Как вы считаете, не слишком жестоко, что я привязал свою жену к двум диким лошадям и пустил их в разные стороны? Крови, правда, было много… Но зато как весело!!!
Юсуп негромким кашлем прервал воспоминания Калахи и, когда тот вопросительно уставился в какую-то только одному ему ведомую точку, спросил:
– А где его найти можно?
– О! Это легче легкого! Выйдите на базар, подойдите к человеку, который торгует этим странным плодом… топинамбуром. Он вам и расскажет. Там от базара недалеко, уверяю вас…
– И сколько он просит?
– Сущую малость. Шесть золотых.
Калаха не знал, что для мешка Атаиды любая цена представляла собой сущую малость. Юсуп и не стал его просвещать.
В это время в коридоре протопал Дементий, мурлыкая под нос зазывные частушки, и скрылся на кухне. Заскрипели половицы, затем давно не смазываемые петли двери, ведущей в подвал.
– А у тебя там труп жены не похоронен случаем? – поинтересовался Юсуп, вспомнив недавний разговор с Алаидой.