Левую часть коридора занимала стеклянная перегородка, за которой нас встретила милая улыбающаяся девушка.
— Чем могу быть полезна?
— У нас встреча на шестом этаже. Договоренная, — сказала Вероника — Следуем мы двое, — она показала на Василия, — и еще двое пойдут к Коле. Он их тоже ждет.
Девушка согласно кивнула и весьма заинтересованно посмотрела в мою сторону.
— Человек? — одними губами спросила она у Вероники.
— Человек, — ответил я, улыбнувшись. — Давненько не общались с настоящими людьми?
— Вы чересчур странны для обычного человека, — ответила девушка, — но в любом случае желаю вам удачи в разговоре с Колей. Если хотите, потом можем даже встретиться!
Ого! Да она меня кадрит! Да еще на глазах у всех. Я бросил взгляд в сторону Вероники. Нет уж, девушка, извини, но у меня насчет любви другие планы…
— Постараюсь освободиться быстрее. — Я улыбнулся и пошел вслед за Сомом. Вероника с Васей направились к лестнице, о чем-то оживленно разговаривая. Видно было, что Вероника вдруг начала сильно волноваться. Только волнение у нее было не такое, как перед входом в метро, к сумеречным, а какое-то немного другое. Веселое, что ли? Мы с Сомом подошли к дверцам лифта. Сом нажал кнопку вызова и выудил из кармана пачку "LD".)
— Будешь?
Давненько я не курил. Два дня почти. Взял протянутую сигарету и прикурил.
— А куда это они? — Кивок в сторону удаляющихся по коридору Васи и Вероники.
— Максим приехал, — ответил Сом, — тот самый, которого ты не слишком дружелюбно огрел дубинкой в подземке. Здорово же ему досталось. Едва выбрался.
— Его поймали?
— Скажем так: почти. Насколько я знаю, он потерял два пальца на левой руке и, кажется, немного обгорел.
Я присвистнул.
— Вот, вот, — кивнул Сом, — в следующий раз думай, прежде чем кого-нибудь ударять.
— В тот момент мне была всего лишь нужна его сумка, — ответил я, — его никто не просил сопротивляться грабежу.
— А ты бы не сопротивлялся?
— Я бы смог дать отпор!
— И он бы смог, если бы за ними не гнались сумеречные. Он, кстати, продырявил твоего друга, а до тебя ней добрался только потому, что считал, что ты сможешь ему помочь. Он же ведь помощи у тебя просил, верно?
— Точно. Но я бы не стал обращаться за помощью к незнакомым людям в два часа ночи в подземке.
— У нас, заметь, другие понятия о людском благородстве. То, что происходит в обществе сейчас, неприемлем мо для нас. Мы сложены по старым принципам, где человек человеку не волк, а товарищ!
— А зря. Может, поэтому вы и смогли набрать в начале нашего века так мало игроков.
Отличная сигарета. Что-то у них тут все отличное. И село тихое, и пиво, и сигареты. Наверное, стоит остаться тут еще на несколько дней. Если только не нагрянут Исправители.
Дверцы лифта разошлись, и я обнаружил небольшое помещение с ковром на полу и удобными пластиковыми ручками на стенах, чтобы держаться. С потолка ярко светили две лампы дневного света. Из одного угла смотрел глазок видеокамеры.
— С охраной у вас тут, видно, отлично налажено, — заметил я, входя в лифт.
— А ты думал. Не в игрушки играем, — Сом хмыкнул, — хотя черт его знает во что… — Двери лифта закрылись, и он медленно и плавно пополз вверх.
— Виталик, слушай меня. Я без понятия, сколько вы проговорите с Колькой, но наверняка никак не меньше часа. Чтобы не стоять там и не ждать, я спущусь вниз и подожду в машине. — Сом на секунду замолчал, а потом добавил: — Как спустишься — разбудишь. А то мне еще вечером на конференцию топать.
— Непременно, — сказал я.
Мы вышли из лифта и попали в еще один неширокий коридор с креслами вдоль стен. Пол здесь был выложен скользким и начищенным до блеска кафелем, что живо напомнило мне метро. А еще городскую больницу, в которую я отвез Генку. Только здесь было тихо, а там нет. Наши шаги отдавались гулким эхом. Мы молча прошли почти в самый конец коридора пока, наконец Сом остановился около одной из дверей. Внешне она ничем не отличалась от остальных. Деревянная, покрытая бесцветным лаком, с круглой металлической ручкой и табличкой, на которой было выгравировано: "Вход только по предварительной договоренности".
— Какие мы строгие, — прошептал я, потому что в такой тишине говорить иначе просто нельзя было.
— А ты думал, — вновь повторил Сом. — В этом кабинете даже я нечасто бываю, хотя имею на это права побольше других.
— Чем же ты занимаешься? — удивился я.
— Как-нибудь в другой раз расскажу. — Сом постучал и, немного приоткрыв дверь, просунул в щель голову.
— Колек, тут к тебе кое-то пришел. Ждал?
— Ждал, — донеслось из-за двери, — пускай проходит. Хочу посмотреть на человека!
Сом посторонился и, когда я проходил мимо него, сказал:
— Разбудишь, если что. Я — в машине.
За столом сидел обычный человек. Чуть полноватый, с широким лбом и залысинами. Седые виски, нос картошкой, губы толстые. Одет в летнюю рубашку с короткими рукавами, которая была расстегнута, обнажая безволосую, вспотевшую, несмотря на работающий вентилятор, грудь, Возле человека на столе стояла бутылка с водой, и больше на столе ничего не было.
— Присаживайся, — Коля кивнул на стул и молча разглядывал меня, пока я садился.
— Ты, значит, и будешь Виталик, — не вопрос, а утверждение.
— Точно так, а ты — Коля?
— Пожалуй, что я. — Коля усмехнулся. — Наслышан тебе. Почти как партизан действуешь. Мочишь сумеречных направо и налево. От Исправителей убежал. Beронику спас… Пиво будешь?
— Тарас приготовил? Коля кивнул.
— Тогда буду.
Он выудил из-под стола бутылку пива, откупорил и, сделав глоток, протянул мне.
— Перейдем сразу к делу… Что ты от меня хочешь Я пожал плечами:
— Честно сказать, я только об этом и думаю уже дня. Что я от тебя хочу? Там, в Новоозерске, я думал, ты сможешь устроить мне встречу с Создателями, и я как-нибудь уговорю их оставить меня в покое. Ну, знаешь, хотел пообещать, что никому ничего не скажу и все такое в этом же духе. Теперь-то я знаю, что это невозможно.
— Ты хочешь включиться в игру? — неожиданно спросил Коля, принимая у меня бутылку.
— Почему вы все думаете, что я только этого и хочу? — удивился я. — Все без исключения. Евгений Валерьевич уговаривал меня отказаться от этой затеи, потом Сом и Вероника. А может, я не хочу становиться игроком? С чего вы все думаете, что мне это нужно?
— У нас жизнь лучше, — ответил Коля таким тоном, словно это было одно-единственное абсолютное и доказанное правило.
— И смерть, — добавил я, — куда как лучше. Вы же после смерти попадаете на небеса к своему собственному Создателю? Верно? И он, судя по всему, делает вашу вечную жизнь райской?