А на столе как раз в это время стали сами по себе появляться различные яства. У Хлестова засосало под ложечкой. Есть и пить ему хотелось неимоверно, но, с другой стороны, делить трапезу с людоедом было неловко. Антохин оказался более смелым, а возможно, менее брезгливым человеком. Глядя на то, с каким аппетитом он поглощает предложенную призраком пищу, согрешили и Веня с Гриней. Кудряшов с Бульдогом подошли к столу чинно и начали трапезу с вина, налив себе по глиняному кубку. Хлестов, в конце концов, тоже не устоял, но место за столом выбрал подальше от чавкающего оборотня.
— Я пока не людоед, — пояснил гостям Аникеев. — Просто не успел адаптироваться к новым условиям. Мой предшественник жил здесь тысячу лет, а я всего-то сутки. Но впечатлений, братаны, поднабрался — хватит на всю оставшуюся жизнь.
— А этот твой предшественник не вернется случаем — спросил Бульдог, с аппетитом обгладывая не то заячью, не то кроличью ножку.
— Так я ведь его убил, — небрежно бросил Аникеев. — Он ворон, и я ворон. Сошлись под небом синим грудь в грудь. И вот я в замке, а он там — в сырой земле. Здесь все по понятиям, если можешь взять, то бери. А что мне, на улице прикажете ночевать? Я ведь не чмо подзаборное.
Хлестов Валерке не поверил. Нет, убить он его, конечно, убил, но, скорее всего, не грудь в грудь, а из-за угла. А то и местного киллера нанял. Впрочем, Петру Васильевичу людоеда было абсолютно не жаль. Он и Валерку не стал бы оплакивать, если бы тот свернул себе шею в этом мире.
— Вы извините, братаны, но я рад, что нашего полку прибыло. Здесь ведь такие монстры кругом, а я один как перст торчу на косогоре.
— Это которого полку? — насторожился Бульдог.
— Так призрачного, — пояснил коллеге Аникеев. — Вы ведь, насколько я понимаю, проходите по этой категории?
— Позволь, это ты на что намекаешь? — вскинулся слегка захмелевший от вина Кудряшов.
— Ну вы даете, братаны, — засмеялся Аникеев. — Вы попали в места, куда нормальным людям хода нет, — здесь обитают только призраки. Правда, я не знаю, когда и где вас успели убить.
— Но мы ведь живы! — побагровел от гнева Кудряшов.
— Так и я вроде живой, — криво усмехнулся Аникеев.
— Вот, мама дорогая, влипли! — ахнул Гриня. — Это же оракул нам всем подсуропил. Мы-то с Веней в его глазах давно покойники. Как героически павшие в борьбе с контрреволюцией. Хлестов убит супругой-императрицей. А вас троих недавно в Чека шлепнули.
— В НКВД, — поправил приятеля Веня.
— Так хрен редьки не слаще, — пожал плечами Гриня.
Открытие, сделанное Клюевым, повергло присутствующих в шок. Кудряшов вскочил на ноги и погрозил кулаком то ли небу, то ли оракулу. Хлестов пролил себе на колени вино из кубка. Бульдог едва не подавился куском мяса, который в недобрый час оказался у него во рту. Пришлось Антохе постучать кулаком по спине вышестоящего товарища, дабы не допустить летального исхода. Полную невозмутимость сохранял только Царь-Ворон Аникеев, который за минувшие сутки уже успел притерпеться к своему новому положению, а возможно, и нашел в нем некую приятность.
— Этого не может быть, этого не может быть…— повторял как заведенный Петр Васильевич.
Сама мысль, что порядочный уважаемый человек может превратиться черт знает в кого, казалась ему абсурдной. В конце концов, Хлестов не авантюрист какой-нибудь. Не вор в законе. Не крестный отец. За что же ему. такое наказание? Должна же быть хоть какая-то справедливость в этом мире!
— А чего ты хочешь? — пожал плечами Аникеев в ответ на стенания финансиста. — В игре нет и не может быть справедливости, а есть только правила.
— Дурацкие правила! — взвизгнул Петр Васильевич и был, безусловно, прав. Мало того что солидного человека превратили в императора и убили самым хамским образом, так его еще за это подвергают страшному наказанию, тысячелетним мукам. А ведь логичнее было бы сделать наоборот — превратить в ворону бывшую супругу Хлестова и нанятых ею киллеров.
— Тебе, Петя, была предоставлена возможность выйти из игры, но ты ею пренебрег, — усмехнулся Аникеев. — Тебе захотелось сорвать куш. Однако твоя ставка оказалась битой, так изволь заплатить карточный долг.
Можно было, конечно, поспорить с Аникеевым и привести кучу аргументов в свою защиту, но, к сожалению, в создавшейся ситуации это было бы пустым сотрясением воздуха. Правила игры здесь устанавливал не криминальный авторитет, а оракул, точнее, компьютер, начиненная электроникой машина, которую наши глупые потомки удружили своим предкам, и это было особенно обидно. В юности Хлестову довелось читать книгу о бунте машин, но ему никогда и в голову не могло прийти, что высосанный из пальца каким-то фантазером кошмар станет для него суровой действительностью.
— Но ведь с нами пока ничего не произошло? — опомнился от шока Кудряшов. — Мы ведь целый День бродили по здешним полям и лесам и ни пером, ни шерстью пока еще не обросли?
— Обрастете, — утешил его Валерка. — Я думаю, все дело в вине.
— В каком еще вине?
— В том самом, которое вы сейчас пьете. Я превратился в ворона только после того, как напился в стельку.
— Так что же ты нас не предупредил, скотина?! — взъярился Бульдог.
— Во-первых, не скотина, а птица, а во-вторых, выбора у вас все равно нет. В этом мире нет воды.
— А как же реки, ручьи и озера?
— И в реках и в ручьях течет только вино.
— С ума сойти можно, — пришел в восторг Антоха. — Это же не жизнь, а сплошная пьянка, братаны!
— Вот придурок! — только и сумел вымолвить Кудряшов.
Хлестов в испуге отодвинул кубок с вином. Хотя, если Валерка прав, толку в таком воздержании никакого.
— Говорят, что смерть от жажды — самая мучительная из смертей, тут, пожалуй, согласишься превратиться не только в ворона, но и в козла.
— За козла ответишь, — обиделся на финансиста Бульдог.
— Не о том вы спорите, братаны, — вздохнул Аникеев. — Надо думать, как отсюда выбираться. Не доживать же век в птичьих перьях.
Царь-Ворон говорил дело.
— Безвыходных ситуаций, как известно, не бывает, тем более что нам придется иметь дело не с мистическими силами, ас простым компьютером, — заметил Хлестов.
— Не такой уж он и простой, — вздохнул Веня.
— Любой компьютер можно выключить, в крайнем случае, сломать, — возразил ему Гриня.
— В первый раз услышал "от Клюева дельную мысль, — усмехнулся Аникеев. — Тем более что оракула один раз уже отключали. Почему бы не попытаться сделать это еще один раз?
— Для этого нужно до него еще добраться, — покачал головой Кудряшов, — а это, как я понимаю, сделать будет совсем не просто. Оракулом ведь управляет человек — я имею в виду Иванова.
— Иванова надо убить, — подсказал Веня. — Тогда он просто выйдет из игры. Тем более что его не раз уже убивали. Тот же Славка Кузнецов пришил его летом. А совсем недавно это сделал Колян Ходулин.