— Хорошо, я поговорю со своим товарищем и передам вам ответ через Хлестова.
На этом высокие договаривающиеся стороны расстались, хоть и не слишком довольные друг другом, но с надеждой на более тесное сотрудничество в будущем.
Кравчинский сел в карету и отправился в свой особняк, густо заселенный правоохранительными службами всех эпох. Аполлон не очень понимал, зачем Иванову понадобилось реанимировать Тайную канцелярию и НКВД, но, возможно, гайосар Йоан просто пытался при помощи компьютера из будущего создать идеальную карательную структуру, способную поддерживать новый мировой порядок, и проигрывал различные варианты. И надо признать, что он добился определенного успеха. В частности, ему удалось изолировать практически всю городскую и областную управленческую верхушку и многих из них склонить на свою сторону. О бизнесе и говорить нечего: Иванов контролировал его практически полностью, запугав строптивых с помощью стаи. К сожалению, попытки трех друзей противостоять расшалившемуся гайосару оказались неудачными. Конечно, они обладали практически всей информацией о творимом Ивановым в городе беспределе, но этого было слишком мало, чтобы реально влиять на ход событий.
Кравчинский подробно изложил друзьям предложение неожиданных союзников. Ходулин с Кузнецовым, а также приглашенный на совет Рябушкин выслушали его внимательно, но высказывать свое мнение по этому поводу пока не спешили.
— Может, не следовало выпускать из застенков НКВД мэра? — задумчиво проговорил Рябушкин. — Теперь он наверняка стал легкой добычей Иванова.
— Нет, Анатолий Сергеевич, — покачал головой Кравчинский, — если бы мы его не взяли на поруки, то он был бы расстрелян как враг народа. Ибо оракул не позволил бы нам ломать игру.
— Но в этом случае он, воскреснув, вернулся бы к исполнению собственных обязанностей, — пожал плечами Рябушкин.
— А Иванов бы снова втянул его в игру, но теперь уже в качестве призрака. А призрак во главе города— это уже нечто новое и грозящее большими неприятностями.
— Я думаю, Аркадий Семенович именно этого и добивается, — сказал Ходулин. — По той простой причине, что человек, ставший призраком, уже не может выйти за рамки очертанного оракулом круга и становится игрушкой в руках гайосара.
— А насколько велики возможности оракула по воссозданию второй или даже, возможно, третьей реальности? — спросил Рябушкин.
— Они практически безграничны, — сообщил Ходулин. — Я почти неделю проболтался в этом призрачном мире и признаюсь вам, что натерпелся там страха. Не знаю, зачем это понадобилось изобретателям компьютера, но они собрали в эту программу всю мыслимую и немыслимую нечисть. Гоблины, черти, вампиры, оборотни, драконы, ведьмы, маги и колдуны различных категорий, наделенные совершенно невероятной силой и запредельными астральными способностями. Словом, человеку, родившемуся в наш рациональный век, жить по законам иррационального мира будет весьма неуютно.
— Но ведь это пока что просто тени или маски, не знаю, как правильно назвать? — пожал плечами Рябушкин. — Мало ли этой нечисти резвится сейчас на наших телеэкранах. И ничего — живем.
— Это пока они там, а мы здесь, — усмехнулся Ходулин. — Но как только эти тени, как вы их назвали, обретут плоть, всем остальным нормальным людям солоно придется.
— Но ведь оракул будет их контролировать?
— А вот в этом я как раз и не уверен, — покачал головой Кравчинский. — Во всяком случае, оракул оказался не способен на все сто процентов проконтролировать даже известную нам стаю. А если этих вампиров и гоблинов будет не единицы, а миллионы?
— То есть ты хочешь сказать, что рано или поздно процесс может выйти из-под контроля оракула? — уточнил Кузнецов. — Но неужели создатели этого не понимали?
— Мы ведь не знаем их целей, — пожал плечами Кравчинский. — Не исключено, что компьютер просто должен был собрать информацию о суевериях прежних эпох для какого-нибудь шоу будущего. Возможно, с помощью подобных перевоплощений они там снимают кино.
— Ужо будет нам кино! — усмехнулся Ходулин. — Точите мечи, добры молодцы, седлайте борзых коней. Сила на нас валит неисчислимая. Полная жуть!
Кравчинский покосился на помрачневшего Кузнецова — в конце концов, именно Яриле предстоит сыграть роль покойника с нешуточным риском для жизни. Но на то он и гайосар Ярослав Мудрый, чтобы разрешить возникшую коллизию.
— Ладно, — сказал Кузнецов. — Чему быть, того не миновать.
* * *
Высокая московская комиссия прибыла наконец в провинившуюся область, чтобы на месте разобраться в ситуации и раздать всем сестрам по давно ожидаемым серьгам. Прокурор Лютиков, вызванный одним из первых пред светлые очи представителей проверяющих и надзирающих структур, на всякий случай прихватил с собой и следователя Сухарева. Комиссия заседала в здании областной администрации, ныне осиротевшем по причине отсутствия главного руководящего лица (губернатор по-прежнему томился в Тайной канцелярии, ожидая милости от государыни Екатерины Алексеевны).
Для работы проверяющим отвели конференц-зал. А в коридорах главного губернского здания волновался чиновный люд. По слухам, спрос столичные Начальники собирались чинить строгий, невзирая на прежние заслуги. Среди ожидающих Сухарев опознал мэра Гуслярова и нескольких его заместителей, совсем недавно выпущенных из застенков НКВД. Лев Игнатьевич сделал вид, что не узнал следователя, а прокурору Лютикову лишь кивнул свысока. Расчет Сухарева на то, что мэр не станет поднимать шум по поводу своего ареста, оказался верным. Другое дело, что Гуслярову придется как-то отчитаться перед высокой комиссией по поводу творящихся в городе безобразий, и от этих объяснений очень многое будет зависеть в дальнейшем ходе событий.
Прокурора Лютикова вызвали на ковер одним из первых. Иван Николаевич хоть и волновался, но держался с достоинством. Прокурору был предложен стул как раз напротив расположившейся за столом комиссии. Сухарев скромно присел рядом с начальником. Комиссия состояла из высоких чинов числом не менее десятка, из чего Василий Валентинович сделал вывод, что проверка предстоит углубленная и всеобъемлющая.
— Ну, что же, Иван Николаевич, — сказал представительный седовласый мужчина в костюме от известного итальянского кутюрье, — мы уже выслушали мэра города, господина Гуслярова, и теперь хотели бы знать, что было сделано в вашем ведомстве для расследования прискорбных фактов и предотвращения преступлений.
Мэр Гусляров находился здесь же в зале и сидел на стуле у окна, но на прокурорских работников не смотрел. Сухарев подозревал, что Лев Игнатьевич уже успел вступить в сговор с Ивановым и теперь будет петь с его голоса. Но, разумеется, это предположение нуждалось в подтверждении, и Василий Валентинович рассчитывал его получить уже в ходе нынешних разбирательств.
— Прежде всего я хотел бы доложить комиссии о том, что мы имеем дело с полномасштабным заговором с целью изменения конституционного строя, — начал свою речь прокурор с шокирующего заявления.