– Побежал на луну выть, – в сердцах ответила хозяйка дома. – Шла бы ты, кумушка, домой.
Когда раздражение слегка унялось, пани Дзендзелюк спохватилась. Ведь глупая соседка наверняка поняла ее буквально и теперь разнесет по всему хутору неосторожное высказывание про вытье на луну. Разумеется, в этом пани Барбара не ошиблась.
Второе событие случилось в стане зверей. Лисена доложила Михайло и Войцеху о том, что приближаются Дзендзелюк с Сигизмундом. Бобер всплеснул лапками:
– Ну как я забыл? Это же важно! Они подготовили комплект доспехов на мальчика. Я все не мог понять, зачем, а нынче догадался. Очевидно, они хотят испугать строителей! Сыграть на суевериях. Понимаете?
– Хм… – Михайло почесал нос. – Никогда не пойму людей. И что, получится?
– Думаю, да, – подала голос Лисена.
– Защитник крепости, стало быть… – проговорил Ломоносыч. – Какой же рыцарь без коня, а?
Бобер рассмеялся.
– Вот и пригодится Иржи Тырпыржацкий.
Лиса вопросительно посмотрела на тамбовского губернатора. Тот стукнул лапой по земле и приказал:
– Давай, Василиса, ищи горбунка.
Иржи обретался недалеко от изрытого оврагами холма. Неунывающий жеребчик играл с Гуру Кеном в салки. Обоим страшно нравилось гоняться по поляне. Конек скакал с особой потешной грацией, свойственной лошакам.
Несмотря на полную незанятость, – когда звери перестали таскать по ночам деревья на дорогу, Иржи совсем стало нечего делать, – Тырпыржацкий не слишком огорчался. Здесь, в лесу, у него появилась масса товарищей. Не то что в деревне. Там у него совсем не было друзей.
Лошак – это помесь лошади с ишаком, иными словами, полукровка. Его не принимали кони, потому что он был слишком мал и неказист, чтобы носить их гордое имя. Ишаки тоже сторонились Иржи, в результате ему опротивело одиночество. Появление Колючего и Сэма повернуло жизнь лошака в новую, интересную сторону. Он сбежал – и не прогадал. Здесь, в компании зверей из самых разных стран, никто не смеялся над его происхождением. Его ценили таким, каким он был.
Лисена немного понаблюдала за игрой кенгуру и жеребчика, потом метнулась к ним.
– Эй, стойте! – пролаяла она.
Бегуны сбросили обороты.
– Михайло придумал особую миссию для Иржи, – сказала рыжая.
– Да!!! – закричал Тырпыржацкий, подпрыгивая на месте. – У меня задание!!!
Он поскакал к Ломоносычу и через несколько минут уже поджидал Сигизмунда и пана Дзендзелюка возле руин цитадели.
Мальчик первым увидел конька.
– Смотрите-ка, жеребец!
– Не вопи, спугнешь, – прошептал старик. – Сможешь приманить?
Парень неуверенно протянул руку к лошаку:
– Лошадка, лошадка…
И хотя пан Дзендзелюк недовольно поморщился, жеребчик смело поцокал к Сигизмунду, оттолкнул руку, всхрапнул обиженно. Мол, что же ты меня, мил человек, пустышкой привлекаешь?
Старик потрепал конька по голове:
– Покатаешь мальчонку?
Лошак замотал головой вверх-вниз.
Удивленный парень погладил жеребчика, попробовал залезть на него, и это ему удалось.
Конек прокатил парня по кругу, послушно остановился, когда мальчик слегка потянул его за торчащую, словно щетка, гриву.
– Полный рыцарский комплект, правда, Сигизмунд? – промолвил пан Дзендзелюк.
Он остался с жеребчиком за крепостью, а мальчик осторожно прокрался к заветному лазу. Вытащив припрятанный у входа мешок, в котором лежали латы да меч, он пополз к деду.
«Лишь бы доспехи не загремели», – думал парень. Строители работали совсем близко. Сегодня они закончили чистить от деревьев и кустов пространство перед замком. Теперь оставалось убрать можжевеловую поросль, прилегающую к стенам.
– Порядок, – пропыхтел Сигизмунд, подтаскивая железки к старику и коньку.
– Давай одеваться.
Доспехи были неудобные: тяжелые, громоздкие, угловатые. Со стороны они смотрелись куда изящнее, чем были на самом деле. Шлем жал, массивные нагрудные пластины затрудняли дыхание. Пока пан Дзендзелюк помогал мальчику облачиться в металл, лошак смиренно ждал и, как показалось парню, заинтересованно глядел на процесс одевания.
– Ричард Львиное Сердце! – оценил старик.
Сам паренек ощущал себя роботом-полицейским. При ходьбе каждое сложное движение распадалось на целую последовательность более простых, проявлялась смешная механичность. Состояние лат, безусловно, было далеко от идеального, только в сумерках это и не важно.
– Ну, Дон Кихот, садись на верного Росинанта, – велел пан Дзендзелюк.
Жеребчик стоически выдержал увеличившийся вес, снова покатал Сигизмунда.
– Довольно, – скомандовал старик. – Слазь. Через полчасика можно будет начинать.
Тем временем строители закончили работы и собрались к вагончикам. Здесь уже были вкопаны скамьи и длинный стол. Кто-то готовил ужин – варил похлебку в котле, подвешенном над костром. Остальные работники умывались, готовясь к трапезе.
На одной из скамей сидел хромоногий пан Казимир. Настроение у него было отвратительное. Дела двигались медленно, работяги не усердствовали и норовили избежать любого задания, обожженные взрывники еще не вернулись из городской больницы. Парни, разбирающиеся в технике, весь день ремонтировали машину начальника стройки. Выяснилось, что пока он геройствовал, стреляя в волка и вываливаясь из окна бытовки, над его джипом поработали неутомимые хорьки. Они повторили старый фокус с проводкой.
Стремительно темнело, и строители зажгли лампу, подвешенную над столами. Окружающий мир стал еще мрачней.
Пан Казимир разглядывал черные руины. Вот башня. Крепкая, не одно кило тротила уйдет. Вот участок стены, накренившийся под весом облокотившейся на него массивной плиты. Получился огромный трамплин. Стена почти хлипкая, а вот с плитой придется повозиться… Стоп. Что это?!
На «трамплине» медленно выросла странная фигура – силуэт всадника с обнаженным мечом. Конь медленно, с достоинством вынес седока к краю плиты.
Постепенно глаза пана Казимира стали различать не просто черное пятно на фоне темно-серого неба.
– Матка Боска, – промолвил начальник стройки. – Рыцарь. Там рыцарь, ребята!
Рабочие развернули лица к замку и тоже заметили всадника. При взгляде снизу мальчишка на лошаке казался исполином.
Сигизмунд чуть наклонился и посмотрел на лагерь строителей сквозь узкую прорезь шлема, увидел начальника, сидящего под лампочкой.
– Смотри-ка, мой верный жеребец, вон пан Казимир собственной персоной, – негромко произнес мальчик, указывая мечом.
Вес наклоненного тела перераспределился, и парень стал заваливаться на голову конька. Чтобы удержаться, Сигизмунду пришлось витиевато взмахнуть рукой с мечом. Жест получился красивый и полезный. Рыцарь снова принял вертикальное положение, а вот лошаку пришлось сделать полшага вперед, к краю плиты. Жеребчик испугался, поднялся на дыбы и пронзительно заржал.