Возле лагеря строителей водитель бизнесмена резко затормозил, и пана Казимира, его зама и унылых рабочих, сидящих на лавках, накрыло пыльной волной.
Микроавтобус мягко остановился, синий лимузин тоже. Пан Гржибовский выскочил из авто и, не здороваясь, направился мимо строителей к черной машине.
Открылась дверь, из микроавтобуса выбрался рослый широкоплечий мужчина в легком костюме защитного цвета и армейских ботинках. Лицо незнакомца выражало полное безразличие к тому, что творится в этом мире. Квадратный, чуть щетинистый подбородок мерно двигался – мужчина жевал жвачку. Короткая прическа «ежиком», прищуренные глаза, горбинка на носу, большой кадык. На шее – шнур с никелированным свистком.
Серьезный дяденька.
– Вот мы и на месте, Гюнтер, – сказал пан Гржибовский.
– На кого мы хотеть охотиться? – спросил громила. – На этих, нихт?
Он мотнул головой в сторону притихших строителей.
Колючий и Сэм, следившие за лагерем из укрытия, переглянулись. Приезжий был земляком Петера.
Бизнесмен засмеялся:
– Нет, речь о зверях.
– Тогда я выпускаю ягдкоманду, – бесцветным голосом проинформировал Гюнтер и направился к задней дверце микроавтобуса.
– Все по вагонам! – скомандовал пан Гржибовский, бодрым шагом направляясь в ближайшую бытовку.
В этот момент Колючему и Парфюмеру стало ясно: сейчас произойдет нечто из ряда вон выходящее. В черной машине таилась какая-то угроза.
Лязгнула дверь, раздался утробный рык и лай.
На землю выпрыгнула четверка матерых смоляных псов – здоровенных волкодавов. Пасти, полные зубов, красные глаза, ошейники с шипами.
– Шухер! – взвизгнул еж. – Ходу, Сэм. Надо успеть всех предупредить.
Друзья бросились к оврагу, где собирались звери.
Впрочем, Михайло, Серега и Гуру Кен уже бежали навстречу Парфюмеру и Колючему. Птички доставили новость значительно быстрее коротколапых дружков.
– Спасайтесь, – коротко рыкнул медведь, проносясь мимо.
– Не думал, что Михайло способен так бежать, – пыхтя, сказал Парфюмер.
– Да, это наш Ломоносыч, – выдохнул Колючий, не снижая темпа.
А медведь, кенгуру и волк уже достигли опушки перед замком.
Псы сидели возле микроавтобуса. Их шкуры подрагивали, из пастей свисали длинные гирлянды слюны. Собаки нетерпеливо поскуливали, ожидая команд здоровенного детины. Тот переговаривался с паном Гржибовским, высовывающимся из вагончика.
– Я иметь четыре первоклассные охотник-убийц. Моя ягдкоманда был зачищать многие объекты. Не хоти испытывай неуверенность, пан Гржибовский.
– Сейчас начнут, – проговорил Гуру Кен. Его уши был прижаты к затылку.
– Что будем делать? – спросил Серега, разминая лапы. – Мускулистые, черти. С каждым поодиночке бы я еще потягался, но…
– Вы пока сидите здесь, – сказал Михайло Ломоносыч. – Задачи две. Дать уйти нашим польским друзьям, это раз. Второе – нейтрализовать монстров. Если мне повезет, то я сейчас порешаю с ними, мало не покажется.
– Как же ты?.. – начал было Серега, но медведь оборвал его:
– Если что, старшим будешь. Как заварится каша, дуйте отсюда, прикрывайте отход поляков и наших. Удачи!
– И тебе. – К горлу волка подкатил ком.
«Не зря я выл все эти ночи», – мелькнула мысль.
Михайло уже топал к замку.
– Пойдем, – тихо сказал кенгуру Сереге, и они покинули наблюдательный пункт.
Медведь спокойно пробрался на развалины, наметил путь к отступлению. Мысленно пожелав спутникам спастись, он взревел, приглашая псов на охоту.
Из лагеря донесся злобный лай.
– О, зверь есть присутствовать! – обрадовался Гюнтер. – Вперед, собачки!
Псы сорвались с места и в мгновение ока скрылись в руинах. Они взяли след.
– Медведь! – кровожадно заорал вожак четверки.
– Наш! Рвать! Рвать! – ответили трое убийц.
След скрылся в неприметном лазе. Вожак первым рванулся в проем.
Михайло ударил когтями по клацающей зубами пасти. Пес пронзительно завизжал, подался назад. Ломоносыч побежал к винтовой лестнице.
Собаки не долго стояли в растерянности. Разъяренный вожак сунулся снова. Чисто. Зверь слаб, он пытается скрыться! Четверка преследовала медведя, упоенная охотой. Псы поскальзывались на влажном каменном полу, ломали когти, но это сейчас было не важно. Впереди – жертва.
Красные глаза мерцали в темноте, эхо разносило громкий топот лап. Смрадное дыхание оскорбляло священные коридоры Ордена.
На винтовой лестнице ягдкоманда устроила кучу малу, катясь вниз, ощутимо ударяясь боками и спинами об острые углы ступеней. Но вскоре псы разобрались в ситуации и осторожно почапали гуськом.
Ворвались в залу с сокровищами. Медвежий след вел в еще один темный коридор. Зверь был совсем близко. В собачьи уши врывался шорох его шагов, шипение дыхания. Сейчас!
Михайло разбежался и саданул плечом стену, кажущуюся тупиковой. Раздался глухой хруст гнилых досок, преграда осыпалась, в коридор ворвался солнечный свет. Медведь моментально оценил обстановку, схватился за край стены и сиганул из подземелья вбок.
Мгновеньем позже из коридора в затяжном прыжке вылетел вожак четверки псов-убийц. Он понял, что промахнулся, а потом понял, куда падает.
Подземный ход кончался высоченным обрывом. Внизу была быстрина, куда и рухнул пес.
Двое его подельников, ослепленные светом, не успели затормозить и последовали за предводителем. Последний убийца остановился у самого обрыва.
Михайло, висящий на корнях какого-то дерева, схватил пса за шкирку, рванул его вперед.
– Не отставай от коллектива!
Убийца с визгом полетел вниз. В лапе медведя остался украшенный шипами ошейник. «Хлипковат, раз порвался», – подумал тамбовчанин.
Он осторожно перебрался обратно в проем, посмотрел на реку. Единственная черная голова вынырнула на мгновение и снова исчезла в водовороте.
– Места тут живописные, река заворачивает, поля опять же, – пробормотал Ломоносыч. – Простите, песики. Завел я вас, как Сусанин поляков. Ну так нечего было себя вести по-скотски.
Пан Гржибовский в пятый раз переспросил Гюнтера:
– Вы уверены, что ваши собаки вернутся?
После того, как ужасные твари стартовали куда-то на развалины и раздался раздирающий душу крик боли, люди не услышали ни звука. Ни лая, ни рычания, ни выстрелов. Молчали даже птицы. Это действительно пугало.
Гюнтер свистнул в свисток.
– Сей же час весь мой собак прибежать служить, – не без бахвальства сказал он.