Тролли не так примитивны, как остальная нечисть. Они скрытны, изворотливы и хитры. Главная задача тролля любой разновидности – это выжить. Выжить любой ценой при самом неблагоприятном раскладе. Все заварушки рано или поздно заканчиваются, а тролли – нет, если, конечно, остаются целыми и невредимыми, а главное – живыми. Они инстинктивно собирают абсолютно всю информацию, попавшую в поле их внимания. Из нее эти мохнатые существа делают быстрые и безошибочные выводы. Тролли наблюдательны от природы, несмотря на маленький размер мозга, обладают способностью быстро сопоставлять факты и мигом просчитывать ситуацию. Их память феноменальна.
Пленный располагает информацией, полезной десантникам, но говорить правду скорее всего начнет только после применения к нему неспортивных методов, известных всем разведчикам. С троллем нельзя играть в психологические игры, особенно если он почувствует хоть малейший намек на то, что инициатива находится на его стороне. Психологически переиграть тролля невозможно – его мышление происходит не столько на логическом, сколько на интуитивном уровне. Его можно обмануть, но провести – никогда. Это особенно подчеркнул преподаватель с механическим протезом вместо правой руки. Когда лектор доверительно сообщил слушателям, что слабое место тролля, как и любого пленного, страх, он так шарахнул по столу, что столешница треснула. Видимо, в протез был вмонтирован мышечный усилитель, а сам педагог имел веские причины для личной неприязни к троллям. Именно страх перед равнодушной жестокостью обстоятельств делает всех сговорчивыми. Чем больше бравады у тролля снаружи, тем больше животного страха внутри. Эти создания не прочь повоевать, но только не с равным противником, и ни в коем случае – с более сильным. В любое время они готовы пограбить и поразбойничать, если чувствуют свою безнаказанность. Заскорузлое мышление жадного от рождения тролля определяется текущим моментом – выгодно ему или нет. В случае выгоды он всегда пойдет на сотрудничество. Еще можно сыграть на его обидчивости, мелочности и обычной пакостности, присущих не только нечисти, но и большинству людей. Слабые места и недостатки есть у всех. Они найдутся всегда и везде. Их надо только поискать. А вот эта задача как раз по плечу подготовленному оперативнику. Кузнецов больше ничего про троллей вспомнить на смог. Настало время переходить от размышлений к делу. Прорубаться сквозь чащу воспоминаний, признаться, надоело.
Пауза затянулась. Пришла пора приступать к «потрошению» пленного. Остальные члены разведгруппы были того же мнения. Николай выплюнул изжеванную травинку под ноги связанному троллю. Это было воспринято десантниками как сигнал к началу допроса.
– Ты боишься смерти, тварь? – спросил «языка» Ермак и смачно прихлопнул комара на шее. Не обращая внимания на сдавленное мычание тролля сквозь кляп, он продолжил размышлять вслух, одновременно снимая шлем с лохматой головы: – Отличная походная кастрюлька. Тебе уже без надобности, а нам в хозяйстве пригодится.
Тролль заворочался на земле, напрягая бугристые мышцы рук. Веревки держали крепко, только еще сильнее впились в тело.
В увлекательную игру включился Задов. Лева не любил оставаться на вторых ролях. Он вплотную подошел к троллю, приставил к выпирающему из-под засаленного фартука брюху штопор, выдвинутый из перочинного ножика, и внушительно произнес:
– Не трепыхайся, рыбка. Ты знаком с моим другом? – Штопор замаячил перед глазами пленника.– Нет?! Сейчас познакомишься поближе!
– Предлагаю договориться. Здесь и немедленно! – встрял Петруха, для важности выпятив грудь колесом.
Командир группы одобрительно кивнул. Стажер на глазах матерел. Взрослел юный волчонок, впитывая жизненный опыт.
Задов распалялся, специально доводя себя до состояния исступления:
– Никаких гарантий! Только мое слово держит тебя на земле. Соглашайся. Альтернативы нет! Ты наш со всеми потрохами и съеденным обедом. Рассказывай все как на духу. Ты с нами в одной лодке. Потонем вместе! Ты первый пойдешь ко дну… – На этом месте Лева осекся и удивленно замолк, размышляя, почему его занесло на морскую тему.
На помощь товарищу пришел Ерофей Павлович. Он проникновенно спросил тролля:
– Тебе приятно напоследок смотреть на наши рожи? («Язык» отрицательно затряс головой.) – То-то! Перспективы у тебя мрачные,– кивок в сторону Задова, угрожающе размахивающего штопором.– Мой ученый коллега обычно засверливает врагов насмерть. Эта маленькая слабость доставляет ему большое удовольствие!
– Вот и нет! – опешил Лева и спрятал перочинный ножик за спину.
– Вот и да! – Ермак выразительно подмигнул.– Все знают об этом.
– Клевета и ложь! – Лева уже успел позабыть о пленном. Ему никогда не нравилось, когда его обвиняли в военных преступлениях.– Мне доставляет маленькое удовольствие рыбалка, а большое – Василиса.
Ермак начал подмигивать одновременно двумя глазами. Со стороны это напоминало нервный тик. Кузнецов с возрастающим интересом наблюдал за подчиненными, флегматично жуя очередную травинку. Наконец до Левы дошло…
– Я просто следовал традициям, а заодно проверял «правило буравчика» из физики.– Добавив пафоса в голос, он процитировал: – Как гласит кодекс партизана, если враг молчит – его можно засверлить! И вообще, жестокость – понятие относительное!
– Неужели?! – Всегда непрошибаемый командир слегка опешил.
– Как здоровье вашей мамы? – встрял Петруха, давя на потаенные жалостные струнки.
Тролль горько заплакал, громко хлюпая носом. Слезинки успевали скатываться только до середины щеки, впитываясь в густую шерсть. Кузнецов доброжелательно кивнул. Клиент дозревал на глазах. Пришло время приступать к заключительной фазе допроса. Одним движением командир вынул кинжал из ножен, висящих на поясе. Николай в два шага оказался рядом с троллем. Пленный попытался отползти от разведчика, извиваясь связанным телом, как угорь на берегу. Не получилось, ему мешало дерево. Он уперся спиной в ствол, дальше хода не было. «Язык» замер, зажмурив глаза и втянув голову в плечи, полностью покорившись судьбе. Николай поднес кинжал к лицу тролля и неуловимым движением перерезал кожаный ремешок, фиксирующий кляп в пасти, чтобы его нельзя было выплюнуть или на крайний случай сжевать. Это зависело от фантазии или сытости пленного.
Тролль осторожно открыл один глаз. Убедившись, что встреча с вечностью откладывается, он с облегчением выплюнул изжеванный носовой платок Петрухи. Глубоко вздохнув, пленный набрал полную грудь воздуха и затараторил без остановки:
– Не брал, не участвовал, не ловил, не видел, не слышал, не знаю, не помню, не привлекался…
Он замолчал, после того как Задов вытащил из-за спины руку и показал ему штопор. Заткнувшийся тролль умоляюще смотрел на Петруху, безошибочно определив в нем самого доброго. Молчаливый Кузнецов интуитивно внушал ему безотчетный страх. Остальных он просто опасался. Особенно ученого в полосатой майке и с маленьким ножичком в руках. Зачем нормальному человеку таскать с собой ненужную вещь? Такая игрушка ни в бою, ни в плотницком деле не пригодится. Этой штукой можно причинять исключительно боль и страдания.