Там, где кончалась деревня, в горловине между пальмовой рощей и осыпавшимися скалами, находился второй рубеж обороны, устроенный наподобие первого, с острыми столбами и лианами. В нем был предусмотрен проход шириною в две телеги или одного Великого Дракона. Через проход сновали женщины и дети с ручными тележками и повозками, запряженными лошадьми принцессы Энни. Они свозили к берегу самые необходимые пожитки. Возле прохода лежали два штабеля бревен, несколько бухт лиан и другого подручного материала, предназначенного для того, чтобы в считаные минуты завалить проход.
На вершинах огромных валунов под руководством рыцаря Эрла Неринга были оборудованы гнезда стрелков с плетенными из прутьев толстыми щитами и запасом стрел. Каждый охотник, занятый на строительстве, твердо знал место, которое должен занять в случае тревоги. Отряд лесорубов, рубивших пальмы и лианы, был также вооружен стрелометами на случай внезапного нападения врага. Лесорубы были готовы блокировать рощу и удерживать левый фланг.
Пока Ковалеву все нравилось. Он с удовольствием посматривал на действия Нерингов и иногда задумывался: есть ли между ними родство? Внешне Эрл и Виктор были не похожи друг на друга, но обладали железным, несгибаемым характером и глубоким чувством справедливости. Вояки от бога. Ну, еще иностранцы. Тут мысли Александра приняли опасное направление: еще миг, и он начал бы задаваться вопросами, на которые нет ответа. Ковалев решительно встряхнулся и позвал Вихрона. Свиненок вырос из-под земли и ткнулся в ладонь капитана влажным пятачком с прилипшими крупинками песка.
– Ах ты, разведчик! – Ковалев поднял Вихрона на вытянутых руках над головой. Вихрон жмурился и довольно повизгивал. – Ты можешь показать мне злых людей? Тебе нужен вороненок, да?
– Совсем нет, – маленький свин повертел головой, отыскивая что-то в небе. – Там, в небе, орел. Далеко. Тоже можно. Смотри.
В глазах Ковалева помутилось, и он увидел знакомые очертания мыса, пальмовую рощу, деревню. Ковалев осторожно сел и выпустил Вихрона из рук. Орел летел как раз над дорогой. Километрах в семи от деревни Ковалев увидел конное войско, растянувшееся на пару километров. Впереди – знамена, позади – тыловой обоз. Очевидно, орла мало интересовало передвижение рыцарей, и обоз уплыл вниз. Теперь Ковалев видел рыжевато-зеленую равнину, пустую ровную ленту дороги, а затем вдруг – крупного зайца, лениво перепрыгивавшего вдоль обочины от куста к кусту. Заяц немедленно переместился в центр картинки и начал приближаться. Ковалев смотрел на зайца в некотором замешательстве.
– А-а-а-а-а! Вихрон, хватит! Все! – Ковалев понял, что сейчас станет беспомощным участником страшного падения вниз. Действительно, куст с зайцем начал стремительно приближаться, и капитан уже почувствовал легкую дурноту, когда Вихрон пропищал: «Все!» – и зрение, помутившись, вернулось в прежнем виде.
– Ф-ф-фу-у-у-у! – Александр Степанович Ковалев смотрел на подрагивающие нервной дрожью руки и думал об отце. Летчики, летчики… Ковалев всегда пристально присматривался к ним – и в небе, прячущимся внутри бешено воющих и стреляющих крестиков, и на земле, спекшимся в один обугленный кровавый комок с обломками, и на танцах, токующим глухарями вокруг улыбчивых медсестер и связисток. Какие-то они были… обыкновенные, что ли? Ни один из них даже отдаленно не напомнил ему отца со старой фотографии – строгого, торжественного, опирающегося рукой на шашку офицера с «мишенью» на фуражке, стоящего рядом с тоненькой, головокружительно и навсегда юной мамой, глядящей вдаль, мимо объектива, куда-то в будущее, ставшее уже далеким прошлым. После первого же из иллюзорных «полетов», которые устроил Вихрон, Ковалев понял: сходство между нынешними летчиками и отцом нужно искать не на земле. После войны нужно обязательно выучиться и полететь по-настоящему.
Ковалев мысленно дошел до «после войны» и очнулся от своих грез. Война. Нужно найти Эрла и предупредить экипаж. Капитан поднялся на ноги. Вихрон сидел и терпеливо ждал. Пришлось нагнуться и взять его на руки.
– Пойдем, Вихроша, собирать наших.
Поросенок немедленно спрятал рыльце под мышку капитана и задремал.
* * *
Через полчаса под навесом собрался весь экипаж Великого Дракона «Т-34», а также приглашенный на заседание штаба рыцарь-самовер Эрл Неринг.
После короткого доклада Виктора Неринга стало ясно: грузить население и танк на плоты будет возможно на рассвете следующего дня, причем сама погрузка будет длиться примерно до полудня. Все это время придется сдерживать атаки глионских рыцарей. Хорошо бы, конечно, захватить «языка» и понять, что происходит, но большой надобности в разведке Ковалев уже не видел: ясно, что вооруженные до зубов рыцари движутся в боевом порядке не ради купания в океане или самоверского гостеприимства.
– Значит, так, – Ковалев серьезно посмотрел на присутствующих. – Укрепления и ямы на въезде в деревню они будут штурмовать до вечера, затем до ночи обыскивать деревню. Наверняка они пошлют пеших на разведку, причем с флангов: со стороны рощи и со стороны скалистых обломков. Днем мы можем быть спокойны: Великий Дракон со своими слугами испепелит врагов силой своего гнева. Хуже обстоят дела ночью. Дракон не может сражаться с невидимыми, зато они могут накрыть нас градом стрел и вслепую. Нельзя допустить, чтобы сегодня вечером и ночью они подобрались к нам на расстояние навесного выстрела из стреломета. Рощу мы сделали непроходимой, так?
Эрл утвердительно кивнул.
– Тропы перевязаны лианами, между деревьями установлены ежи из заостренных кольев, – рыцаря забавляло название колючих заграждений, и он едва заметно улыбнулся. – Роща практически непроходима для конных и пеших воинов. По опушке леса на стыке с изгородью со стороны океана вырыта глубокая яма, расширяющаяся книзу. Без посторонней помощи оттуда не выбраться. Со стороны деревни изгородь утыкана заостренными кольями, хорошо смазанными жиром. Карабкаться по ним невозможно. На сооружение лестниц у нападающих уйдет немало времени. Я бы сказал, что до завтрашнего утра преодолеть рощу и изгородь враг не сможет.
– Замечательно. Теперь – скалы и обломки. Мы там устроили несколько укрытий для стрелков. – Ковалев смотрел на план, нарисованный Виктором. – Надо отметить, что в темноте они беспомощны. Хорошо, от навесной стрельбы их будут защищать плетеные щиты, установленные над укрытиями и по бокам, но как сделать обломки непроходимыми для атакующих по крайней мере до рассвета?
– Товарищ капитан, давайте устроим то же, что на левом фланге: несколько ям-ловушек в проходах, ежи из кольев и несколько бочек жира на валуны, – предложил Иван Суворин. – До утра продержимся, а там уже будет проще. Два пулемета и семьдесят шестой калибр при свете дня замечательно образумят кого угодно! Ночью, конечно, да, ночью можно и своих зацепить.
– Дело говоришь. Принимается. Давайте теперь разберемся с ночлегом. Все жители деревни и вся живность переночуют на берегу, как можно дальше от линии обороны. Мы с Великим Драконом ночуем за скалистыми обломками, ближе к берегу, – Ковалев начертил на плане маленький прямоугольник. – Эрл Неринг находится здесь, на левом фланге, и руководит действиями самоверов. Стрелки располагаются в укрытиях. Проход в изгороди закроем сразу же по окончании обустройства ям и ежей между камнями. Эрл, пошлите людей на работу к скалам и проследите, чтобы в деревне в ближайшее время не осталось ни души. Ночью дома придется поджечь, подсветить горизонт. Марис, Иван, отправляйтесь и сделайте закладки в домах, стоящих ближе к нашим позициям. Пусть полыхнет на совесть. Для экстренной связи имейте в виду: штаб здесь, под навесом. Все свободны! Виктор, ты останься, поговорим о плотах.