– Твой гнев слишком велик и не соответствует масштабам события.
– Не соответствует?! Да что ты говоришь! Спасение этих, как их, самоверов, расшатывание религиозного уклада, вторжение гархов и прорыв неопознанной нечисти из пожирателей пространства через тихий перекресток ойка Стура – это звенья одной цепи, и первое звено – твои бешеные казаки! Кстати, почему казаки? Они все русские?
– Нет, один – латыш, один – немец. Не важно, они мне так напоминают дружочка Гришу Ковалева, что я их зову казаками.
– А эта их тарахтелка? Они дорожат своей железкой и везде таскают за собой. Особенно умно было переправляться с таким грузом на плоту. Как они эту называют штуку? Транк, кажется?
– Танк. У танка есть траки, из них состоят гусеницы. Гусеницы замкнуты в бесконечную ленту, а трансмиссия приводит в движение…
– Хватит, Линд! Хорошо, я подгружу в коммуникатор их полный словарь. Похоже, встречи с ними не миновать, пригодится все равно.
– Они настойчиво просятся обратно. Что им ответить?
– Не знаю. Решения пока нет. Кстати, что это ты устроил в Феррасе? Гарх – понятно, прекрасный способ укрепить веру, но эпизод с мальчиком-оруженосцем был лишним.
– Клянусь, не я придумал эту, э-э-э, поединок! Я еле выкрутился! В этом придворном… прости, не могу подобрать нужного слова, собрании глионских отбросов – и вдруг мальчишка с идеалами!
– Неужели было обязательно его убивать?
– Кто – убивать? Кого? Он целехонек! Я его переправил к самоверам, и он сейчас наверняка болтает с Эрлом, украдкой пожирая глазами принцессу Энни.
– Ах, так… Тогда все в порядке. Хорошо, господин Великий Дракон. Можешь исчезнуть с глаз. До возвращения твоих казаков.
– Слушаюсь, Принципал, – Уоррен Линд легко спрыгнул с высокого табурета, поклонился и вышел. За полупрозрачной молочно-голубой дверью возникла огромная тень тяжелого амфиптера и стала уменьшаться, покачиваясь в такт косолапой походке. Последней исчезла тень хвоста, отбивающего какой-то рваный и очень забавный ритм.
– Ну, вот и все, на сегодня довольно, – Принципал пяти мирозданий по пять обитаемых миров задумчиво отстучала ногтями по зеркальному столу только что увиденный ритм и рассмеялась. – Довольно милая мелодия. Сумасшедший! Все время забываю спросить, кто из них первичен – Линд Уоррен или Линдворн. Впрочем, кого ни спроси, ответит: «Я, госпожа Принципал». А что, универсальный ответ на любые вопросы: «Я!» Похоже на универсальную формулу бытия, если ее сжать до пределов одной личности.
Госпожа Принципал сняла с шеи изящные бусы и повертела в руках. Двадцать пять бусинок переливались разными цветами.
– Домой, домой, – тонкие пальцы сжали одну из бусинок. – Конечно же, «я»!
Тихий смех еще звучал, а зеркальный стол уже не отражал никого и ничего, хотя бы по той простой причине, что разглядывать отражения было некому.
* * *
Вождь Аба задумчиво глядел вслед уходящим. Старик Пу вел воинов племени апа и черных странников самой короткой дорогой – мимо дерева, сожженного гневом небес. Путь лежал в сторону ночлега солнца через болотистый край. Безумцы эти странники, безумцы или храбрецы. Отправиться на опасную охоту безоружными! Всего три ножа на четверых – виданное ли дело! Вождь Аба предлагал им копья и луки, лучшие костяные ножи работы Улу, но странники отказались наотрез, зато нагрузили на себя множество бесполезных тяжелых предметов. Ви вообще взвалил на плечо тяжелую блестящую дубину с круглым плоским черным камнем. На таком камне, должно быть, удобно жарить лепешки из перетертого зерна. Нужно будет выменять у Ви кругляш, если они, конечно, вернутся с охоты. Если странники погибнут, старый Пу принесет все, что понравилось вождю. Пу всегда возвращается с охоты, поэтому он и самый старый. Ага еще вчера хотел стянуть у Ви кругляш и попробовать, как на нем будут жариться лепешки, да все не получалось.
Вождь подошел к большой островерхой хижине, сложенной странниками из срубленных тонких деревьев вокруг твердокожего бегемота Та, на котором они разъезжали. Высокий странник Са объяснил, что бегемот будет спать и не причинит вреда племени апа. Са решил оставить бегемота, заявив, что тот не выносит болот. Странный бегемот, очень странный. На всякий случай вождь позвал играющих неподалеку детей и велел им наломать веток и отгонять слепней от спящего. Так оно будет вернее. Рев бегемота не нравился старому вождю, да и запах был не похож ни на какой другой. Новых запахов следовало опасаться – это известно с детства каждому апа. Лучше пусть он спит. Нужно бы еще принести животному охапку свежей травы. Вполне довольный своей предусмотрительностью, вождь племени апа отправился в прохладную хижину пережидать начинавшуюся дневную жару.
* * *
Путь через болота по пояс в жидкой грязи был утомителен. Танкисты, впрочем, выглядели превосходно. Пу с удивлением отмечал, что светлокожие чужаки шли плотно, след в след, а уже за ними брели лучшие охотники апа, таща на плечах длинную свернутую сеть, копья и луки. Неринг легко нес на плече «дегтярева» со снаряженным диском, остальные были нагружены не меньше – гранаты, автоматы, патроны были взяты с учетом неизвестной боевой задачи, под завязку.
Раздражал запах мази, которой Пу щедро намазал открытые участки кожи экипажа Великого Дракона. «Теперь точно все мухи слетятся. Испугали муху дерьмом, как ежа голым задом», – ворчал Суворин во время процедуры. Опасения Ивана не подтвердились – гнус, слепни и прочие крылатые кровопийцы жужжать жужжали, но невидимый барьер вони пересекать не смели.
Когда началась равнина с твердой травянистой землей и небольшими чистыми озерами, отряд остановился на привал. Первым делом охотники смыли с себя мазь, а затем приступили к обеду. После обеда переход в несколько километров показался приятной прогулкой.
– Как думаешь, Марис, эти пожиратели пространства похожи на гархов?
– Думаю, да, – заряжающий посмотрел на Ивана, пытаясь поймать шаг. Ходьба в ногу хорошо убаюкивала Мариса, а подремать он любил: пейзажи озерного края порядком наскучили своим горизонтальным однообразием. Кряжистый Ваня к монотонному пешему передвижению был не приспособлен, его ноги часто переступали вне очереди, в такт внутренним подвижным импульсам. Ваня решительно не годился для ходьбы в ногу. Марис пристроился за Ковалевым и через пять минут уже сладко дремал, уставившись взглядом в ритмично качающуюся спину капитана.
Старик Пу остановился. По берегу озера рос тростник вперемежку с кустарником и редкими деревьями с подмытыми корнями. Прибрежная полоса была сильно заилена. По ней ходили птицы, напоминающие цапель. Они поочередно вытаскивали из черной жижи длинные ноги и долго выбирали место для следующего шага, стоя на одной ноге.
Пу вытянул сухонькую узловатую руку, указывая на медленно дрейфующее в отдалении широкое темное бревно. Затем старик подозвал всех десятерых апа и велел: «Крепите сеть!»
Охотники поползли к краю заболоченной местности, разворачивая длинный невод. Каждый воткнул во влажную землю кол и закрепил свой участок гигантского силка. В развернутом виде сеть достигала примерно сорока метров. По команде Пу охотники вскочили и подняли страшный крик. При этом они собрались за неводом, сбившись в кучу.