Лоркан сделал шаг в сторону и проводил меня в тускло освещенное помещение.
— Я спрошу. Сказать Келлу, чтобы он принес вам что-нибудь из бара, пока вы ждете?
Бармен оторвался от работы и приветливо махнул рукой. Я в ответ улыбнулась.
— Ничего, спасибо, — ответила я Лоркану. — Доброе утро, Келл, — крикнула я через пустой танцпол.
Большой гоблин снял очки.
— Как давно вас не было! Где вы пропадали?
— То тут, то там. Как обычно.
Я замолчала, ожидая, когда глаза привыкнут к тусклому освещению. Большинство служащих Тэма были гоблинами, и Тэм хотел, чтобы им было спокойно. Я заходила сюда довольно часто и прекрасно знала, что где стоит, но сейчас не была настроена рисковать споткнуться или сесть на неустойчивый стул. Слева от меня, рядом с длинным блестящим шестом, позади маленькой стойки была искусно сделанная резная двустворчатая дверь. Тэм заказал ее у местного художника. Я внимательно присмотрелась. Ну-ка! Я редко краснею, но нужно сказать, что издалека резные орнаменты разительно отличались от того, чем они оказались на самом деле. Позади тех дверей, вверх по ступеням, располагался самый недоступный эксклюзивный игорный салон в Мермейе.
Игра на деньги не была в Мермейе нелегальной, но запрещалось использование определенных магических приемов. Комбинация азартной игры и магии была или очень хорошей, или очень плохой идеей — в зависимости от того, на какой стороне стола ты сидишь. Идеальное образование Конклава никого не вводило в заблуждение и не имело целью чистый доход, но в любом высококлассном игорном салоне Мермейи маг средней руки мог научиться зарабатывать — подталкивая в нужном направлении пару катящихся костей, манипулируя картами, вынуждая своих партнеров прикрывать глаза, пока идет маленькая реконструктивная работа на игорном столе. Возможности были практически бесконечны. Тэм не выходил за рамки закона, или, во всяком случае, в это верили городские власти. Я не покупалась на это ни на минуту.
Лоркан проводил меня к моей любимой кабинке у дальней стены. Я знала, куда идти, но эльф был истинным джентльменом и хорошим менеджером, поэтому я позволила ему выполнить свою работу.
— Я передам примару Натрашу, что вы здесь, — сообщил он.
Я кивнула. Тэм уже знал, что я здесь, но пусть все идет своим чередом, согласно протоколу.
Лоркан исчез за благоразумно развешанными бархатными портьерами, маскирующими узкий проход, ведущий непосредственно в офис Тэма, а Келл исчез в задней комнате, поэтому я была предоставлена самой себе. Остальные кабинки были удобнее, если вы хотели, чтобы видели вас, а эта была лучше для наблюдения… и всегда можно быстро смотать удочки. Даже здесь, в «Сиренах», в относительной безопасности, иметь доступ к такой двери и к переулку с протекающим рядом каналом было время от времени полезно. Тэму нравилось поддерживать в своем заведении настолько цивилизованную обстановку, насколько было возможно. Случающиеся порой мои чудесные исчезновения с моей стороны доказывали нашу дружбу.
Мой взгляд, блуждая, дрейфовал к сцене. Шла подготовка к вечернему представлению. Один из участников, молодой гоблин, остановился и откровенно пялился на меня. Я ответила ему долгим взглядом, который, надо признать, он выдержал без труда. У него было тело танцора, все мускулы блестели, и одежда подчеркивала каждый изгиб. Разбираясь в анатомии и представляя, как надо тренироваться, для того чтобы построить и развить ту или иную мышцу, я поняла, что раньше он занимался совсем другими делами, хотя, без сомнения, танцевал он довольно хорошо, иначе Тэм его просто не нанял бы.
Он перевел взгляд в сторону офиса Тэма и слегка склонился.
— Мой примару.
Я обернулась и обнаружила, что Тэмнаис Натраш смотрит на нас обоих с изумлением.
Видеть Тэма мне всегда было довольно забавно.
Подобно большинству гоблинов, Тэм отрастил длинные черные волосы. Обычно он зачесывал их назад и стягивал серебряным зажимом. Этим утром его волосы были распущены, слегка растрепаны и спадали переливающейся волной до середины спины. Похоже, он провел ночь здесь. Тэм направился ко мне как большой, красивый и опасный кот, который только что пробудился от очень приятного сна. Если бы я прислушалась, возможно, даже услышала бы его довольное урчание. На нем были брюки и подходящие ботинки из темной мягкой кожи. Сверху он накинул длинный шелковый халат, вышитый замысловатым серебряным и голубым узором. Как бы ненароком халат распахнулся, обнажив моему взгляду гладкую серебристую грудь. Тэм заметил мой оценивающий взгляд и коварно улыбнулся, обнажив клыки.
Он кивнул в сторону сцены.
— Вижу, вы уже познакомились.
— Не совсем, — ответила я.
— Мы готовы, мой примару, если вы захотите послушать, — произнес молодой гоблин.
— А как же! — Под шелест шелка Тэм скользнул ко мне в кабинку.
Пока музыканты готовились, Тэм взял мою руку и слегка коснулся ладони губами.
Видеть Тэма было мне приятно, а его прикосновение пробудило забытые ощущения.
— Как давно тебя не было, — прошептал он. В его глазах светился огонь.
Келл сказал то же самое. Странно, но те же слова в устах Тэма приобретали совсем другое значение. Я бы даже не смогла объяснить почему.
После прошедшей ночки, практически без сна, я думала, что от меня будут шарахаться лошади и прятаться маленькие дети. От моего вида я была на грани истерики, но Тэм не обратил на него внимания. Хотя, зная Тэма, он, возможно, не заметил и того, что висит на моей шее.
Тэм был как чудесный темный шелк — он соблазнял, его голос искушал сам по себе, и оба, он и его голос, делали ваши чувства очень податливыми. Я не была невосприимчива к его чарам, даже совершенно не против. И я всегда себя убеждала, что Тэм не имел ко мне ничего личного. Это всего лишь безобидная маленькая игра, в которую мы оба вовлечены. Может быть, я так долго себе все это внушала, что начала в это верить сама.
Заиграла музыка. Вступили барабаны и два ударных инструмента, издающие более слабые звуки, а затем к мелодии присоединились низкие вибрирующие тона гоблинской флейты. Темп медленно нарастал, переходя в пульсирующий ритм, очень популярный сейчас в мире танцевальной моды. Молодой гоблин начал петь, его тело двигалось точно в такт ударам барабана. Это была любовная песня, в которой хорошим стихотворным слогом говорилось о том, что только гоблин может искренне любить, — песня, полная искушения, лжи и предательства, с легким прикосновением смерти в придачу. Но мое внимание привлекли не слова, а певец — вернее, его голос. Богатый тенор придавал песне гораздо большее значение, чем слова. Музыка становилась все более интенсивной, а с ней и его голос и танец. Если бы я четко не осознавала, что он делает, я бы легко была околдована.
Хотя ему было далеко до Микаэля Илиесора, молодой гоблин был заклинателем впечатляющей силы и мощи. Не было ничего необычного в том, что для представлений Тэм нанимал заклинателей, — немного пения, действующего на подсознание, чтобы клиенты думали, что проводят время просто сказочно, и заказывали больше выпивки. Но уровень мастерства этого гоблина был гораздо выше, чем необходимо лишь для увеличения выручки бара. Если бы он захотел, он бы смог сделать намного больше. Хотя нужно учесть, что Тэм не из тех, кого устраивают полумеры.