— Сегодня ночью мы не собираемся вызволять мою бабушку?
— Как только Сагред будет в безопасности, мы отправимся за твоей бабушкой, — заверил его Микаэль.
— И Сарад Нукпана, — добавила я.
— Ты была когда-нибудь в посольстве гоблинов? — спросил он меня.
— Раз или два. — Я не особенно жаждала останавливаться на тех случаях. В гости туда меня не приглашали.
— Хорошо, это поможет. Ты знакома с территорией?
— Не имела удовольствия. — Принимая во внимание то, что гоблины подразумевают под садами, я не думаю, что много потеряла.
— Здание посольства — более новое, — пояснил Микаэль. — Королевская резиденция — соответственно более старая. Мавзолей и руины храма находятся между ними. Мои хранители раздобыли план посольства гоблинов и апартаментов семьи Мал’Салинов. Оба этих здания окружает одна стена.
— Как удобно.
Мой сарказм не прошел незамеченным. Принимая во внимание мои настоящие и будущие обстоятельства, думаю, всякий поймет мое уныние и отсутствие энтузиазма.
— Окнус сказал, что Сагред в мавзолее, — сказала я. — Возможно, нет знака, указывающего на то место, где он спрятан. Я очень надеюсь, что ты не планируешь вскрывать склепы, пока мы не «сорвем куш».
— Сигнальный маячок-ориентир даст тебе знать, когда мы подойдем ближе.
— Как? — осторожно спросила я. Предыдущее общение с амулетом было очень даже ощутимым. Я вполне могла обойтись без еще одного смертельного эксперимента.
— Таким же образом, как почти все маячки-ориентиры. Настойчивые сигналы, усиливающиеся, как только ты приблизишься к объекту, на который настроен этот амулет.
Я удерживала рукой дергающийся маячок.
— После твоего нападения и захлопнувшихся перед его носом — усилиями Пиараса — Врат Сарад Нукпана не сможет полностью восстановить свои силы к следующему дню, — продолжал Микаэль. — И я планирую воспользоваться этим. Он останется таким же опасным, но, может быть, его действия будут не настолько смертоносными. Это преимущество, которого у нас раньше не было.
— Войти будет достаточно легко, — ответила я. — Тем более если принять во внимание, кто я и что на мне висит, они примут меня с распростертыми объятиями. Вот уйти будет гораздо сложнее.
В глазах Микаэля заплясали лукавые искорки.
— Нет, если ты уйдешь со всеми.
— Со всеми? — Я совершенно не поняла его плана.
— Бал-маскарад у короля гоблинов! Общественная элита этого города в безумии. Ты, должно быть, заметила.
— Бал-маскарад… — произнесла я совсем без энтузиазма.
— Сегодня ночью в посольстве гоблинов, — закончил за меня фразу Микаэль. — Ничего не может быть лучше — все будут в масках.
Не вижу ничего хорошего. Не только потому, что собираюсь в драконье логово, но мне еще придется надеть на себя что-то такое, в чем трудновато будет смыться из лап смерти. Хотя если я — везунчик, если Микаэль настолько хорош, как, кажется, все думают, я не окажусь ни пойманной, ни мертвой.
— Я и несколько моих людей будут присутствовать в качестве представителей архимага. — Микаэль сделал шаг назад и исполнил аристократический поклон. — Почту за честь, если ты составишь мне компанию — как моя гостья.
Все что я могла спросить:
— А разве сегодня?
Конечно, не таких слов он ждал. Но подумал и ответил:
— Именно так. Если ты переживаешь за свою репутацию, мы оба будем в масках, поэтому нас никто не узнает.
— Единственный, кому можно испортить репутацию, это ты, — ответила я. — Я — Бенарес, ты не забыл?
— Это меня не беспокоит.
Вот так сюрприз. На самом деле замечательно.
— Не беспокоит?
— Нисколько. Однако, возможно, твоя фамилия также Ангуис.
Ну конечно. Это означает, что я криминальная только наполовину. Мой отец был хранителем Конклава. Это делает другую сторону моей семьи все-таки минимально приемлемой. Хотя я уверена, он не имел в виду то, что прозвучало. Некоторые люди это подразумевают, но ничто не мешает им высказываться… или, гораздо чаще, так думать. Все равно ничего хорошего. Как снег в небианской пустыне. Паладин хранителей Конклава с Бенарес. Вероятность сравнима с замерзанием последних кругов ада. Я огляделась по сторонам, что бы такое пнуть? Где Окнус, когда он так нужен?
Раздался стук в дверь.
— Войдите, — ответил Микаэль.
Это был тот блондин с громадным топором, которого звали, как я узнала, Вегард Рольфгар.
— Простите, что прерываю, сэр, но мы получили от кринсани сообщение.
Микаэль подошел и взял запечатанную сургучом бумагу.
— Как его доставили?
Вегард вошел и закрыл за собой дверь.
— А его и не доставляли. Хью и Терис были в дозоре у посольства гоблинов, когда два шамана вышли и прикололи это к воротам. — Он усмехнулся. — Хью подумал, что это, возможно, для нас, так что он принес его. Адресовано леди. — Он указал на меня. Хранитель-блондин вытащил из-за пояса длинный узкий сверток. — Гоблины использовали это в качестве гвоздя.
Микаэль взял посылку и осторожно развернул ткань. Выражение его лица говорило о том, что он знал, что мы сейчас увидим. У меня возникла собственная идейка. Последний слой ткани снят. Внутри оказался церемониальный жертвенный кинжал. Ненавижу, когда оказываюсь права! Судя по рукоятке, инкрустированной темными самоцветами, треугольному лезвию длиной почти в фут и одиночному рубину, венчающему головку эфеса, он принадлежал самому Сараду Нукпане. Тогда я знаю: какие бы слова ни были написаны на пергаменте, это было просто приглашение к игре. Настоящим посланием считается кинжал. Хотя, если приказано было прикрепить им записку к воротам, Нукпана вряд ли мог использовать его более извращенным способом. Но я уверена, что у этого кинжала есть дубликат. У психов всегда так. Кинжал был персональным вызовом на дуэль, и я воспринимаю его только так.
Микаэль изучал конверт. Он был запечатан черным воском, и печать выглядела не поврежденной. Но мы оба знали больше. Все, что делает Сарад Нукпана, не может быть безвредным. Я не мешала Микаэлю проводить инспекцию. Он очень внимательно все проверил, что позволило мне быть уверенной в результатах. Через какое-то время он передал его мне с отвращением, видимым невооруженным глазом.
— Выглядит вполне безопасно, — сообщил он мне. — Не чистое, но без подвоха.
В общем-то, как я и ожидала. Я приняла его и, к крайнему изумлению Микаэля, тоже стала внимательно изучать по-своему. Я ценю свою жизнь больше, чем чувства хранителя, и мне нужно было получить впечатление об авторе послания. Микаэль не воспринял мою осторожность как недоверие ему лично.
Бледно-кремовый пергамент был нежно-мягким на ощупь. У меня возникли ужасные догадки относительно его происхождения, и я подняла вопросительный взгляд на Микаэля. Он крепко сжал губы, и рот превратился в тонкую линию. Это не просто неприязнь. Я практически уверена, что знаю, из чьей кожи получен этот пергамент. Мне это придало еще больше решимости, и я вытащила маленький кинжал, чтобы вскрыть печать. Этого нельзя сделать, не дотрагиваясь до письма, но я старалась прикасаться к нему как можно меньше. Я должна прочитать сообщение, а это будет трудно сделать, если кинуть письмо в камин, а самой блевать в противоположном углу комнаты. Я смогла определить, что человек или эльф, чья кожа была использована Сарадом Нукпаной в качестве персональной бумаги для писем, умер не так давно. От этого знания лучше не стало, и пришлось принять его как факт.