— Это мой дядя, — коротко бросил граф и посмотрел на меня, ожидая объяснения.
— К слову об услуге. Мне как раз она, в смысле услуга, и нужна. Понимаете ли, я попала в некую неудобную… неприятную ситуацию… и из-за этого выгляжу столь недостойным образом. Надеюсь, вы, как настоящий мужчина, не станете выспрашивать у женщины столь деликатные подробности. Мне нужна помощь. Попросите, пожалуйста, слуг принести горячей воды, мне необходимо привести себя в некоторый порядок. Не могу же я разгуливать по замку в таком виде. И не найдется ли у вас какого-нибудь платья, в которое я могла бы переодеться? — изобразив улыбку, поинтересовался я.
Граф смерил меня задумчивым взглядом, как бы решая, выкинуть эту метелку или же выполнить ее просьбу. Позвонив в колокольчик, он все же вызвал слугу и, не давая тому зайти в комнату, распорядился насчет воды.
Было ясно, что мое бесцеремонное поведение его насторожило и он решил не рисковать, пока не получит полную информацию. Жизнь во дворце вообще непредсказуемая вещь. Дураки здесь долго не живут. Ведь если человек действует нагло, то это ж может оказаться неспроста и за ним могут стоять высокие покровители.
Я уважительно усмехнулся: умный парень, ничего не скажешь.
Увидев мою ухмылку, граф собрался что-то сказать, но вместо ответной колкости предложил выпить. Получив согласие, он налил в бокалы вина из стоящего на столике графина и один протянул мне. Стараясь не коснуться руки хозяина комнаты, я взял бокал и осмотрелся в поисках, куда бы присесть. Взгляд скользнул по отражению в зеркале, и желание присесть бесследно исчезло. После соприкосновения с таким прекрасным мной кресло придется долго чистить.
Пока я разглядывал себя, в дверь постучали. Я тут же вышел в другую комнату, не желая быть замеченным.
— Сударь, если у вас отсутствуют женские платья, то не откажусь и от халата. И пожалуйста, пошлите слугу разыскать графиню Нинэю Гарнэлл и пригласить ее сюда, — обратился я к графу, когда последний слуга вышел за дверь.
Никак не отреагировав на последнюю фразу, граф невозмутимо подошел к шкафу и достал из него запрошенное мною.
Я долго и с удовольствием плескался, а закончив с купанием, оделся в поданный халат. М-да… Рукава пришлось закатать раза три, благо хоть не длиннее платья оказался.
Войдя в комнату, я тут же рухнул в кресло. Усталость, не покидавшая меня в последнее время и усиленная длительным гулянием по потайным коридорам, после купания ощущалась намного сильнее. К тому же жутко захотелось есть.
— Пожалуйста, сударь, будьте так любезны, распорядитесь по поводу еды. Умираю с голоду, — сонным голосом попросил я.
Сидящий в соседнем кресле граф внимательно посмотрел на меня, вызвал слуг и дал им указания, после чего снова вернулся в кресло. В этой тишине я задремал и проснулся, лишь когда подали еду. Перекусив в одиночестве, поскольку граф вежливо отказался, я устроился в кресле поудобнее и продолжил дремать, ожидая Нинэю.
Разбудили меня голоса, раздавшиеся в дверях.
— Прошу прощения, господа, я сейчас занят. Буду рад пригласить к себе, но только немного попозже, — еле разобрал я тихий голос графа Тимоша.
— Да ла-а-адно! Ты что, откажешься с нами пообщаться? Посмотри, какое вино достал Пенто! Из личных погребов Моккаренов. Они его держат только для своих, а он не пожадничал для друзей, — раздался громкий и наглый голос.
Резко повернувшись, я заметил, как графа почти внесли внутрь трое подвыпивших парней одного с ним возраста. Моккарены?! Пенто?! По-моему, это сын и единственный наследник ближайшего друга регента. До чего же удачный у меня сегодня день, познакомился с теми, кто мне нужен. Со слов Сэта, семейство Моккаренов оказывает серьезную поддержку бывшему регенту. Посадив в темницу их единственного наследника, я получу рычаги давления на эту семейку. Правда, я не был уверен, что смогу правильно воспользоваться этими рычагами. Все же опыта ведения интриг почти никакого, но упускать такой шанс глупо. А поэтому мне срочно нужен скандал. Скандал? Гм… Надо, чтобы они набросились на меня, ну или хотя бы замахнулись…
Вскочив, я встал посреди комнаты, уперев руки в бока:
— Как вы посмели зайти без спроса? Хамы невоспитанные! А ну немедленно убрались! — как можно более презрительно воскликнул я, брезгливо скривившись.
Хо-хо! Снаряд попал в цель! Оставив в покое Кондора, все трое повернулись ко мне. Хозяин комнаты посмотрел на меня с недоумением. Я глазами показал, чтобы отошел в сторону. Поколебавшись, он так и сделал.
— Да ты… Да как посмела?! Ах ты, шлюха! — Видимо, с непривычки их здорово перекосило.
— Деревня неотесанная! Вам только на конюшне обретаться, а не в замке! — добавил я остроты в обороты.
Я бы и круче сказал, но не хочется перед Кондором совсем уж дико выглядеть. И так моя репутация оставляет желать лучшего.
— Ну-у-у… Сама напросилась! — зарычали парни и двинулись в мою сторону.
— Тоже мне герои! — фыркнул я презрительно.
Х-хе-х! Скандал удался, а теперь, что поделаешь, сами нарвались — пусть сами и защищаются.
Как только первый из пьяной тройки приблизился на расстояние руки, я схватил с ближайшего столика большую вазу в виде греческой амфоры. Крякнув от неожиданной тяжести этого предмета, я врезал им в ухо наглецу. Хорошо хоть воды в посудине не оказалось, а то бы себя окатил.
Парень, не ожидавший от меня таких действий, отлетел к стене. Идущий следом еще не успел понять, что произошло, как ударом ноги в солнечное сплетение был послан в другую сторону. Третий недоумок, получив стулом по голове, осел на ковер.
— Зовите стражу, — скомандовал я графу Тимошу, с интересом наблюдавшему за нами.
К тому моменту как пьяные парни с перекошенными от ярости лицами начали приходить в себя и подниматься с ковра, на пороге комнаты появились стражники.
— Что здесь происходит? И кто вы такие? — грозно рявкнул один из гвардейцев.
— Я граф Пенто Моккарен! Эта стерва напала на меня, — прикрывая рукой покрасневшее и опухшее ухо, скривившись, прошипел главарь.
Затем, поняв, что это звучит глупо — девушка напала на троих мужиков, он ткнул пальцем на стоящего в стороне графа Кондора.
— Вместе с ним… То есть он напал, а она помогала, — запутался парень в своих объяснениях.
Я с улыбкой слушал блеяние этого придурка. Хозяин комнаты и стражники, кроме одного, который спрашивал, смотрели на радостного меня с большим подозрением. Люди, которым угрожает серьезная опасность, так не улыбаются.
Сержант, старший в прибывшем отряде, явно упивался властью и, как глухарь на току, ничего не видел и ни на что не обращал внимания. Повернув ко мне лицо, усиленно изображающее последнюю степень грозности, он рявкнул:
— Кто такая? По какому праву здесь находитесь? И как посмели напасть на его светлость графа Моккарена?