— Да чтобы я еще когда связалась… У тебя что, руки из того, что ниже спины, растут?! Мелкую принцессу не смог удержать! В таком случае забрасывай ее на плечо и прыгай снова! — Выделывание мертвых петель их высочествами почти довело меня до инфаркта.
Услышав, что прыгать придется еще раз, Рональд побледнел и чуть не развернулся уходить.
А в это время на соседней полосе кто-то рухнул с каната…
Слушая мое рычание, принцесса в испуге прижалась к Рону, а он автоматически обнял ее рукой и немного повернулся боком, словно защищая от меня. Услышав, что прыгать с принцессой на руках ему придется хоть до великих праздников или пока не перепрыгнет, он сквозь стиснутые зубы прошипел что-то явно нецензурное.
— Однако сидеть здесь так долго я не собираюсь. Если еще раз свалишься, оторву тебе кое-что и… — Мне с трудом удалось остановить себя, чтобы не перейти к действиям.
Прикинув, что если принцессу заставить ухватиться за канат, то Рону потребуется удержать себя одной рукой, а второй лишь слегка придержать девушку.
Глядя на меня испуганными глазами, Сонэта вцепилась в Рона мертвой хваткой.
— Да не в него цепляйся, а в канат.
Она послушалась и перецепила руки на канат. Они прыгнули. Долетев до определенной точки, принц, державший одной рукой канат, а другой принцессу, канат отпустил… Однако принцессу переклинило, и она забыла вовремя отцепиться… Поскольку Рон крепко держал Сонэту, то, отпустив веревку, он сначала повис на принцессе, но затем, коснувшись дна ямы и быстро перебирая ногами, попытался отодрать ее от веревки. После пары резких рывков она не удержалась и разжала руки…
Они снова полетели на землю. А чтобы не оказаться сверху, принцу опять пришлось изворачиваться. И вновь не повезло страхующим девушкам…
Хряснувшись на спину еще раз и получив сверху уже тремя девушками, Рональд позеленел и посмотрел на меня, как на личного врага номер один.
— М-да. Мысль была явно неудачной. — Я почесал в затылке. — А переправлять этих высочеств все равно надо.
На соседней полосе двое, открыв рты и выпучив глаза, раскачивались на веревке…
— Раз уж ее высочество такой хваткой оказалась, то пусть за тебя держится, а ты обеими руками хватайся за канат, — еще раз задумчиво почесав затылок, обратился я к Рону, а затем, повернувшись к принцессе, с трудом сдерживаясь, попросил: — Хватай-ка его за шею.
Мокрая после купания и вывалянная несколько раз в песке, она выглядела пугалом. От страха глаза стали как блюдца, но спорить со мной она не рискнула. Во-первых, сама напросилась, к тому же давала клятву слушаться и не жаловаться.
Быстро развернувшись к Рону и слегка подпрыгнув, Сонэта повисла у него на шее и так сжала, что у принца побурело лицо.
— Если он упадет в обморок от удушья, то вы сорветесь с каната. Ваше приземление уже не будет столь мягким, — ехидно заметил я.
Покраснев так, что это стало заметно даже сквозь грязь, Сонэта ослабила хватку.
Пока высочества разбирались со своим канатом, на соседнем канате раскачивался солдат, глядя квадратными глазами на наши усилия, а еще несколько других пытались его поймать и отодрать от веревки.
Перепрыгнув-таки через песочницу, Рон по инерции проскочил с принцессой несколько метров, пытаясь по дороге отцепить ее от своей шеи, но это не удалось. Остановившись, он жалобно посмотрел на нас с Лотой, бежавших рядом. Мы попробовали сдернуть принцессу. Она же, зажмурив глаза, намертво вцепилась в принца. Походив кругами вокруг них, я подал Рону свой платок. Он посмотрел на меня с недоумением.
— Вытри ей лицо и поцелуй, — тихо, чтобы никто не слышал, произнес я.
Тот, немного поколебавшись, сделал, как я сказал. Нежно обняв Сонэту обеими руками, он потянулся к ее губам. Их высочества замерли в поцелуе. Принцесса ослабила хватку и тихо соскользнула к нему в объятия. Подхватив ее на руки, Рональд, вдохновленный поцелуем, так рванул по полосе, что мы от него отстали.
Следующим препятствием шли выложенные на некотором расстоянии друг от друга камни. Требовалось перепрыгивать с одного камня на другой. Одно высочество, таща второе высочество, проскакал козликом по булыжникам и даже не заметил этого. Прыгающий за ним Кэнтар неожиданно затормозил. Идущий за королем Тарэн не успел вовремя среагировать и налетел сзади. Помахав руками, пытаясь удержать равновесие, они вдвоем рухнули в песок.
— Тарэн, Род, хватайте его величество и тащите к началу препятствия! Нирана, а ну-ка придай своему мужу дополнительное ускорение, чтобы не задерживал народ! — Мне хотелось рвать и метать.
Спрашивается, о чем я только думал, когда соглашался на участие короля и принцессы в соревновании?!
Прыгающие на соседней полосе противники тут же изобразили композицию «куча-мала». Странные они какие-то.
Мы запустили его величество на полосу, и, пока он скакал по камням, я бежал рядом и комментировал:
— Прыгаем, прыгаем, прыгаем…
А он рычал в ответ:
— Казню, казню, казню…
И мы побежали дальше.
Пробегая по бревну, Кэнтар снова замешкался. Мне почти удалось затормозить у королевской спины, но шедший за мной остановиться не успел и врезался в меня.
— Ёханый бабай! Шевели ногами, величество, не задерживай народ! — ткнувшись носом в спину короля, расстроенно застонал я.
— Казню, если будешь толкаться, — пропыхтел тот, пытаясь удержать равновесие.
— Ты, главное, ноги переставляй, а по поводу казни помни: через неделю-другую после меня и ты тю-тю, в смысле на небе догонишь, — сквозь зубы прошипел я, с трудом удерживая его от падения.
К финишу пришли грязные и совершенно вымотанные. Видок у всех был еще тот. Наша команда вроде как выиграла, однако мне было не до подведения итогов, хотя один вопрос я все же решил уточнить.
— Меня удивило поведение солдат. Мне показалось или они действительно вели себя как-то странно? — обратился я к капитану, поглядывая на выстроившихся гвардейцев.
— Понимаете ли, сударыня, часто те, кто говорит или слышит не совсем корректные вещи о королевском семействе, долго не живут. Вот солдаты и пытались избежать излишней осведомленности, — отрапортовал тот.
Стоящие неподалеку солдаты напряглись.
— Какая интересная мысль… Неплохо, неплохо. Стоит это обдумать, — громко и с ехидцей протянул я, прохаживаясь вдоль строя. Гвардейцы вытянулись в струну и изобразили полный дебилизм, типа мы если и слышали, то не поняли, а главное, давно забыли.
— Значит, так. Если кто-то что-то, не соответствующее ему по должности, слышал и еще не забыл, то палач может на раз-два укоротить память путем усекновения того места, которым помнят. — Мне пришлось приложить усилие, чтобы изобразить грозное выражение лица.
Все замерли и сразу стали выглядеть еще хуже, чем до этого. Даже капитан побледнел.