После утренней тренировки я в задумчивости сидел на скамейке в парке. Члены команды тихо ушли в дом, стараясь мне не мешать. Еще не отойдя от занятий, я старался привести в порядок мысли, наблюдая за дыханием.
— Сударыня, я хотел бы… — как гром с небес, раздалось у меня над ухом.
От неожиданности я подпрыгнул и резко взмахнул посохом. Раздался звук удара, и рядом с лавочкой рухнуло чье-то тело. Постояв пару минут неподвижно и слегка успокоив сердцебиение, я приблизился к лежащему. Им оказался Эдвин.
М-да… Нервы у меня в последнее время совсем разболтались. И как я объясню теперь герцогу, что не специально парню навернул?
Я быстро вышел на главную аллею и позвал оказавшегося поблизости слугу. Как только он увидел лежащего на земле Эдвина, ахнул и выкрикнул что-то в сторону. Через минуту вокруг лежащего хлопотало уже человек десять, пытаясь привести его в чувство. Еще через несколько минут появился доктор, что-то тихо скомандовал, и слуги, подняв Эдвина, потащили его в дом. Чтобы не проходить мимо меня, они, слегка поколебавшись, ломанулись через кусты.
Я крикнул им вдогонку прислать мне кого-нибудь. Тащившие сына герцога мужики, на секунду замерев, рванули с удвоенной скоростью.
Через пять минут на дорожке показался старик лет семидесяти, одетый в ливрею. Не дойдя до меня метров семь, он кашлянул пару раз и поклонился. Следом за ним подошла Лорэйн. Поприветствовав сестру, я удивленно поинтересовался у дедули:
— А почему тебя послали? Помоложе, что ли, никого не нашли?
Немного помявшись и прокашлявшись, тот признался, что слуги скинулись ему за то, что именно он будет прислуживать мне.
— М-да-а… Сестрица, по-моему, ты зверствуешь здесь не по-детски… Совсем запугала народ, — засмеялась сестра.
Не обратив внимания на ее слова, я попробовал разобраться, как же у меня получилось ударить Эдвина.
— Вот никак не могу понять, как я, из положения сидя, подпрыгнула и, отскочив, врезала по лбу парню, который на полторы головы выше меня, да так, что его унесли без сознания. А ну-ка встань на место Эдвина, вот сюда, — задумчиво обратился я к слуге.
Старик побледнел и медленно встал на указанное место. Я же попробовал вспомнить, как сидел и как прыгал… Когда я попытался подпрыгнуть с разворотом и взмахнуть посохом, то заметил, как слуга столбиком рухнул на траву. От удивления у меня чуть глаза не вылезли из орбит.
— Я же его не тронула, даже не коснулась… — ошарашенно прошептал я.
— Думаю, это он с перепугу либо на всякий случай, — засмеялась Лорэйн.
Пришлось снова звать слуг. Еще издали, увидев лежащего на земле старика, они рванули в кусты и, судя по треску, обошли меня по еще большей дуге, вынырнув уже возле лежащего. Быстро подхватив его, они мгновенно снова скрылись в кустах.
— Похоже, ты слуг запугала до потери сознания, надо будет у тебя опыт перенять, а то мои меня так не боятся, — восхитилась сестра, глядя на маневры народа.
— Да ну скажешь тоже. Пошли лучше собираться, а то вы уезжаете скоро, — немного смутившись, попыталась я перевести разговор в другое русло.
Проводив королевскую чету, я направился в комнату Эдвина. Постучав и дождавшись разрешения, вошел. Парень лежал на постели с примочками на голове и выглядел бледно.
— Я прошу прощения за сегодняшнее происшествие. Как это получилось, и сама не знаю. Не сердитесь на меня, — виновато пробормотал я, чувствуя угрызения совести.
Подняв глаза на Эдвина, я удивился и даже оглянулся, что же он там такого странного или страшного увидел.
— Э-это вы у меня просите прощения? — ошарашенно спросил он.
— А-а-э-э… я что, должен еще перед кем-то извиниться? — вылупился я на парня, пытаясь вспомнить, кому еще могло достаться от меня.
— Нет-нет. Все в порядке. Я сам виноват. Видел же, что вы сильно задумались, надо было подождать, — поспешно ответил Эдвин.
Помявшись еще немного, я решил, что сказал все, что собирался, и, пожелав скорейшего выздоровления, покинул комнату.
По дороге в библиотеку я встретил Эмануэля, который пригласил меня на вечерние посиделки, сообщив, что собирался рассказать о своих приключениях в качестве посла в Венской империи. Выразив внешне радость и согласие, внутренне я тяжело вздохнул, помянув этого «мужа» парочкой непечатных определительных.
Вечером же, когда он, радостный и сияющий, заявился в кабинет, в комнате перед камином стояло шесть кресел, в которых располагались Эдвин и сотоварищи и я с Бертраном. Оторопев от такого многолюдья, герцог замер у двери.
— О, Эмануэль, добрый вечер! Что же вы встали? Проходите. Вы хотели рассказать про ваши похождения в качестве посла, — изобразив радостную улыбку, воскликнул я.
Ему ничего не оставалось делать, как присоединиться к нашей компании и начать рассказ. Похвалив себя за такое решение, я теперь на все посиделки с Эмануэлем стал приглашать и остальную часть семьи. Осторожно наблюдая за компанией, я заметил, как Эдвин восторженно, с любовью и гордостью слушал истории отца, как искренне смеялся и радовался, когда тот рассказывал, как удачно выкрутился из щекотливой ситуации. Удивленно понаблюдав за этой метаморфозой, я пришел к выводу, что Эдвин не такой уж плохой парень. Видимо, он старался своим поведением привлечь внимание отца, который после смерти жены редко появлялся в имении и еще реже общался с сыном.
Через пару месяцев после посещения нашего имения Лорэйн родила девочку, и все королевство целую неделю праздновало это событие. Все наше семейство собралось во дворце, чтобы поздравить сестру и полюбоваться на племяшку-принцессу. Наши отношения все еще выглядели по-старому, как раньше, но тем не менее у каждого уже была своя семья, свои заботы. Скоро должны были родить Криста и Тинэя, и, после того как семейство выдало положенную порцию восхищений новорожденной принцессе, разговоры переключились на ожидаемых племянников. Яджина обеим будущим мамашам напророчила сыновей.
Праздничная суета утомила меня, и я с радостью вернулся домой. Хотя радость омрачало ожидание празднования по поводу новых рождений. Все эти гулянки чрезвычайно утомительны и скучны…
После памятной для меня прогулки с Бертраном Орра перестала отвечать на ухаживания молодого кузнеца ударом в челюсть. Хотя она по-прежнему избегала встреч или разговоров с ним, выглядела все же чуть более задумчивой, чем обычно. Вполне возможно, на ее состояние еще и весна повлияла. Девушка входила в мою команду, и мой долг был побеспокоиться о ней и о ее будущем. Я не считал себя вправе лишать Орру семейной жизни, тем более что и претендент имелся. Потому и решил побеседовать с кузнецом.
Его чувства к ней вроде бы были очевидны, но хотелось убедиться в этом лично. Глядя на то, как этот гигант, которому я чуть выше пояса, краснеет от моих вопросов и жутко стесняется, ковыряя пол ногами, не стал долго издеваться над ним. Приняв за аксиому, что парень по-настоящему влюблен в Орру, я согласился поинтересоваться ее мнением о нем.