Артист вдруг оборвал пламенную речь и распахнул хлипкую фанерную дверь.
– Входите, господин Бастер, – пригласил он. – Это моя и гримерка, и пристанище.
– Зовите меня Джо, – пробормотал Омал, – или, если угодно, Омалом. А кое-кто меня кличет и Джо-Омалом.
– Я это учту, – пообещал Кимон, зажигая лампы по обе стороны от зеркала. – Вы можете называть меня Ларри. Других своих имен я вам не открою, не обессудьте… Садитесь на топчан!
Он указал гостю на скромное ложе, столь остро напомнившее незадачливому психотуристу аналогичный предмет обстановки в диктаунском логове ящера Шорра. Но Омал не спешил садиться, он смотрел на аляповатую афишу с изображением головы мужчины в серебряной полумаске и черном цилиндре, расшитом золотыми звездами… И с мужественным подбородком с ямочкой…
– Так это вы, «загадочный и обворожительный Мистер Чародей»?
– А вы уже видели мою афишу?
– Пилот «прыгуна» всучил мне бесплатный входной билет.
– Значит, старина Макс держит слово…
– Так вы фокусник, Ларри?
– Престидижитатор, если быть точным.
– Понимаю… ловкость рук и никакого мошенничества…
– Как вы сказали? – переспросил Кимон. – Отличный рекламный лозунг. Разрешите использовать?
– Пожалуйста! – великодушно дозволил Омал. – Но взамен вы мне покажете пару своих трюков.
– Охотно!
Артист отложил трубку, поддернул ослепительные манжеты, покрутил изящными кистями рук, словно демонстрируя почтенной публике, что в них ничего нет, и вдруг выхватил из воздуха колоду карт. Омал пристально всматривался, стараясь уловить технику фокуса. Колода атласной лентой взвилась под низкий потолок гримерной, выполнила «мертвую петлю» и завершила полет в другой руке Кимона. Он встряхнул кистью, и колода исчезла. Омал зааплодировал.
– Это всего лишь азбука престидижитации, – небрежно обронил Кимон.
Артист тяжело опустился на стул. Плечи его поникли, будто из него выдернули стержень.
– Будь я настоящим чародеем, – проговорил он, – я бы выкрал Варру из-под самого носа у этого подлеца, Штарха.
Кимон вынул из кармана золотой гребень и вновь прижал его к губам.
– Варра – это ваша девушка? – тихо спросил Омал.
– Моя возлюбленная! – строго поправил его артист. – Это женщина, ради которой я бросил все: дом, родных, беззаботное существование. Ради нее я пренебрег титулом и положением в обществе… Я отказался от всего, что имел, – продолжал Кимон, – позволив себе лишь одну-единственную роскошь: космическую яхту!
– «Тувию»!
– Да, – подтвердил артист. – Это самое быстроходное судно в Империи! – добавил он гордо. – Сравняться с ним не могут ни лучшие транспорты «Хайнлайнера», ни крейсеры Рудной компании, ни имперские дредноуты, ни барражиры каперов…
– Поэтому Штарх на нее зарится?
– Этот подпольный воротила полагает, что нищему артисту подобная роскошь ни к чему, – сказал Кимон. – В сущности, он прав, но для меня «Тувия» не просто корабль – она залог моей свободы…
Он поднялся со стула, открыл большой чемодан, оклеенный изнутри старыми афишами, вытащил бутылку и пару бокалов. Наполнил их темно-красным, густым, словно венозная кровь, вином. Протянул один из бокалов Омалу.
– Попробуйте! – сказал артист. – Из фамильных погребов…
Омал пригубил. На его вкус, вино было слишком терпким и слегка пощипывало язык.
– Никогда не пил ничего подобного.
– Благодарю, – откликнулся Кимон. – Надеюсь, когда-нибудь на борту «Тувии» я смогу попотчевать вас еще лучшим…
– Вы не можете попасть на собственную яхту? – догадался Омал.
– Вот именно, – кивнул артист. – У меня не хватило средств на оплату стоянки, и портовые власти наложили на мою «принцессу» арест. Она стоит в доке с задраенными люками и едва тлеющим реактором, как и ваш покорный слуга, прикованная к этой пыльной планетке. Экипаж временно распущен. Капитан Саймак вынужден подрабатывать таксистом…
– Макс – пилот «прыгуна»! – сообразил Омал.
Кимон вздохнул.
– Да, – сказал он. – Максимилиан Саймак, правнук легендарного Первотворца! Макс единственный преданный мне человек. Помогает деньгами, когда я сижу на мели. Последнее случается нередко, ибо гонорары мои невелики. Цирк Паттенбергера переживает не лучшие времена…
– Послушайте, Ларри, – перебил его Омал. – А сколько вы задолжали порту?
Артист пристально посмотрел на него, слабо улыбнулся, отхлебнул из бокала, ответил:
– Триста солларов.
– Я уплачу!
– Весьма благородно с вашей стороны, – отозвался Кимон, – но я не могу принять ваши деньги.
– Почему? – опешил Омал.
– Потому что, скорее всего, не смогу вернуть, – ответил артист. – Покойники неплатежеспособны. Особенно лишенные наследства. Точнее, отказавшиеся от него.
– А с какой стати вам умирать?
– Я и не собираюсь, – сказал Кимон, – но всякое может случиться, когда намереваешься напасть на резиденцию Штарха.
– Вы хотите освободить Варру?
– Вы снова угадали, – проговорил артист. – По крайней мере, в этой драке меня могут серьезно ранить, и… вам не придется возвращать Бофору аванс, дорогой Джо.
– Нет, так не пойдет! – заявил Омал. – Аванс мне действительно не хочется возвращать, но, если уж вы решили отбить свою возлюбленную у этого бандита, почему бы мне к вам не присоединиться?
«Ма бахт, – подумал он. – Моя голова отказывается служить мне… Что я несу!»
Кимон посмотрел на него с интересом.
– Ну что ж, – сказал он. – От помощи столь щедрого и решительного человека я не откажусь.
План Ларри Кимона не блистал оригинальностью. По профессии Варра певица, и солировала она в салуне, где у Штарха была своего рода ночная резиденция. Скорее всего, в нем он и удерживал девушку. Салун охраняли несколько наемных громил, привычных к работе вышибал, но малопригодных к серьезной драке. Тем не менее у одного артиста, который, правда, по собственным его словам, считался неплохим фехтовальщиком, шансов справиться с ними было маловато. Нападение вдвоем эти шансы увеличивало не намного. Из надежных людей оба знали лишь Макса, но его следовало беречь: кто, как не пилот «прыгуна», сможет экстренно эвакуировать их с места событий? А вот из надежных НЕ людей…
Омала осенило: Тарк Тарсас!
Он представил, как вождь пустынного клана врывается в салун Штарха один, а тем более со своими верзилами-меченосцами, и его бросило в жар…
Найти марсианина в ярмарочной толпе будет трудновато, но можно. А вот как его уговорить? Согласится ли Тарк поссориться с одним из самых влиятельных землян на Марсе?