— Валим отсюда! — крикнул Гобул и, подхватив под руки друга, выпрыгнул с ним обратно в коридор.
— Тылтул! Что за нелепые шутки!? Он же мог нас убить! — крикнул взбешеный Гобул в опущенный ковер уже из коридора.
— Извини, я еще плохо контролирую его бойцовские инстинкты, — донесся из комнаты писклявый насмешливый голос. — Говорю же, только начинаю его готовить. Оставайтесь там, сейчас я сам к вам подойду.
Из-за ковра донеслись грузные приближающиеся шаги, ковер на мгновение откинулся в сторону и из комнаты в коридор высунулась унизанная браслетами рука. При колебании занавески Мах успел заметить, что окаменевший тролль снова как ни в чем не бывало неподвижно стоит в центре комнаты.
— Гобул, ты кажется собирался мне что-то передать? — донеслось из-за ковра. — Я жду.
Тролль снял с плеч тушу грифона и вложил ее в протянутую руку.
— Я убил его… — начал он было объяснять.
— Знаю, — перебил его недружелюбный шаман. — Все знаю. Ты честно заработал право стать добытчиком. Этой ночью ты будешь посвящен. До встречи на Ристалище.
Послышались удаляющиеся от ковра шаги. Гобул тоже отвернулся и, понурив голову, поплелся обратно в сторону центрального коридора. Мах, разумеется, пошел вместе с ним.
— Почему он так со мной? — простонал Гобул, когда они отдалились от комнаты Борвула на безопасное для откровенного разговора расстояние, и в бессильной злобе пнул ногой стену коридора.
— Да ладно, дружище, плюнь и разотри, — утешал пригорюнившегося товарища рыцарь. — Если хочешь знать мое мнение, по-моему, Тылтул просто тебе завидует.
— Думаешь? — тролль недоверчиво покосился на барона.
— Конечно, — уверенно кивнул Мах. — Суди сам, ты молодой красивый тролль, вон уже, считай, добытчик! Должно быть, и тролльчихи местные тебя привечают.
— Ну есть маленько, — подтвердил засмущавшийся Гобул.
— А этот Тылтул уродец, каких мало, без слез не взглянешь…
— Друг Мах, ты бы потише, — перебил товарища тролль, испуганно озираясь по сторонам.
— Ну, в общем, ты меня понял, — перейдя на загадочный полушепот, продолжил барон. — Глядя на тебя, Тылтула завидки берут, что он не такой же удалой молодец. Ему невыносимо находиться рядом с тобой, вот он и старается поскорее тебя спровадить.
— Ну ежели так… — Они вышли в центральный коридор, и тролль тут же примолк.
На этот раз кроме детенышей-троллей Мах заметил здесь трех невиданных доселе существ. Все они были невысокого роста и внешне очень напоминали эльфов, но, в отличие от последних, у них была ядовито-зеленая кожа и не было при себе совершенно никакого оружия. Еще, в противоположность спокойным эльфам, эти существа постоянно гримасничали и, двигаясь по просторному центральному коридору, подобно малым детям, постоянно пихались, толкались, и всячески задирали друг друга. Троица зеленокожих забияк прошествовала совсем рядом с Махом, совершенно не обратив на него внимания, и скрылась в боковом коридоре, соседнем с тем, откуда они с Гобулом только что вышли.
Распираемый любопытством Мах едва дождался, пока они в очередной раз пересекут коридор-зал и войдут в уже знакомое ему ответвление, и, как только они оказались в узком боковом коридоре, тут же озадачил приятеля вопросом:
— Кто эти зеленые уродцы, что встретились на нашем пути?
— Ну ты даешь, друг Мах, — покачал головой Гобул, — собираешься спускаться в Лабиринт и даже не знаешь тамошних жителей.
— Так это и есть гоблины, — догадался рыцарь.
— Они самые, — подтвердил тролль.
— А чего они делают здесь, в городище твоего племени?
— Работают, чего же еще. Они ведь великолепные мастера-камнерезы. Эти, которых мы увидели, сейчас расширяют боковой туннель и выдалбливают в горе новую комнату — для разбогатевшего Рокула. Их труд стоит недешево, поэтому желающим обзавестись новым жильем приходится раскошеливаться. Но гоблины работают не только на отдельных троллей. Они также подряжаются поработать и на целое племя, а то и на несколько соседних племен, объединяющихся для оплаты какого-то крупного заказа. Помнишь ту сквозную пещеру в скале? — это тоже работа гоблинов, заказанная им нашим племенем. И горную тропу, по которой мы шли после пещеры, тоже они вырубили в скале.
— Теперь понятно, почему она такая узкая. Аккурат им по лапе будет.
— Вообще-то мы заказывали гоблинам тропу вдвое уже, но они не умеют так же ловко, как тролли, удержаться на скалах, вот и сделали тропу в расчете на свои ноги. За это свое самоуправство они вернули нам десятую часть заплаченного за тропу золота. А еще гоблины налаживают мосты между горами, это самая трудоемкая работа, и оплачивается она, как правило, в складчину несколькими племенами.
За разговором друзья незаметно добрались до жилища Гобула и друг за другом вошли в комнату. Народу за время их отсутствия заметно прибавилось: кроме Трембы теперь здесь были еще семеро ее детенышей, один другого младше. Причем четверо были настолько малы, что Мах не сумел распознать их пол. С тремя постарше барон худо-бедно определился, двоих обозначив мальчиками и одну девочкой. Очевидно настало время семейного обеда, потому что все в комнате, в том числе и сама грозная тролльчиха, сидя каждый на своей кровати, что-то торопливо уписывали за обе щеки из больших глиняных мисок.
— Почему опаздываете? — Хозяйка жилища недовольно зыркнула на вернувшегося сына. — Ну-ка живо на место, а то без пайки останетесь!
Подхватив Маха под локоть, Гобул отвел его к своей кровати и усадил рядом с собой, шепнув ему при этом на ухо, что отказываться от предложенного угощения никак нельзя, для хозяйки это будет смертельным оскорблением.
Тремба достала из-под своей кровати еще пару мисок доверху заполненных вареной козлятиной, молча передала их сыну и его гостю и, вернувшись на место, продолжила пожирать свое мясо.
— Дружище, мне эдакой прорвы мяса и за неделю не съесть, — едва слышно прошептал Мах, ковыряясь огромной каменной вилкой в блюде, больше похожем на таз для стирки белья.
— Ну ты ешь, пока можешь, — так же едва слышно просипел в ответ тролль, — я буду незаметно от мамы у тебя прихватывать помаленьку. Глядишь, вдвоем как-нибудь одолеем.
И Мах начал есть…
В тот знаменательный миг, когда его блюдо, наконец, опустело, до одурения обкушавшийся барон даже пустил скупую мужскую слезу, на прочие эмоции у него уже, попросту, не хватило сил. Заботливый Гобул уложил осовевшего от еды товарища на свою кровать, для удобства подложив ему под голову мешок с золотом.
Засыпая, Мах с изумлением обнаружил, что его сомкнувшиеся веки уже совершенно не ощущают присутствия инородных камней, как будто те стали неотъемлемой частью его глаз.
Мах проснулся оттого, что кто-то большой и сильный ухватив его под мышками, поднял над кроватью и несколько раз ощутимо тряханул. Распахнув глаза, он обнаружил, что висит на руках у силача Гобула и кроме них двоих в комнате уже почему-то больше никого нет. Маху бросилось в глаза, что многочисленные царапины на руках, плечах, лице и груди тролля были обработаны какой-то полупрозрачной розовой мазью, распространяющей терпкий аромат горных трав. Большая часть мази уже подсохла, превратившись в едва заметную розовую пленку, но в тех местах, где она была нанесена особенно густо, часть мази еще сохранилась в первоначальном виде.