Перри довольно оскалился и вытащил запечатанную бутылку вина.
— Я так и думал, — туманно промолвил он, отбивая горлышко мечом. — Мы тебе поможем, но надо уложиться в три недели. Наместник ждать не будет.
— А он-то здесь при чем? — удивился я. — Неужели радеет о моем здоровье? Тогда почему конкретный срок?
Перри негромко хохотнул, заставив пару мелких кусочков штукатурки свалиться с потолка. Вытащив пальцем мусор из кружки, я выжидательно уставился на него.
— Наместнику до тебя такое же дело, как до последнего голоштанника в Лоренгарде! — весело пояснил он. — Это было бы чудом, если бы он о тебе просто слышал.
— Спасибо, Перри, — цедя вино, равнодушно произнес я. — Особенно за лестное для меня сравнение.
— Извини, — мирно улыбнулся он, — но наместнику действительно нет до нас никакого дела. Ему хватает своих забот: заговоры, покушения, внешняя и внутренняя политика… Я по молодости едва смог перевестись из дворцовой стражи, не выдержав повсеместного словоблудия!
— Перри, — небрежно зевнул я, — когда-нибудь обязательно расскажи мне всю печальную историю твоей безрадостной и, не сомневаюсь, богатой пошлыми историями жизни. Скажем, через ближайшие восемь-девять лет, не раньше. А сейчас просто ответь: почему именно три недели? Я ведь мучаюсь, и пока это происходит, твой проклятый таран вполне может улететь в окно по запчастям.
— Через три недели армия выступает, — потянулся он с довольным видом. — Если тронешь таран, отрублю тебе обе руки!
— Уже тронул, — отмахнулся я, — едва ноги не переломал… Куда выступает армия?
Перри вытаращился на меня:
— На Солонар, естественно! Ты что. забыл?
Вот это была новость! Я ведь действительно начал забывать о цели своего пребывания в Лоренгарде!.. Три недели, плюс время на поход, плюс пару дней на всякий случай — вполне могу через месяцок покинуть этот странный, если не сказать дебильный, мир и вернуться к привычной жизни… Хм, радоваться этому или как?
Поход — дело хорошее! Особенно если подкрепить его полезными навыками по изготовлению взрывчатых веществ…
Пришлось залезть в глубокие алкогольно-наркотические дебри, дабы вспомнить кое-какой бред, заученный в далеком и безмятежном детстве. Затем наступило время хорошенько потрясти местных алхимиков, чтобы приобрести требуемые ингредиенты и оборудование. Зато через три дня, стоивших мне парочки второй и одного третьей степени ожогов, а также кучи невосстанавливающихся нервных клеток, я стал обладателем десятка неказистых, но вполне приличных буровых шашек. С детонаторами и запалами, конечно, тоже пришлось повозиться, однако и эти проблемки я мужественно преодолел.
Испытать свое творение я не решился. По моим расчетам, учитывавшим грубую приблизительность пропорций и мое невежество в химии, все равно теоретически получалось, что уж если не мощный взрыв, то хотя бы некоторое количество дыма будет обязательно.
За две недели мы не продвинулись в поисках ни на йоту. Оборотни по-прежнему нападали в трущобах на одиноких прохожих, действуя в основном по ночам. Хотя несколько нападений имели место и днем. Излишне говорить, что в плен ни одной твари взять никому не удавалось.
Я свыкся со своим ополовиненным зрением и не очень уж горел желанием поквитаться с хозяином долбаных мутантов. Нет, конечно же план мести не претерпел существенных изменений: я по-прежнему был твердо настроен лично лишить зрения этого человека как минимум на сто процентов, предположительно с использованием раскаленного железа. В конце концов, вендетта — это святое!.. С другой стороны, мне открылся сокровенный смысл некоего тезиса, утверждающего, что человек, не дорожащий собственной жизнью, становится социально опасным! Иначе говоря, сознание возвышенной заботы о благе общества, в рядах которого меня угораздило застрять, несколько остужало мой пыл…
— Оглох?! — Несильный удар в плечо вывел меня из прострации.
— Чего тебе? — переспросил я, поворачиваясь к Велии.
— Спрашиваю — ты не оглох? — раздраженно повторила она.
— Вообще-то нет, судя по тому, что отвечаю на твой довольно странный вопрос. Ты волнуешься о моем здоровье?
Велия сощурила роскошные фиалковые глаза и указала ими вверх.
— Если посмотришь на восьмое окно слева тринадцатого этажа этого дома, то увидишь человека, собирающегося спрыгнуть.
Я посмотрел: действительно, какой-то дурак намеревался совершить свой первый и единственный полет.
— Ну и хрен с ним, — небрежно пожал я плечами. — Какое нам до него дело?
— Поднимись и исполни свой долг! — нежно улыбаясь, посоветовала Велия.
— Да он и так оттуда уберется! И совсем не важно, в какую сторону. Чего зазря ноги мозолить?! — возмутился я.
— Не забывай: я — старшина, а ты… — Велия смерила меня уничижительным взглядом.
— Одолжи арбалет на минутку, — поморщившись, буркнул я.
Она добродушно оскалилась и коварно изрекла:
— Не дождешься! Поднимись и уговори его не прыгать. Это приказ. Хорошо понял?
Я покорно склонил голову:
— Разумеется… Только ты — старшина городской стражи, а я все-таки числюсь в первом отряде Лоренгарда. И твои приказы, старшина Стиллберд, мне абсолютно параллельны… Арбалет дашь?
Велия раздраженно пнула меня острым носком сапога в голень, обозвала скотиной и отстегнула от пояса небольшую пятизарядную игрушку, стреляющую короткими толстыми стальными шипами на довольно внушительное расстояние.
— Спасибо, — вежливо кивнул я, — и не больно совсем. Вот у меня дома гриндера остались — в них действительно один удар приравнивается к двум переломам! В юности, бывало, вставлю в них белые шнурки и иду на рынок одежду покупать. Скидка не менее пятидесяти процентов обеспечена!
— Интересно, если отрезать тебе язык, сможешь ты и дальше трепаться? — прервала она мои светлые воспоминания.
— Не вздумай проверять! — Я на всякий случай отодвинулся от нее. — Смотри, как работают настоящие профи!
Опустившись для удобства на одно колено, тщательно прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Стрела просвистела у самого уха резко прекратившего орать прыгуна. Поднявшись на ноги, я навел на него арбалет и властно прокричал:
— Если сейчас же не прыгнешь сам, следующая стрела застрянет у тебя в колене! Это очень больно!
Как и предполагалось, истерик мигом исчез из окна, очевидно решив перенести акт суицида на более благоприятное время..
— Стрелу брось обратно! Не то поднимусь, и для тебя это добром не кончится! — добавил я из подлости.
Через пару секунд стрела упала на камни. Вставив ее на место, вернул арбалет владелице.
— Вот видишь, — поучительно изрек я, — как полезно использовать не ноги, а голову! Исключительно благодаря моему могучему разуму в несколько секунд укреплена репутация стражи и спасена невинная душа! Учись, старшина!