Лицо агента Смита вмиг стало серым, кулаки его сжались так, что на костяшках пальцев выступили белые пятна, а на воротничке – следы помады:
– Этого я больше всего и боялся. Значит, сканто-вались они. Саурон и Сарумян. Пендальф, слушай, а они, часом, не родственники?
– Разве что сестры?..– предположил тот.
Они подошли к огромной карте, занимавшей большую часть противоположной стены. Почти вся она была утыкана разноцветными флажками – где-то более кучно, где-то совсем реденькими группками.
Агент Смит, поморщившись, сорвал с карты желтый стикер, на котором кто-то игривым почерком написал: «Сима, сладкий, не забудь купить молока!!! Целую. Твоя киска», скомкал ее в руке и густо покраснел.
Откашлявшись, он ткнул пальцем куда-то в скопление радужных флажков:
– С мордовских рубежей поступают тревожные сигналы. Мордовская хунта готовит акт агрессии. Кого бы ещё подтянуть на нашу сторону? Гномов? Или, наоборот, прибалтийские республики?
– Опасаюсь, быстро у них, как обычно, ничего не получится,– парировал Пендальф.– Думаю, придется подписывать на дело людей.
Лицо агента Смита сморщилось, как будто он проглотил ведро прошлогодней клюквы.
– Людей? Этих жалких, ничтожных личностей, которые считают остальных тупиковыми ветвями развития? По-моему, от них больше вреда, чем пользы. Я тебе напомню, как все было, вечно с этими людьми геморрой один. Связался я с одним таким. Кличка Кызылдур, да ты его знаешь – упырь, который колечко притырил, хотя знал, что чужое брать нехорошо.
Агент Смит на мгновение прикрыл глаза, и воспоминания снова ожили в его голове, да так, что колокольчики в пейсах тревожно зазвенели.
«…Кызылдур шарил по карманам раненого Саурона – замочить такую важную шишку и ничем не поживиться он считал ниже собственного достоинства. Розовощекий и подтянутый агент Смит подскочил к нему и дернул его за плечо:
– Нашел чё? Дуй за мной!..»
Глухим голосом Смит продолжал рассказывать Пендальфу историю Кызлдура:
– Потом я привел Кызылдура туда, где забабахали это кольцо, и где можно было спокойно от него отделаться.– Веки эльфа подрагивали – он снова погружался в далекое прошлое.
«…в мартеновском цеху перед огнедышащей печью стояли агент Смит и Кызылдур, вглядываясь в бушующее жерло. Агент Смит направил на мнущегося возле топки Кызылдура пистолет и тоном, не терпящим отказа, скомандовал:
– В топку его, Кызылдур! В топку! Бросай!
Кызылдур зло оглянулся на Смита, не выпуская кольца из рук:
– Нет!
Смит принялся выцеливать запястье руки, сжимавшей кольцо, но Кызылдур опередил его, с сатанинским хохотом надев кольцо но палец и растворившись в воздухе но глазах агента Смита.
– Кызылдур! Сволочь!..»
Смит разрядил в пустоту всю обойму и на этот раз прежде, чем сознание услужливо вернуло его обратно в реальность. Он тяжело вздохнул и продолжил, словно старался хоть как-то загладить собственную вину:
– Я ему всё объяснил, даже картинку нарисовал, но жадность фраера сгубила. Сунул Кызылдур кольцо в карман и был таков. Никому верить нельзя. Порой даже собственной жене.
Пендальф снисходительно похлопал расчувствовавшегося агента по плечу и как бы между прочим ввернул:
– Слушай, есть у меня на примете один толковый паренек. Родом из Гондураса.
– Бомжа имеешь в виду? Ну что ж, лучше у нас всё равно никого нет.– Агент Смит был вынужден согласиться, что Пендальф, как всегда, грамотно выбрал момент, чтобы пролоббировать своего человечка…
Он подошел к окну и задернул шторы, уже не увидев, как по улице, оглядываясь и постоянно переходя со стороны на сторону, шагает хорошо знакомый ему Баралгин. Тот старательно изображал из себя лицо нестандартной сексуальной ориентации, поминутно подходя к витринам и прихорашиваясь, а на самом деле пытаясь понять, нет ли за ним хвоста.
Дойдя до дома агента Смита, Баралгин резко нырнул в дверь.
Парой минут позже неторопливой походкой к той же самой двери подошел юный и потому весьма розовощекий эльф – Лагавас. Он постучал в дверь и замер в ожидании.
Секунд через десять он дернул за неприметную веревочку справа от двери – где-то в доме запел колокольчик, эльф улыбнулся и прислушался к происходящему за дверью, в надежде различить торопливые шаги хозяина.
Прошла почти минута, прежде чем он увидел кнопку звонка, аккуратно нажал пару раз – за дверью пропела какая-то навязчивая до неузнаваемости мелодия, эльф закатил глаза к небу и, тяжело вздохнув, принялся ждать.
Еще через пару минут он в ярости пнул по косяку кованым носком сапога – в доме резко и противно сработала милицейская сирена, Где-то за спиной послышалось нетерпеливое сопение. Лагавас даже не успел оглянуться – не обратив на него никакого внимания, мимо прошмыгнул гном Гиви, открыл дверь ногой и без особых церемоний вкатился в дом. Лагавас понту ради помялся на пороге еще пару-тройку минут и тоже вошел, аккуратно притворив за собой дверь.
G
В дальнем углу гостиной комнаты, обставленной в колониальном стиле, под тусклым торшером сидел Агроном и читал какую-то книгу. Кажется, это была «Бхагавад Гита», хотя обстановка в гостиной располагала скорее к чтению приключенческой литературы. Картины, развешенные на стенах, вполне могли сойти за иллюстрации к романам Жюль Верна, а разные заморские диковинки, заполонившие все стены, углы и даже потолок комнаты – чучело гигантской панды, заспиртованная голова йети, коллекция скальпов индейцев и прочие артефакты, способны были вызвать приступ неконтролируемой ярости у любого, даже самого безобидного гринписовца.
На журнальном столике неподалеку от Агронома лежали порядком проржавевшие обломки меча.
Когда в комнату вошел Баралгин, Агроном не удостоил его появление даже кивком головы, и только когда назойливый посетитель подошел к нему и заглянул в книгу, нехотя оторвался от чтения.
– Местный, что ли? – завел разговор Баралгин.
– Нет, я не здесь родился,– словно отмахиваясь от назойливой мухи, ответил Агроном.
– О где?
Любитель древнеиндийских эпосов не был поэтом, но рифму подобрал легко и непринужденно, да не одну, но решил на всякий случай не зарываться:
– Где-где… в Караганде.
Баралгин же в свою очередь не блистал ни умом, ни сообразительностью, потому сарказма не оценил, приняв все за чистую монету.
– А я, наоборот, из Гондураса. В тамошнем ГУВД числюсь. Опером.
Агроном, оценив интеллектуальный уровень надоедливого гостя, окончательно потерял интерес к нежданному собеседнику и углубился в чтение. Баралгин подошел к журнальному столику, сграбастал обломок меча и принялся разглядывать раритетный «дырокол»:
– Железяки какие-то… Хреново они тут экспонаты содержат… – Он зачем-то послюнявил палец и чиркнул им по краю лезвия. На пальце моментально набухла здоровенная алая капля. – Блин, порезался! Пойду, йод поищу!