Именно так ощущал себя Коля Лавочкин-Суперзвезда.
Люди настолько сильно верили в его победу, что никто и не поинтересовался, нужен ли ему меч. Растолкав героя, умыв, одев и опохмелив, староста и бабка Малеен вывели его на улицу, в предрассветные сумерки. Стоявшая у забора заспанная Эльза изо всех сил делала вид, что ничего не случилось.
Якоб вернулся в дом, вынес знамя и автомат.
– Удачи тебе, рыцарь Николас! – проникновенно произнесла Малеен.
Староста обнял Лавочкина.
– Куда идти-то? – мрачно поинтересовался Коля, поправляя флейту за пазухой.
Эльза взяла солдата под руку и повела за околицу, к реке. У реки их ждала утлая лодка и хмурый мужик-силач, который перевез их на другой берег. Берег был крутым, парень и девушка забрались, помогая друг другу, наверх и очутились на поле.
– Вот сюда он и прилетит, – шепотом сказала Эльза, потирая озябшие руки. – С первыми лучами солнца.
– Давай нырнем в реку и уплывем. Течение бодрое, унесет далеко, если не упираться, как ваш лодочник, – Коля махнул в сторону борющейся с потоком скорлупки.
– Обречь родных на гибель?! – не поверила своим ушам девушка. – Оставить их на лютую смерть?!
– Шучу, – буркнул солдат.
– А с другой стороны, я для них подкидыш-приемыш… А жить-то хочется… Закрой рот, Николас, я тоже шучу.
Парень воткнул знамя в землю. Залез в карман. Достал единственный патрон. В рожке автомата, разумеется, было пусто – караульщикам не выдавали боеприпасов на Пост Номер Один. Само оружие служило бутафорским свидетельством боевой мощи, кою так любил подчеркивать «папа».
– Эх, не попади я на Новый год в караул… – досадливо проговорил Коля.
Зарядил.
Сели, обнявшись, с Эльзой. Стали ждать первых лучей солнца.
Рассвело. Девушка устала считать лучи, а дракон все не появлялся.
«Авось, и не прилетит?» – подумал Лавочкин.
Ему почему-то вспомнились две поварихи, работавшие в полковой столовой. Звали их обеих Надеждами. Коля, помнится, как-то скаламбурил: «Надежды юношей питают».
Теперь же эта фраза стала злободневна в своем подлинном значении…
Через час солдат не выдержал:
– Ладно, Эльза, хватит сидеть. Клиент не пришел. Наверное, проспал.
Стоило им подняться, как вдалеке, в небе, показалась черная черточка. Она быстро увеличивалась, и вскоре стало ясно: клиент прибыл.
Коля снял автомат с предохранителя.
Дракон впечатлял.
Прежде всего, не зеленый, не золотой, а коричневый с рыжим отливом. Во-вторых, размеры. Дракон выглядел словно двухэтажный восьмиквартирный дом. И еще – размах крыльев. Легко догадаться: чтобы эта «двухэтажка» летала, ей необходимы гигантские крылья. Наконец, пламя из пасти – дракон оказался огнедышащим. А вот голова была только одна. И еще два завязанных какими-то тряпками обрубка по бокам.
Исполинский ящер зашел на посадку. Это походило на приземление тяжелого бомбардировщика. Дракон пронесся над лесом, коснулся поля, перебирая здоровенными лапами и подтормаживая крыльями о воздух. А потом направился к Коле и Эльзе.
Чем ближе он подбирался, тем становилось страшнее. Наконец дракон замер шагах в пятидесяти. Огромные немигающие глаза уставились на людей.
– С-с-сколько раз-с-с повторять? Девс-с-ственница без с-с-сопровождения! – прошипел ящер, выпуская две тугие струи дыма из широких ноздрей.
Тут надо сказать, что морда дракона заслуживает отдельного описания.
Если взять кабину «Урала», обтянуть ее коричневой чешуйчатой кожей, вставить в нее два прожектора-глаза, ниже приделать пару покрышек от джипа – ноздри, а потом вырезать широкую щель – пасть, снабдив ее длинными, словно охотничьи ножи, зубами, то как раз и получится драконья голова. Вытянутая, как кабина грузовика, и такая же умная. Пожалуй, еще следует упомянуть роговые гребенчатые наросты сверху на его плоской башке. Шея ящера была длинна и широка – кусок нефтепровода, да и только.
– А давай, ты просто улетишь? – предложил Коля, наглея с перепуга.
– Эй, бесплатному приложению никто слова не давал, – заявил дракон.
Лавочкин поднял брови.
– У вас тут что, сделка?!
– Разумеется, – снизошел до ответа ящер. – Я их защищаю. Они мне платят девчонками.
– От кого же ты их защищаешь?
– От других драконов, разумеется.
– Стройно у тебя все получается, рэкетир чешуйчатый, – тихо проговорил Коля, ободряюще пожимая руку прижавшейся к нему Эльзы. – А чем же плохи другие драконы?
– Слушай, мелюзга, – дракон пыхнул снопом искр. – Я тебе в порядке исключения объясню. А ты пойдешь и передашь мои слова людишкам, торчащим на том берегу… Ишь, вылупились… Так вот, мои соседи давно берут по две девки в год, а я с вами церемонюсь. Добрый потому что. А с вами, подлецами, надо жестко. Хочешь, будет жестко?
– Я хочу, чтобы никак не было, – твердо сказал солдат.
– Никак не будет на том свете, – плоско сострил ящер, запрокинул кабину-голову и засмеялся, выпуская фонтаны пламени.
– Где две башки обронил? – Коля попробовал подпортить дракону настроение.
– Не обронил, мелюзга, а потерял в бою. В неравном, между прочим. Но ничего, новые отрастут. Ай, напомнил вот, опять культяпки зачесались…
– У них это быстро, – шепнула парню в ухо Эльза. – Два месяца – и новая голова.
Коля лихорадочно соображал. По всем раскладам выходило, что ящер попросту «навел крышу» и брал дань с беззащитных селян. Если продолжить изъясняться современным языком, необходимо было предъявить свои права на крышуемых и выбить чешуйчатого из бизнеса. Даже стрелку забивать не нужно: фактически она уже началась. Как ведут себя бандиты в кино? Понты! Точно, главное – понты.
– Значит, так, упырь коричневый, – Лавочкин шагнул вперед. – Этих лохов пасу теперь я, а ты разворачивай свою старую задницу и порхай отсюда, пока на мясо и модные тапки не пустили. Если не вкурил, то поясню: твои предъявы здесь кончились, есть возможность не кончиться самому.
Дракон затряс головой. Потом выгнул шею, стараясь заглянуть за спину солдата.
– Что он сказал? – спросил ящер у Эльзы.
– Не знаю, – честно призналась девушка. – Язык вроде наш, да смысл не ловится.
– Во-во…
– Объясняю для тормозов, – терпеливо начал парень. – Ты тут жрал девок. Было тебе приятно и удобно. Взамен деревня ничего не имела. Теперь забирать у них дань буду я. А ты сейчас быстренько раскочегаришь свои крылышки и улетишь. И путь сюда забудешь. Вернешься – убью. Это тебе говорю я, Николас, могучий победитель великанов.
– Впервые о тебе слышу, – озадачился ящер.