— Какого еще Дракошу? — нахмурился Илья. — Ах да, этого хмыря! — Он покосился в сторону замка. — Накормил, сволочь, мышами. А мы их жрали! Напустил дурмана, дылда клыкастая.
— Чары! — глубокомысленно сказал Попович.
— Между прочим, он обещал нам по сундуку золота, — напомнил Яромир.
— Вот этого я и боялся! — вздохнул Муромец. — Стоило из Лодимера выехать, как началась всякая хрень. Нам дело делать надо. Корону найти и это… дубину.
— Скипетр, — поправил Попович.
— Да хоть что! — рассердился Муромец. — А как их искать? Где? — Он требовательно посмотрел на друзей. Добрыня и Попович молча пожали плечами. Однако Яромира этот вопрос не смутил:
— А в чем проблемы? Будем искать везде.
— Может, и здесь, в лесу? — съязвил Добрыня.
— Конечно! — кивнул Яромир. — Сейчас я кое-кого расспрошу, — он резко развернулся, сунул руку в кусты и вытащил оттуда извивающегося вампира.
— Ну что, тварь позорная, сзади подкрасться решил?
— Братцы, я не при делах! Просто гулял рядом, — захныкал вампир. — Ой, суньте меня в тенечек, иначе сгорю!
— Жить хочется? — спросил Яромир, глядя в бегающие вампирские глазки.
— Ой, как хочется!
— Тогда говори, где царская корона и скипетр?
— У Мерлина! — заверещал вампир. — Ой, жжется! Солнце действительно палило в самую макушку упыря, и она уже начала дымиться.
— Откуда ты знаешь? — напрямую спросил Яромир.
— Да об этом кто только не базарит! — затараторил упырь. — Все знают, что он корону спер, чтобы вашего царя извести.
— Что-о?! — разом взревели богатыри.
— Нуда, извести при помощи магии, — торопливо пояснил упырь. — А теперь отпустите меня, вы же обещали!
Яромир взвесил упыря в руке:
— У нас на Руси обещанного три года ждут. Но для тебя, приятель, я сделаю исключение. — Он размахнулся, шваркнул его несколько раз о дерево и один раз о землю, а затем носком сапога отправил в чащу. Богатыри молча уставились на Яромира.
— Что-то не так? — забеспокоился он.
— А ты все-таки крутой! — не выдержал Илья.
— У нас в деревне все такие, — смутился Яромир. — Главное — поймать языка. А язык, он до Киева доведет.
— Балда, — не выдержал Добрыня. — Ты бы лучше выяснил, по какой дороге дальше двигаться. Что надо спешить, мы и так знаем.
— Стоп, братцы, у меня же есть компас! — спохватился Попович и полез в дорожный мешок. Покопавшись, он извлек плоскую коробочку с круглым стеклышком наверху. Внутри коробочки бегала, дрожала маленькая стрелка. Богатыри, дружно запыхтев, склонились над невиданным прибором.
— Эка сранюшка! — растрогался Муромец. — Ишь, как трясется — то туда, то сюда! И ты, Алешка, хочешь, чтобы мы доверились этой пигалице? Да она сама не знает, чего хочет!
Добрыня тоже был разочарован прибором.
— У кого брал? — прямиком спросил он.
— А при чем тут это? — вскинулся Попович. — Ну, в немецкой лавке.
— Это у Вадьки Кормушкина?! — ахнули богатыри. — Так он тебе непотреб впарил. Лучше бы ты волшебный клубок купил.
— Ничего вы не понимаете, это научный прибор. Где Британия? На севере. А стрелка как раз и показывает на север.
Богатыри снова уставились на стрелку.
— Какой к черту север? — не выдержал Илья. — Она ж крутится, как окаянная, аж в глазах рябит!
Это потому, что на нас железа много, — терпеливо пояснил Попович. — Надо раздеться.
— Значит, я голышом должен перед ней прыгать? — фыркнул Илья. — Спрячь-ка ты эту штуку подальше. Или нет, выброси в кусты. Пусть упыри развлекаются, может, у них ум за разум зайдет!
— Вы не продвинутые, — отмахнулся Попович. — Темнота. Сейчас я все выясню. — Он положил компас на вытянутую руку и закружил по поляне. — Та-ак! Десять румбов вправо, три румба влево. От ста тринадцати отнять пятьдесят шесть, сколько будет? Черт его знает… а теперь вот это колесико повернуть… — Он сделал еще шаг и вписался лбом в дерево. Друзья покатились со смеху:
— Ха-ха! Ты же чуть дерево не снес!
— Так он же у нас продвинутый!
— К чертовой матери! — взревел Попович и что есть силы швырнул компас в чащу. В глубине леса что-то ухнуло, кто-то заверещал истошным голосом:
— Совсем убил, сволочь!
Послышался удаляющийся топот ног, и все стихло. Попович даже изогнулся, пытаясь разглядеть, что там в кустах произошло.
— Пришил кого-то, — лениво констатировал Илья.
— Не кого-то, а упыря, — пояснил Яромир. — Пойдемте-ка отсюда побыстрей, уж больно здесь колдовства много!
— Эх, коней бы! — вздохнул Попович.
— Обойдемся, — отмахнулся Яромир. — Нет коней — бегом добежим. Еще быстрее будет!
— Верно! — поддержал его Илья. — Ну что, вжарим, братцы?
Богатыри выбрались на дорогу и припустили по ней галопом. Ветер засвистел в ушах.
— Здорово! — восхитился Яромир и немедленно увеличил скорость. — Уф, уф!
— Эх, молодо-зелено! — Муромец поднажал и вырвался вперед. Время от времени на дороге попадались начисто обгрызенные и поваленные стволы. Нечисть здесь в свое время полютовала! Богатыри брали эти препятствия с ходу, одним длинным прыжком.
Вскоре лес начал редеть, дорога стала шире, и Яромир понял, что владения графа Дракоши вот-вот останутся позади. Внезапно из кустов выскочил какой-то совсем уже отчаявшийся упырь и отчаянно замахал руками:
— Остановитесь, дайте хлебнуть…
Яромир, не останавливаясь, наладил ему такого пинка, что несчастное чудище, как пушинка, отлетело в сторону, вмазалось в дерево и завертелось, нанизанное на сучок. К несчастью для упыря, дерево оказалось осиной.
— Класс! — завопил Илья от восторга. — Молодец, Яромирка!
— Рад стараться! — по-военному ответил Яромир и ускорил темп.
Внезапно лес отступил, словно отпрыгнул назад, и друзья понеслись мимо полей, сплошь засеянных кукурузой. Зрелые початки нависали над дорогой. Муромец широко облизнулся и помчался по обочине. Спелые початки замолотили Муромца по груди.
— Вот это по-нашему! — пробормотал Илья и, чуть наклонившись, раскрыл рот. Крепкие зубы с хрустом перекусили початок.
— Во дает! — восхитился скачущий рядом Добры-ня. — Я бы так не сумел!
— Ам-ням-ням! — ответил Илья, выплюнул листья и схватил зубами следующий початок.
— Что это он сказал? — забеспокоился Никитич.
— Голод не тетка! — перевел Яромир и попытался последовать примеру Ильи Муромца. Однако, не успев вовремя раскрыть рта, получил початками сразу по губам, носу и ушам и снова вырулил на середину. За Муромцем клубился шлейф из зеленой кожуры.