Наконец циклопы не выдержали. На какое-то мгновение они замерли, а затем с диким ревом устремились вверх по склону ущелья и, быстро достигнув вершины, припустили дальше.
– Убёгли! — весело сказал Бурмогол.
– В море бросились с расстройства! — добавил Тормозул. — Им теперь на этом острове делать неча! Да и охладиться не мешает...
– Верно! — согласился Бурмогол. — Ты, братишка, молодец, что нас позвал, а то мы со скуки чуть мохом не обросли!
– Во-во! А уж теперя нам пора... Повеселились, и будя!
– Ага! Теперь и вздремнуть не грех!
– А ты это... Надо будет — только крикни! Мы завсегда услышим! — сказал Бурмогол.
– Не задержимся! — весело подхватил Тормозул.
Подмигнув Яромиру и Муромцу, великаны обнялись, топнули и тут же пропали с глаз, только воздух в том месте, где они только что были, вздрогнул и задрожал, словно от сильного нагрева.
Друзья молча переглянулись и кинулись в пещеру выручать товарищей.
В пещере царил настоящий, как сказал Илья Муромец, бардак. Кругом валялись ветки, камни, кости, всякая пакость. Отдельно были сложены грубые деревянные ящики и кожаные мешки. Синдбад вместе с матросами был заперт в здоровенную клетку. Увидев богатырей, он обрадовался и замахал руками.
– Мы здесь!
Яромир одним ударом срубил плашку с замком и распахнул дверцу.
Матросы высыпали наружу и испуганно столпились рядом.
– Все в порядке! — Муромец поднял руку. — Циклопам культурно набили морду и выкинули в море, чтобы охладились. Так что бояться некого.
Синдбад с восхищением посмотрел на друзей.
– Я обязательно опишу наши приключения, — сказал он, прижимая руку к груди. — Я назову его «Восьмое путешествие Синдбада»! Семь я уже написал...
– Так ты тоже писатель? — удивился Муромец.
Синдбад слегка смутился.
– Это может показаться нескромным...
Илья положил ему на плечо руку.
– Все-таки интересно жить в просвещенные времена! Вот Яромирка у нас тоже писатель! Точнее — поэт!
– О! — воскликнул капитан «Бесстрашного». — Стало быть, на нем благодать Аллаха! А нельзя ли послушать что-нибудь из твоих стихов?
Яромир зябко поежился.
– Да как-то, вроде, не к месту...
– К месту, к месту! — не согласился Илья. — Только в таком вертепе стихи и читать!
– Ну ладно, — нехотя согласился Яромир. — Только короткое!
Нам не страшен злой циклоп
И морское чудо,
Как увидел — сразу в лоб,
Чтоб им было худо!
– Да... Это от души! — сказал Синдбад, оглядываясь на матросов. — Однако, друзья мои, я вынужден вас оставить ненадолго... Кажется, мои ребята что-то нашли!
Матросы в самом деле успели распотрошить ящики и мешки и теперь увлеченно копались в огромной груде золота.
Богатыри переглянулись.
– Ну а нам-то что делать? — Яромир поскреб затылок. — Нет тут никакого царевича!
И тут из дальнего угла пещеры донеслось недовольное меканье.
– Это что еще за... — пробормотал Илья, но Яромир уже бросился в глубь пещеры.
– Вот он! Я его нашел! — закричал он громовым басом. — Туточки!
Илья в два прыжка оказался рядом. Яромир стоял возле небольшой клетки с тонкими золочеными прутьями, а из клетки на них сердитыми глазами смотрел козленок! Но дело было даже не в козленке, а в том, что на несчастное животное был надет царский наряд! Зрелище было одновременно смешным и жалким.
– Ваше высочество! — гаркнул Муромец, вытягиваясь в струнку. — Одну минуту! Сейчас мы вас освободим! Как же вы, ваше высочество, до такого докатились? Эхма!
Кафтан и штаны царевича смотрелись на козленке дико. Тонкая мохнатая шея горестно выглядывала из золоченого воротника. Крупные человеческие слезы блестели в глазах козленка.
– Опять колдовство! — устало проговорил Яромир.
– А куды же без него? — рассудительно ответил Муромец. — Ты знаешь, где живешь? В Тридевятом царстве! Это в Большом Мире колдовства давно нет. Извели на корню! Но и нам зато туда хода нет.
– А разве есть еще и Большой Мир? — изумился молодой богатырь. — Что-то я о нем ничего не слышал!
– Ты много о чем не слышал, — сказал Илья. — Ладно. Как-нибудь расскажу. А сейчас бери царевича и пойдем отсюда! А то, неровен час, еще кто-нибудь сюда пожалует!
Яромир с сомнением взял козленка на руки.
– А если нас обманули? Если это и в самом деле обыкновенный козел?..
В следующую секунду козленок в его руках мотнул головой и отчетливо произнес:
– От козла слышу!
– Ну я же говорю, что царевич! — обрадовался Муромец. — Пошли отсюда!
Синдбад с матросами, нагруженные сверх всякой меры найденными сокровищами, нетерпеливо топтались у выхода. Они все еще бросали жадные взоры на рассыпанное золото, но унести всего не могли.
Муромец не сдержался и тоже прихватил несколько горстей, небрежно рассовав их по карманам.
– В хозяйстве пригодится, — пробормотал он, выходя из пещеры.
Царь Дормидонт был в гневе. Хотя нет. Это нейтральное слово не передавало всей гаммы чувств, которые испытывал его величество. Всего накала страстей! Короче говоря, государь был в ярости.
– Государь, нельзя так волноваться! — Кощей наклонил к Дормидонту бледное узкое лицо. — У вас может подняться давление... Впрочем, что я говорю? Оно наверняка уже поднялось! Пожалуй, я позову лекаря!
– Лекаря?! — взвизгнул царь. — Не-ет, милейший канцлер! Тут лекарь не поможет! Только палач...
Дверь немедленно приоткрылась, и в нее просунулась унылая физиономия в красном капюшоне.
– Вы меня звали, ваше величество?
– Вон, дурак! — испугался царь. — Тебе что сказано было? Почему не в отпуске?
– Так ведь... — Палач растерялся и едва не выронил от расстройства топор.
– В отпуск! — заорал Дормидонт. — Немедленно! Сию же минуту! Слышишь?! — Он схватил со стола золотую пепельницу и швырнул ее в палача. Служитель закона отреагировал с завидной быстротой, и пепельница с глухим стуком ударилась в дверь.
– Вам необходимо расслабиться! — продолжал настаивать Кощей. — Поверьте, ваше величество, рюмочка рома вам не повредит.
– Рома? — Царь капризно сложил губки и сделал вид, что задумался. — Что это? Лекарство?
– Это гораздо лучше, государь, — произнес канцлер с видом заговорщика, извлекая из кармана плоскую фляжку. — Пожалуй, и я с вами выпью... Глотните прямо из горлышка! Вот так! Только не увлекайтесь! Государь, и мне оставьте!