— О, сколь прекрасна ты среди других земель, земля Калиновская! И многими красотами украшена еси!
— Еще как украшена, — хмыкнул Горыныч. — Особенно твоей красотой! — Он посмотрел на Кряна, больше похожего на самодельный конструктор, нежели на гуманоида.
— Правда? — обрадовался Крян.
— Слушай, старина, — Евстигнеев приобнял инопланетянина за плечи и подвел к столу, — не сотрясай воздух. Перекуси чем бог послал и выкладывай. Ты ведь недаром по межгалактической связи звонил?
— Ой, недаром, недаром! — закручинился Крян, беря в руки чашку чая и отправляя в рот кусок сахара.
Все замерли в ожидании. Кощей нервно постукивал пальцами по краешку стола, Шлоссер нервно жевал пирожки с грибным фаршем из мухоморов, Горыныч с трудом сгрыз одну кварковую лепешку, и теперь у него из пасти с каждым выдохом вырывалось короткое фиолетовое пламя.
Наконец Крян допил чай, отставил чашку и вытянулся в струнку, как зеленый стручок.
— Докладываю! — начал он. — Все в порядке последовательности. Я барражировал на малой высоте в районе одной малоприятной планеты в созвездии ХЦ-117. Места там голодные и дикие. Приходилось постоянно уворачиваться от огнедышащих вулканов, метеоритов и пролетающих мимо комет. Мое дежурство подходило к концу, когда я услышал грубую брань, и в следующий момент меня атаковал пиратский космический корабль. Я подвергся обстрелу одновременно из всех видов оружия, включая глюонные пушки, кварковые бомбы и советский зенитный комплекс С-300. Только благодаря удивительной машине товарища Шлоссера я остался жив, хотя и подвергся гипнотическому внушению и телепатическому излучению. Тогда космические бандиты попытались загнать меня в черную дыру, но я сумел увернуться и вот — победоносен!
— И это все? — пожевав губами, осведомилась Яга.
— Увы! — вздохнул Крян. — Движимые местью, наглые бандиты погнались за мной и, хотя сильно отстали в пути, все же обязательно прилетят сюда.
— Ну и пусть прилетают! — легкомысленно сказал Горыныч. — А мы им от ворот поворот. Не выдадим мы тебя, Кряша, не волнуйся! А кстати, чего это они на тебя так взъелись?
— Они меня не любят! — признался Крян, — Я их однажды выследил, и УГОМОН их арестовал. Им дали двести лет космических лагерей, но они сбежали, не отсидев и половины. Вот и злятся!
— Значит, личные счеты, — сказал Кощей. — Ну хорошо. А что такое УГОМОН?
— Универсальный галактический ОМОН, — коротко ответил инопланетянин.
— Значит, надо его еще раз вызвать, — предложил Костя, — и все дела!
— Уже вызвал, — сказал Крян, — они прилетят. Только, боюсь, опоздают. У них как раз лимит на топливо вышел. Конец квартала.
— И все-таки я не понимаю, почему такой шум? — сказал Кощей. — Ну прилетят. Но не будут же они из своих пушек обстреливать чужую планету? Это же… нонсенс!
— Попрошу не выражаться! — вспыхнула Яга Степанидовна, но на нее не обратили внимания.
— Обстреливать, может, и не будут, — раздумчиво сказал Крян, — планета уж больно хороша. Они наверняка захотят продать ее кому-нибудь.
— А нас куда же? — испугалась Шишига.
— Людей они продают отдельно, — вздохнул Крян. — Кого на рабсилу, кого на колбасу.
Несколько минут за столом стояла тишина.
— Черт-те что! — не выдержал Леший. Лешачиха отвесила ему крепкий подзатыльник:
— Не хами!
Леший вобрал голову в плечи и позеленел от стыда.
— Не хочу в рабство! — решительно заявила Шишига и обиженно надула губки.
— Успокойтесь, друзья мои, — сказал Крян. — Никто вас в рабство не возьмет. Разве что на колбасу…
— Да какая же из меня колбаса?! — возмутилась Яга. — Грех-то какой! Я… Я невкусная!
— Позвольте с вами не согласиться, — улыбнулся Крян. — В Галактике с продуктами туго, вы сойдете за первый сорт.
— Это не разговор, — заявил Кощей. — Как можно провести такую операцию в масштабах целой планеты? Многие державы сумеют постоять за себя!
— Минут пять постоят, — мучительно зеленея, сказал Крян, — а потом не будут. Как только пираты стрельнут из глюонной пушки, так все правительства сдадутся. Друзья мои! — Тут Крян расчувствовался и промокнул глаза. — Даю вам слово, что я никогда не буду есть колбасу, приготовленную из вас!
— Ребята! — Костя вскочил со стула, и никто даже не обратил внимания на то, что он назвал их ребятами. — У нас есть камень чудес! Это посильней какой-то там пушки. К тому же у нас есть Шлоссер. Он наверняка что-нибудь придумает. А мы сами? Яга Степанидовна, к примеру, знает много заклинаний.
— Верно! — кивнул Кощей. — Встретим негодяев во всеоружии магии и науки!
— В порошок сотрем! — радостно пообещал Горыныч, потирая лапы.
— У меня меч-кладенец хранится, — сказала Яга, — и шапка-невидимка тоже!
— О! — вдруг воскликнул обычно немногословный рыцарь и обвел друзей огненными очами. — О! — Его железные пальцы сомкнулись на рукояти меча.
— Верно, — поддержал его Горыныч, — настучать им по тыкве!
Шишига с гордостью посмотрела на Горыныча и проворковала:
— Ой, какой смелый! Какой краси-ивый!
Яга похлопала рыцаря по плечу:
— Жалко, что ты у нас один такой железный. Нам бы еще парочку таких парней!
— Ничего, и так справимся, — бухнул Полумраков. — Если врукопашную, то мы их заломаем как нечего делать!
— Ты-то? — усмехнулся Евстигнеев.
— Я! — вскипел Полумраков. — Именно я. Не веришь? Вот смотри!
Он вскочил с места и заметался по двору. Наконец нашел у порога кирпич.
— Стой! — крикнул Шлоссер. — Что ты задумал? Брось!
— Ха! — сказал Полумраков и со всего маху треснул себя кирпичом по голове.
Послышался гул, словно ударили в колокол, кирпич изогнулся, а Полумраков рухнул без чувств.
— Это же спецкирпич! — в отчаянии закричал Шлоссер. — Я его специально подвергал протонной бомбардировке. Он же крепче железа!
— А смотри-ка, — холодно заметил Кощей, — хоть и крепче железа, а все равно согнулся. И в самом деле, крепкий парень!
— Чаво крепкий? — возмутилась Яга. — Убил ведь себя, как есть убил! Ну ничего, милок, сейчас мы тебя вылечим! — Она вскочила из-за стола, подбежала к Полумракову, пошарила руками в траве и тут же сорвала невесть откуда взявшийся мухомор. Разломив его на две части, Степанидовна прижала их к вискам потерпевшего. Половинки мухомора на глазах всосались Полумракову в голову. Он пошевелился и сел на траву.
— Башка гудит! — сообщил он, глядя на друзей.
— Пройдет! — сказала старуха и сунула ему пирожок. — Нат-ко, скушай!
Полумраков автоматически схрумкал пирожок и вскочил на ноги. Посмотрев на изогнутый кирпич, он сказал «ой» и сел к столу.