— Про меня тоже всякую чушь мелют, — пожаловался Леший, — будто я людей по лесу кружу и блуждать заставляю. А я их, наоборот, от болота отвожу, чтобы не утопли. Ну разве не обидно? А не станешь отводить, скажут, что специально в болото заманил!
— Люди тоже злые и глупые, — сказала Шишига.
Костя покраснел.
— Ты, милка, думай, чего говоришь, — нахмурилась Яга. — Так и нашего лесника недолго обидеть. Он, вишь, тоже хоть и наполовину, а человек! А потом, не все уж такие страшные. Возьми, например, Евстигнеева или Шлоссера. Вылитые лесные черти!
Засиделись до темноты и уже собирались расходиться, когда появился Кощей. Старик казался не на шутку встревоженным.
— Ага! — сказал он. — Все в сборе! Хорошо.
— А что стряслось-то? — сразу же испугалась Яга. — Опять супостат объявился?
— Объявился! — сухо сказал Кощей и сел за стол. Обведя взглядом пустую столешницу, он поморщился. — Я бы не отказался от глотка хорошего чая. Костя, вас не затруднит?
— У меня в термосе горячий, — отозвался Костя. — Хотите?
— Хочу! — коротко сказал Кощей.
Костя принес термос и стаканы. Термос был большой, хватило на всех. Никто не торопил Кощея, не требовал сказать, что же произошло. Великий Магистр сам знал, когда говорить, а когда повременить. Убедившись, что нужное напряжение достигнуто, он коротко бросил:
— Сработала магическая сигнализация. Кто-то проник в Тридевятое царство!
— Я так и знала! — всплеснула руками Яга. — Это приезжие! Они тут недаром шастали, упыри трегубые, рогатые!
— Сколько их? — по-деловому спросил Кощей и принялся что-то высчитывать на пальцах.
— Четверо, — сказал Костя, — во всяком случае, я видел четверых. Да и Жульетта то же самое говорит.
— А в царство проникло пять человек, — таинственным голосом сообщил Кощей. — Так, может, не они?
— Они! Лисипицин небось с ними…
— После всего, что было, вряд ли он решится, — сказал Костя.
— Этот идол да не решится? — возмутилась Степанидовна. — Да он спит и видит, как бы напакостить! Загребущий, захапущий! В пень его надо было превратить, в трухлявый, жуками изъеденный!
— Надеюсь, вам представится такая возможность, — тонко улыбнулся Кощей. — И все-таки вернемся к нашим баранам. То есть бандитам.
— Баранам, баранам! — закивал Леша. — Ух, напустить бы на них порчу!
Яга скромно потупила глаза и смолчала.
— Хорошая идея, — кивнул Кощей, — но несколько запоздалая. Главное в другом. Что им, если это они, понадобилось в Тридевятом царстве?
— Деньги, — сразу сказал Костя. — Золото!
— Ну если золото, это еще полбеды, — сказал Кощей, делая таинственные глаза.
Естественно, остальные сразу закричали:
— Если не золото, то что?
— А вот этого я вам пока не скажу, — вздохнул Бессмертный, — на совещании Великих Магистров, где я недавно был, с меня взяли подписку о неразглашении, да не одну, как обычно, а целых три. Одно могу сообщить. Есть в этом царстве нечто, или некто, — тут он сделал суровое лицо и перешел на шепот: — кто может все живое обратить в камень!
— Батюшки-светы! — ахнула Яга. — Да где ж этот Тутанхамон? Своими руками бы съела!
— Руками не едят! — строго сказал Кощей. — Для этого есть нож и вилка. Что же касается потенциального злодея, то предсказания наших звездочетов сходятся в одном: он где-то близко и готовится действовать.
— А может быть, это космические пираты, о которых Крян рассказывал? — предположил Костя. — Ведь они должны быть на подходе.
— Нет, этот злодей местный, тутошний.
Костя почесал за ухом, поморщился, как от зубной боли:
— Так не пойдет. Потенциальный злодей неизвестен, ну и плевать. Наверняка это Лисипицин. Больше некому. А вот что он замышляет… Тайна за тремя подписками. И как можно в таком положении работать?
— Да уж, Кощеюшко! Ты бы сказал, а? Шепнул бы нам на ушко, что за ужас такой намечается, а мы бы уж того… Никому!
— Да не могу! — с досадой в голосе воскликнул Кощей. — Сказано ведь — подписку давал!
— Мы тоже можем дать, — намекнул Костя.
Кощей задумался.
— А ведь это идея! — сказал он через минуту. — Вы тоже дадите подписку о неразглашении, а я вас посвящу в эту ужасную тайну.
— Тогда не томи, — посоветовал Леший.
— Если я кому-то мешаю, я могу уйти! — гордо сказала Шишига и передернула плечиками.
— Не согласен! — рявкнул Горыныч. — Все так все!
— Все так все, — как эхо повторил Кощей и вынул из-за пазухи заранее отксерокопированные листки с отпечатанным текстом. Листков было много. Гораздо больше, чем присутствующих.
— Расписаться нужно здесь и здесь, — сказал Кощей, показывая пальцем, — остальные возьмите себе. На случай, если кого-нибудь придется посвятить дополнительно. — Он аккуратно собрал подписанные листочки и спрятал в карман. — Ну а теперь слушайте!
Все затаили дыхание.
— Буду краток. В Тридевятом царстве, в черном замке спит Идолище поганое! — Кощей обвел друзей многозначительным взглядом, но нужной, как ему казалось, реакции не увидел.
— Подумаешь! — разочарованно сказал Костя. — Идолище поганое спит! Ну и пусть спит. Ему уже один раз навтыкали. Можно повторить.
— Верно! — подхватила Яга. — Илья-то Муромец ему зенки на задницу натянул и моргать заставил. Нешто мы хуже?
— Илья — человек особенный, — слегка вздрогнув, сказал Кощей, — мне неприятно об этом вспоминать, но он и ко мне любви не испытывал. С ним вообще трудно было ладить. Ну сами посудите: ты ему слово, а он тебе по голове! Совершенно невозможно общаться! — Кощей инстинктивно притронулся к затылку. — И потом. У него был меч-кладенец, не фальсификат, как у Степанидовны, а настоящий. А против такого аргумента не попрешь. И вообще. Преступление всегда легче предупредить, нежели ликвидировать последствия.
— И все-таки что страшного в этом Идолище?
— А то! — нахмурился Кощей. — По преданию, если оно проснется, то сокрушит три царства. В пыль обратит!
— Тогда зачем его пробуждать? — продолжал недоумевать Костя. — Какая тут логика? Этот Идолище, должно быть, идиот. Зачем превращать в пыль цветущий край? Даже с точки зрения выгоды это глупо. А тот, кто ему помогает, ему-то что за корысть? Неужели только злоба? А может быть — месть?
— Вы, Костя, не в курсе, — ворчливо заметил. Кощей. — Того, кто его разбудит, Идолище сделает царем!
— Над кем? Если все разрушено?
— Ну кое-что, конечно, останется…
— Короче, ясно, — сказал Костя, — проникновение необходимо пресечь! Тогда нечего тянуть резину. Тут каждая секунда дорога. Кто со мной?