— Еще одна купальщица? — очнулась Люся, подав голос. — С другого берега, что ли? А почему губы синие? Замерзла?
— Это русалка, — объяснил Вицемир, глядя на нее.
— Русалка?! — недоверчиво переспросила я. — А почему с ногами?
— А почему она должна быть без ног? — опешил защитник и перевел взгляд на меня.
— Потому что у нее должен быть рыбий хвост! — с каким-то негодованием воскликнула я.
— Эх, темный лес, густые дебри! Это у морских дев рыбий хвост, а у русалок — ноги.
— Блин! — ужаснулась подруга, прикрыв ладошкой рот. — Она же могла нас утопить!
— А с какого перепуга ей это делать? — вновь озадачил нас снеговик.
— Так они же людей топят или как?
— Только плохих. У них на это чутье отменное. Смотрят кому-нибудь в глаза и видят его душу. Хотя было время, когда русалки враждовали с людьми, тогда они топили всех. А сейчас…
Лично я сделала для себя вывод, что не все сказки одинаково правдивы.
— Кстати, — вспомнила я о своей миссии, — а нас далеко занесло от города Демонов?
— Не очень, — вздохнул Вицемир, — и все же далековато.
Ну и ладно. Еще раз полюбовавшись русалкой (она, кстати, тоже пялилась на меня), я сказала:
— Думаю, нам пора в дорогу.
— Лесом будет идти безопаснее, — сообщил Вицемир. — Чем ближе мы подходим к городу Демонов, тем осторожнее нам надо себя вести.
— Лесом, так лесом. Нам не привыкать, — подруга махнула рукой и, повернувшись к защитнику, спросила: — Ну-с, в каком направлении нам двигаться?
Снеговик, повертев головой, махнул рукой.
— Вдоль озера.
Русалка тем временем нырнула в воду, а мы продолжили путь.
С час мы шли молча, а потом я спросила Вицемира:
— Скажи, а Сиверро меня сам обучит магии или выдаст инструкцию? Ну что-нибудь вроде учебника?
— Не знаю. Вряд ли он сам тебя будет обучать. Это долгая процедура, а Дамортон ждать не будет, вот-вот весь мир под себя подомнет. Хотя, может, Сиверро научит тебя самому главному волшебству.
Люся сорвала ядовито-желтого цвета цветок и глубоко вдохнула его запах.
— Ну, блин… — только и успел произнести защитник, как подруга скосила глазки и, сложив перед собой ручки, рухнула на землю.
— Что с ней? — я, понятное дело, испугалась за Люську, которая притягивает неприятности не хуже магнита.
— И где она этот цветок откопала? — сокрушался Вицемир. — Ведь они даже не растут в этой части!
— Белкино проклятие? — спросила я, присев рядом с подругой, которая, ко всему прочему, еще и захрапела.
— По всей видимости. Теперь до завтра мы и с места не тронемся.
— Она так долго будет в отключке?
— Нет, просто после того, как Люська придет в себя, у нее будет жуткая головная боль, которая пройдет лишь к вечеру.
— А как называется этот цветок?
— «Сонувей».
Я присела на траву, облокотившсь о дерево, и задумалась.
Подруга очнулась через пару часов и сразу сообщила о дикой головной боли.
— Нечего что попало нюхать, — проворчал снеговик, сложив свои пухлые ручки на груди.
Люся потерла виски и простонала:
— У меня в голове отбойный молоток!
Мне стало жаль подругу, и я обратилась к защитнику:
— Может, у тебя есть какое-нибудь средство от головной боли?
— Нет.
— Ох, Люсь, полежи, скоро она сама по себе пройдет.
— Тебе хорошо говорить!
— Слушай, Вицемир в конце концов прав, нечего нюхать все, что встречается тебе на пути!
— И ты туда же! А еще подруга! — обиженно прогнусавила та и, надув губы, отвернулась.
Я решила ее не доводить и тоже замолчала. Голова у нее перестала болеть ближе к ночи. Так мы и просидели целый день на одном месте, устроившись здесь же на ночлег.
Ночь прошла на удивление спокойно, даже непривычно как-то.
Мы позавтракали тем, что у нас осталось, и собрались в дорогу.
— Скажи мне, — обратилась я к защитнику, — в вашем мире всегда так беспокойно?
— Так разве это беспокойно? Вон как сегодняшнюю ночь славно отдохнули!
— А предыдущие? И я имею в виду вообще, а не только сегодня.
— Знаешь, по сравнению с тем временем, когда Дамортон только пришел к власти, я считаю, что сейчас довольно-таки спокойно.
— А что было, когда он только пришел? — спросила Люська.
— А чем ты слушала, когда я вводил вас в курс относительно того, что произошло в нашем мире?
Люся дернула плечом.
— То, что начались войны?
— А этого разве недостаточно для беспокойства?
Мы вышли на пыльную дорогу.
— Сейчас все стало более-менее спокойно, — продолжал он. — Светлая сторона перестала сопротивляться и тихо ждет Избранную. — Защитник поднял с дороги золотой и посмотрел куда-то вдаль. — Кто-то едет, — сказал он.
— Лично я что-то не горю желанием с кем-либо встречаться, — твердо заявила Люська. — Может, спрячемся?
— Это простой торговец, — уверенно ответил Вицемир.
— Ты уверен?
Защитник презрительно промолчал.
Невдалеке показалась телега, вскоре поравнявшаяся с нами. Телега была старой и скрипучей, а на ней восседал мужичок, крепко сжимавший поводья гнедой кобылки.
— Вы торговец? — спросила я.
Мужичок кивнул, подозрительно нас разглядывая.
— Еда есть?
— Есть, — оживился он, — свежие булочки с маком, хлеб, зажаренный на вертеле барашек и березовый сок.
— Сколько стоит?
— Барашек?
— Барашек, четыре буханки хлеба, десять булочек и пять литров сока.
— Три золотых, — нахально ответил тот.
— Два, — влезла Люська.
— Четыре. А будете торговаться, все пять.
— Ну и кати дальше.
— И покачу. А вы в ближайшие два дня ни одной деревушки на своем пути не встретите, — хмыкнул он и тронул поводья.
— Хорошо, — крикнула я ему, — давай за три.
— Три пятьдесят.
— Это еще почему?
— За то, что пытались торговаться.
— Только за это?
— Так берете или нет?
— Берем, — процедила я сквозь зубы.
Первый раз встречаю торговца, который при торге увеличивает стоимость товара. Может, у них здесь так принято? Если б я была уверена, что мы встретим еще где передвижную «палатку» с едой, фиг бы этот торгаш у меня что получил. Искал бы других дураков.