До достижения совершеннолетия Зевс скрывался в пещере на Крите, а когда почувствовал, что уже готов к серьезным свершениям, начал свою подрывную деятельность. Первым шагом, как во всяком военном квесте, было обретение союзников, то есть освобождение собратьев по несчастью родиться в такой семье. Подмешав с помощью мамани Кроносу в аперитив рвотное, он вызволил на свет вместе со вчерашним ужином всех ранее проглоченных братцев и сестер. Те, к всеобщему удивлению, оказались не только целы и здоровы, но и изрядно повзрослели. Видимо, Кроноса, на его беду, в детстве не успели научить, что, тщательно пережевывая пищу, можно уберечься не только от язвы желудка, но и от многих других неприятностей.
Партизанская война автоматически перешла в открытую гражданскую, получившую название титаномахии. Что понятно каждому: титаны во главе с Кроносом махались с богами во главе с Зевсом, отсюда и название. Война длилась, по подсчетам специалистов, десять лет без особого прогресса, пока хитрый Зевс не применил ход конем. Олимпийский команданте Зе проник по воздуховоду в Тартар, убил поставленную часовым ключницу-старушку по имени Кампа и выпустил на волю циклопов и гекатонхейеров, что и предрешило исход борьбы.
Измученные во мраке заточенья бездельем, циклопы от нечего делать напридумывали множество полезных вешиц, из которых Зевсу больше всего понравились перуны. Всю информацию об этом оружии немедленно засекретили, но, судя по описанию, это было специальное приспособление для метания молний: что-то вроде ручного гранатомета. При этом молнии изготовлялись отдельно и доставлялись небожителю на мобилизованном по случаю военного времени Пегасе.
Появление принципиально нового оружия сместило акценты. По большому счету, в той ситуации любой современный бородатый басмач, вооруженный гранатометом, при достаточном количестве боеприпасов смог бы стать Зевсом. Бунтари начали теснить титанов, и, в конце концов, измордованный молниями Кронос поднял руки вверх, был схвачен, связан и сброшен в Тартар. Поскольку убить бессмертного без специального серпа при всем желании не могли даже такие кровожадные существа, как олимпийские боги. Титаны, активно выступавшие на стороне прежнего режима, разделили судьбу своего лидера. Те же, кто оружия, несмотря на сомнительное происхождение, в руки не брал, были просто разогнаны по углам под негласный надзор полиции. В их числе были и Гелиос, и Прометей, и Океан. И Атлант.
Атлант остался в стороне от гремевшей войны во многом из-за удаленности своих владений. Самый сильный и самый авторитетный из оставшихся на свободе после олимпийского переворота титанов, он правил на огромном и далеком острове в океане. Не уступая в самомнении российским помещикам Екатерининской эпохи, он без ложной скромности назвал вотчину собственным именем и был сильно доволен своим остроумием.
Атлантида лежала где-то на полпути между Европой и Америкой и благодаря удачному месторасположению умудрялась воевать одновременно с обоими континентами. Причем под предводительством Атланта делала это на редкость успешно и слыла самым богатым и, по мнению некоторых, даже самым счастливым местом на планете. Что не могло не вызвать законной зависти богов.
Немного освоившись на новом месте, Зевс сразу же, как и папа, загнал под землю ненужных больше на поверхности гекатонхейеров и циклопов. Причем последним под страхом смертной казни было вменено в обязанность продолжать ковать молнии, и они вкалывали в своей «шарашке», став первыми в мире учеными-зэками. А, порешав неотложные дела, Зевс взялся за опасных недобитков.
Греция с окрестностями в этот момент была как две капли похожа на советскую Россию двадцатых годов прошлого века, когда очень многие хорошо помнили, как жили при прежнем строе, кем были при нем, и очень хотели этот строй вернуть. А если кто и мог возглавить крестовый поход за старую веру, то только Атлант. И, пока он был на свободе, Зевсу о спокойном сне нельзя было даже и мечтать.
И власть пошла на свой излюбленный метод — провокацию. Проведя тайно мобилизацию и заранее выведя войска на ударные позиции, Зевс устроил потоп. Дождь неделю хлестал струями толщиной не меньше, чем у пожарной кишки. Уровень океана поднялся на двадцать метров, Атлантида вместе с кучей куда более мелких островов ушла под воду. При этом власти повели себя наициничнейшим образом: выразив соболезнования жителям пострадавших районов, выделили им мизерное пособие на обустройство на континенте. А в знак памяти о канувшей в бездну стране постановили называть раскинувшийся от берега до берега океан Атлантическим.
Атланту в нужный момент донесли, чьих рук это черное дело, и сердце титана не выдержало. Он начал то, чего от него давно ждали — принялся собирать свою Добровольческую армию для похода на Олимп. Надо ли говорить, что в этой пляске под Зевсову дудку у титана и компании не имелось при всем их мужестве ни единого шанса. Мятеж был потоплен в крови, участники сброшены в Тартар, а самому Атланту назначили вполне подземную казнь, но на поверхности земли.
В качестве изощреннейшей меры наказания титана поставили держать небесный свод, специально сровняв горы на юго-западе Африки, подпиравшие небо до мятежа. Таким образом, конструкция эллинского мироздания приобрела законченный вид: далеко на западе небо держал Атлант, где-то на востоке оно опиралось о Рифейские, то бишь — Уральские, горы, а посредине композиции вертели свои дела олимпийские боги.
По пути от Ливии до Марокко Геракл пытался решить, какое из лежащих перед ним зол меньшее. Подрядиться за Атланта держать небосвод, в результате чего можно было запросто заработать, как минимум, просадку межпозвоночных дисков. Или устроить ристалище с охранявшим яблоню Геры драконом Ладоном. Это гигантское земноводное было сыном Ехидны и супердракона Тифона, обладало способностью говорить человеческим голосом и благодаря наличию сотни глаз никогда не спало. Вернее спало, но не все сразу, что было очень удобно для несения караульной службы.
Гераклу в своей творческой карьере уже приходилось сталкиваться с братьями и сестрами Ладона: Лернейской гидрой, Немейским львом, Цербером и прочими, и по большому счету ничего страшного в этой схватке он не видел. Но, поразмыслив, герой пришел к выводу, что Прометей все же прав: лучше полчаса спокойно постоять, поддерживая крышу мира, чем в кого ни попадя шмалять из лука и размахивать попусту дубиной.
Добравшись до Атласских гор, Геракл без каких-либо затруднений отыскал в них Атланта. Что было не сложнее, чем найти в Москве Останкинскую башню или на Кавказе обнаружить, скажем, Эльбрус. В отличие от Прометея, прикованного в оживленном туристическом районе, загнанного в глухомань Атланта не слишком одолевали праздношатающиеся, и он с интересом отнесся к явившемуся герою.
И даже оживленно поддерживал разговор, расспрашивая о последних новостях на родине, о своих старых знакомых и приятелях. Казалось, что он вот-вот хлопнет себя руками по бедрам, как баба, узнавшая у колодца поразительную сплетню, но руки у титана были заняты, и он ограничивался лишь удивленным качанием головой. Однако едва Геракл перешел непосредственно к цели своего визита, все добродушие с Атланта слетело. А идея прогуляться за яблоками до соседнего садика вообще показалась титану оскорбительной. Как если бы безногому инвалиду предложили сбегать за пивом.