Стоило фигурке спуститься на пластобетон, как часть ее силуэта посерела – все, кроме лица и части правого плеча задумчиво оглядывающегося по сторонам парня пропало из зоны контроля. А то, что продолжало гореть, было видно с позиции лейтенанта Кожина, одного из ребят капитана Иевлева. Поворот через левое плечо, и Демон сделал первые неторопливые шаги по направлению к «Гнутой Подкове». Их будет всего восемнадцать. А на девятнадцатом «Капля» генерала Харитонова, возникшая рядом с ним, закроет лицо Гомеса и от камеры Кожина. Впрочем, логика состоявшегося в этот момент разговора будет понятна и без изображения: капитан Слэйджер, ожидавший появления своего босса, предложит старшему лейтенанту подбросить его до бара. Гомес согласится. И через минуту и двадцать две секунды после остановки бота рядом с ним решительно заберется внутрь.
…Судя по скорости движения тронувшейся с места машины, ни Гомес, ни адъютант генерала Харитонова никуда не торопились: перелет до точки поворота в трехстах двадцати метрах от «Подковы» занял четыре минуты шесть секунд. Хотя, двигаясь в обычном для капитана скоростном режиме, до нее можно было бы добраться за минуту двенадцать.
«Совпадение почерка пилотирования управляющего «Каплей» человека со среднестатистической манерой пилотирования капитана Слэйджера на этом отрезке составляет восемьдесят девять процентов… – вспомнил майор. – Правда, найти записи, на которых он передвигался по космодрому так медленно, нам не удалось. Так что быть уверенным в том, что машиной управлял не он, мы не можем».
Остановка над посадочным квадратом двести девять длилась всего минуту сорок секунд. Затем бот развернулся на шестьдесят семь градусов, сорвался с места, набрал крейсерскую скорость и высоту четыреста шестьдесят два метра. И, уйдя за территорию базы, встроился в разгонный коридор, ведущий к Блэквуду. Движение черной точки, отделившейся от его борта и приземлившейся рядом с одной из мачт привода, подсветилось синим пунктиром. Чтобы обозначить траекторию движения тела капитана Слэйджера, катапультированного Гомесом из «Капли». Двенадцать секунд мотания машины перед отделением спасательного кресла, видимо, должны были «свидетельствовать» о происходящей на ее борту борьбе…
«Сейчас она выйдет из коридора, поднимется на три шестьсот… и с выходом на форсаж сорвется в почти вертикальное пике… – остановив движение «Капли», подумал майор. – Столкновение с идущим по грузовому коридору встречным курсом транспортом, груженным «Пираньями», уничтожит девяносто девять и три десятых процента органики. И заставит экспертов просеять двадцать шесть квадратных километров прилегающей к точке взрыва местности»…
«Итак, вернемся на космодром»… – перемотав модель к точке разворота бота, Тишкин добавил к ней второй слой визуализации, и пластобетон расцвел светло-зелеными линиями, обозначающими пролегающие под его поверхностью коммуникации.
Остановка решающего, где «пообедать» Гомеса прямо над штуцером элеватора артсклада была продумана заранее. Находящийся вне зоны, взятой под контроль «четверкой», он был одним из немногих мест, где можно было достаточно спокойно выгрузить из машины каким-то образом лишившегося сознания Демона. Небольшая перекодировка системы доставки боеприпасов, и контейнер с телом унесется в квадрат сто семьдесят семь, где стоит посыльный уиндер командующего базой полковника Ридли. Минута пятьдесят две секунды, и контейнер окажется на корабле. А еще через двадцать три машина уйдет в гипер.
«Идеальная реализация динамической модели похищения. Уровень проработки стыковочных звеньев – выше всяких похвал… – подумал майор. – Если бы не результаты полного сканирования мозга Харитонова и Ридли, я бы подумал, что это они. Вернее, наша же «четверка» под их руководством. С ума сойти, какая великолепная реализация идеи… Ладно, а что у нас с имеющейся на данный момент информацией?»
Введенная в модель команда послушно развернула искомый файл. Пробежав его взглядом, Тишкин тяжело вздохнул: точной информации было мало. Даже очень. Во-первых, тело пилота «Капли» не могло принадлежать старшему лейтенанту Гомесу: найденные на месте взрыва микрочастицы органики принадлежали наркоману со стажем по фамилии Гизатуллин, последние три года проживавшему в трущобах Блеквуда. Во-вторых, небольшие сбои в нормальном функционировании системы снабжения космодрома не позволили планировавшей похищение группе подчистить все следы вмешательства в свое программное обеспечение, и маршрут контейнера удалось определить уже через три с половиной часа после взрыва. Таким образом, можно было с восьмидесятипроцентной уверенностью утверждать, что похищенный Демон убыл из системы именно на уиндере полковника Ридли. В-третьих, травма головного мозга, полученная капитаном Слэйджером при приземлении и превратившая его в инвалида, была результатом точного расчета пилота «Капли»: две микро-коррекции ее курса по определению не могли оказаться случайными. В-четвертых, манера пилотирования бота с момента разгона от штуцера элеватора не принадлежала ни Марку Гомесу, ни адъютанту генерала Харитонова. И с вероятностью в девяносто семь процентов была просчитана заранее. В-пятых, старший лейтенант Гомес не попытался выйти на связь ни с одним офицером своего подразделения – то есть пребывал без сознания. А, значит, те, кто осуществлял операцию, сумели нейтрализовать Демона за исчезающе малый промежуток времени. Что вызывало кучу неприятных вопросов. В общем-то, больше ничего серьезного накопать не удалось: все остальное относилось к категории домыслов. В том числе и твердая уверенность Владимира Семеновича в причастности к похищению команды генерала Белоцерковского…
По большому счету, к этому же самому мнению склонялся и сам Тишкин: попытка погибших андроидов хакнуть сервера «Кречетов» однозначно свидетельствовала о том, что разработчики Зомби не чурались промышленного шпионажа. А, значит, были способны и на похищение. Однако выборочное сканирование мозга Белоцерковского оснований для его ареста не дало. Как и оснований для полного сканирования. А последовать примеру Харитонова и Ридли, настоявших на проведении именно этой процедуры, он почему-то не захотел.
Намного сложнее обстояло дело с господином Гронером, отсканировать которого требовал Тишкин. Им оказался самый настоящий андроид. Зомби! Поверить в то, что его полное подобие образу оригинала было попыткой разработчиков скопировать чью-то внешность, было почти невозможно. Если бы не однозначное утверждение Родригеса, что стоящий перед Тишкиным человек не является таковым, Александр бы в это никогда не поверил: сканер его комма утверждал, что все контрольные параметры андроида, начиная с папиллярных узоров и заканчивая альфа-ритмом мозга, принадлежат именно господину Гронеру, и никому больше! Впрочем, еще одна копия – на этот раз одного из аналитиков Белоцерковского, – появившаяся в лаборатории одновременно с оригиналом, заставила майора слегка сбавить обороты. И покинуть борт «Эльбы» не солоно хлебавши…
Официальная версия происшествия, озвученная через двое суток после похищения – нервный срыв офицера подразделения Демон, закончившийся потерей управления десантным ботом и столкновением с грузовым флаером, – вызвала у Белоцерковского недоверчивую улыбку. Выслушав объяснения Тишкина, генерал посмотрел на присутствующего при этом Харитонова и картинно вздохнул: