– Орлов оставим в покое,– строго сказал майор Кочубинский, с трудом переваривая полученную от меня информацию и пытаясь проверить на свет грамоту – что ему, естественно, не удалось. Я попытался объяснить сотруднику Конторы, что гурундус – не бумага, но он только махнул в мою сторону рукой.
– Надо доложить генералу,– подсказал растерявшемуся майору старший лейтенант Пантюхин.
Кочубинский совету подчиненного внял, достал мобильный телефон и, отвернувшись от нас, набрал номер:
– Разрешите доложить, товарищ генерал, подозреваемый задержан... Нет, сопротивления не оказал. Представился принцем Нимерийским. Несет ахинею. Трясет у нас перед носом дурацкой бумажонкой, которая, по его словам, является верительной грамотой... Короче говоря, товарищ генерал, полный и окончательный посол. Может, его для начала в институт Сербского направить на экспертизу?.. Слушаюсь, товарищ генерал!.. Взяли его у Кенара на квартире... Да, артист тоже здесь... Обоих вести?.. На конспиративную квартиру?.. Понял. Разрешите выполнять, товарищ генерал?..
Видимо, генерал Белов дал окончательное добро, поскольку Кочубинский отключил мобильник. Лицо его после разговора с генералом показалось мне еще более сосредоточенным, чем раньше. Майор, похоже, над чем-то мучительно раздумывал, не находя ответа на вопрос, который поставила перед ним жизнь.
– Задержанных велено доставить на конспиративную квартиру,– передал Кочубинский распоряжение генерала напарнику.
– А почему не в Контору? – удивился Пантюхин.
– Откуда мне знать? – огрызнулся Кочубинский.– И вообще: выполняйте приказ, товарищ старший лейтенант!
– А меня за что задерживают?! – совершенно резонно возмутился Аркан Кенар.– Я вам не посол, не резидент, не агент! Я – гражданин Российской Федерации! Я землянин, наконец!.. Никуда не пойду! Несите в машину на руках!.. Эх, черный ворон, что ты вьешься над моею головой, ты добычи не добьешься, черный ворон, я не твой!..
– Никто тебя никуда везти не собирается, придурок! – рассердился Кочубинский.– Спустишься на четвертый этаж, ответишь на вопросы генерала – и свободен.
– Ага! – Прилегший было в изнеможении на тахту Аркан подхватился на ноги.– Что я говорил! У меня память на лица почти абсолютная. Видел я вашего генерала сегодня, когда он выходил из тринадцатой квартиры... Тоже мне – конспираторы!
Кочубинский с Пантюхиным переглянулись. Майор даже смущенно откашлялся. А я, честно говоря, не совсем понял, чему так обрадовался Канарейкин. И почему нас решили доставить на конспиративную квартиру, а не прямо в Контору... Конечно, у генерала Белова могли быть свои резоны, но мне показалось, что даже его подчиненные не сочли аргументы начальника убедительными... Что-то здесь было не так... Я, к сожалению, плохо знал генерала Белова, но Кочубинского и Пантюхина его распоряжение, кажется, поставило в тупик.
– Ладно, пошли,– хмуро бросил Кочубинский.– Генералу виднее, где кого допрашивать...
Наш переход из квартиры восемнадцать в квартиру под номером «тринадцать» не занял много времени. Мне при этом пришло на ум, что цифра «13» считается у землян несчастливой... Аркан Кенар охотно подтвердил, что чертовщина действительно имеет место быть. Присутствует она, безусловно, и в квартире, в которую мы направляемся. Первый ее хозяин допился до белой горячки; второй – попался на махинациях с недвижимостью; третий в пух и прах проигрался в казино; четвертый разошелся с женой и переквалифицировался в гомосексуалисты... Ну и так далее.
Генерал Белов сам открыл дверь конспиративной квартиры, имевшей столь богатую историю, что я лично входил в нее не без некоторой робости. Аркадий с любопытством оглядел поизносившиеся стены и иронически хихикнул:
– Я сразу понял, что с новыми жильцами этой хатки опять что-то неладно. Но никак не предполагал, что здесь прописались работники спецслужб.
– Ты соображай, что городишь! – вспыхнул майор Кочубинский.
– Будем считать, что я просто неудачно выразился. Не надо цепляться к словам, товарищ майор... Еще раз здравствуйте, товарищ генерал.
Белов на Канарейкина посмотрел с удивлением, словно видел его в первый раз в жизни. А мне кивнул – хоть и вежливо, но холодно.
– Вот верительная грамота этого типа... – С кривой усмешкой на тонких губах Кочубинский протянул начальнику гурундус, исписанный красивым каллиграфическим почерком.– Принц Нимерийский говорит, что бумага живая.
– Конечно,– кивнул головой генерал Белов, пробегая грамоту глазами.– В этом нет никаких сомнений...
Если судить по его лицу, то ничего интересного для себя он не обнаружил. Ну, подумаешь – верительная грамота посла по особым поручениям Высшего Совета Светлого круга... На какой-нибудь другой планете такая реакция влиятельного сановника меня нисколько бы не удивила. Но мы находились на Земле – и это, что ни говори, сильно меняло дело!
– Садитесь, господа,– небрежно кивнул нам генерал.
Сразу скажу, что квартира номер «тринадцать» ничем не выделялась в ряду прочих земных квартир, где мне удалось побывать. И обставлена она была стандартной для этой планеты мебелью... Насторожил меня расстеленный на полу ковер. Ковры на Земле, конечно, не редкость, и узоры на них часто бывают весьма замысловатые. Но на этом рисунок слишком уж удачно складывался в нечто, очень похожее на пентаграмму.
– Слушаю вас, принц Вик,– сказал Белов вполне доброжелательно, но в серых его глазах читались настороженность и даже враждебность.
– Я хотел бы поговорить с вами об Усладове.
– Усладов... – Генерал перевел глаза с моего лица на потолок.– Где-то я слышал эту фамилию.
– Не только слышали, но и виделись с ее обладателем каких-нибудь полтора часа назад.
– Рад, что беседую с информированным человеком,– усмехнулся генерал, отнюдь не смутившийся тем, что его поймали на лжи.– И что же Усладов?
– По моим сведениям, этот человек является резидентом поркианской разведки и готовит вторжение на Землю.
– Но ведь это только слова, принц Вик,– мягко улыбнулся генерал.– Я действительно беседовал сегодня с Усладовым. Он, представьте себе, утверждает, что опасность для нашей цивилизации представляете, наоборот, вы.
– А кто это – мы?
– Вы – паррийцы. Вечные смутьяны, терроризирующие многие планеты во Вселенной.
– Должен сказать, господин Белов, что вы хоть и неверно трактуете события, но при том проявляете совершенно запредельную для землянина осведомленность во вселенских делах... Имеете агентов на других планетах?
Кочубинский кашлянул и потянулся к стоявшей на столе бутылке с минеральной водой. Налил стакан, но пить почему-то не стал, а отставил его в сторону – и сделал это, как мне показалось, с испугом... Пантюхин вильнул глазами, избегая взгляда начальника... Даю голову на отсечение, как говорят на Земле, что этим двоим слова генерала показались не менее странными, чем мне.