— Проблема не в том, благородный рыцарь, чтобы сделать ребенка, проблема в том, чтобы старый граф поверил в свое участие в этом зачатии. В противном случае он объявит ребенка незаконнорожденным и выставит благородную Диану за порог.
— А благородный Жофруа, как я понимаю, уже подрастратил свой боевой пыл?
— Пыл он подрастратил до полного не могу еще лет двадцать назад, — подтвердила Кати. — От первого брака у него было двое детей, но они умерли во младенчестве. Друзьям удалось уговорить графа жениться во второй раз, но рассчитывать теперь приходится только на чудо.
Задача, что и говорить, передо мной была поставлена архисложная. Убедить человека в том, что он занимался всю ночь любовью, а не дрых без задних ног, — это под силу разве что магу первой категории, тогда как ваш покорный слуга в чародейских науках полный профан.
— У благородной Дианы есть друг, — продолжала горячо шептать мне на ухо неугомонная Кати, — давний и надежный. Около года он отсутствовал, но недавно вновь появился в наших краях. Вы должны им помочь, сир Вадимир.
Вот оно что! Друг, оказывается, все-таки был. Теперь понятно, почему моя супруга приняла живейшее участие в семейных проблемах Дианы де Грамон. Выходит, я напрасно заподозрил Маргариту в неслыханном благородстве. Мне, оказывается, в этой мистерии отводилась весьма скромная роль сводника. Я должен всего лишь запудрить мозги престарелому Жофруа, в то время как другой будет наставлять ему рога. Мое разочарование было безграничным. А желание участвовать в столь сомнительном мероприятии вообще упало до нуля. О чем я со свойственной мне прямотой и заявил хитроумной Кати:
— Пусть этот тип сам за себя ноги бьет. С какой стати благородный рыцарь Вадимир Чарнота будет выступать в роли сводника? Кстати, как зовут этого расторопного малого? Случайно не Бернаром де Перроном?
— При чем здесь де Перрон? — возмутилась Кати. — Избранника благородной Дианы зовут Марк де Меласс.
— Так его зовут Марком?! — приподнялся я на ложе. — И давно они знакомы с графиней?
— Они познакомились еще до ее замужества и страстно полюбили друг друга. Но родители Дианы предпочли отдать ее за старого графа, а не за бедного юношу, у которого, кроме меча, шпор и полуразвалившегося замка, ничего за душой не было.
— А как он выглядит, этот Марк?
— Высокий, стройный, с карими глазами.
— Словом, вылитый герой-любовник.
Конечно, я мог ошибаться и этот рыцарь де Меласс не имеет к актеру Марку Ключевскому никакого отношения. Но я должен был в этом убедиться собственными глазами. Ибо от Марка Ключевского шла ниточка к похитителям Маргариты. Да что там ниточка — тропа, ведь у меня не было почти никаких сомнений, что замок Руж разорил именно монсеньор Доминго, с которым Марк был связан крепкими узами.
— Скажите, Кати, а де Перрон знаком с Марком?
— Конечно, он его друг и наперсник во всех делах.
— А де Мелассу сообщили, что я нахожусь в замке?
— Нет. Для него это будет приятным сюрпризом.
— Хорошо. Давайте ваше зелье. И передайте графине Диане, что сир Вадимир готов оказать ей поддержку в благородном начинании.
Хитроумная Кати тут же покинула мое ложе и побежала с докладом к своей госпоже. Я тоже недолго пребывал в благородной задумчивости, поскольку мои размышления деликатным стуком в дверь прервал Вацлав Карлович.
— Вы ненасытный человек, Чарнота, — укоризненно покачал головой Крафт, — зачем вам понадобилось соблазнять бедную девушку?
— Должен сказать, Вацлав Карлович, что роль моралиста вам не к лицу. С прискорбием вынужден заподозрить, что вы мне просто завидуете. Кстати, вы в курсе, что в замке Грамон ждут гостя сегодня ночью? И фамилия этого гостя де Меласс.
— Ну и что? — равнодушно пожал плечами Крафт.
— Высокий, стройный, кареглазый. А зовут его Марк.
Крафт вздрогнул и подскочил на месте. Лицо его перекосило от гнева. Вацлав Карлович был человеком мстительным, как я успел заметить, и никогда не прощал обид. Что же касается Марка Ключевского, то к нему у Крафта накопилось много вопросов. Почти столько же, сколько и у меня. Немудрено, что бывший Цезарь так взволновался.
— Я ему пасть порву!
— Не исключаю, что он этого заслужил. Будьте наготове, Вацлав Карлович, сегодня нам предстоит трудная ночь.
Не успел я выпроводить Крафта, как ко мне постучал любезный мажордом. Впрочем, этого визита я ждал. И немедленно откликнулся на просьбу благородного Жофруа, который захотел продолжить завязавшуюся за столом беседу.
Граф де Грамон принял меня в своем скудно обставленном кабинете. Причем, как я успел выяснить у обслуживающего персонала, бедность убранства замка была показной. Ибо граф был богат как крез. Конечно, его можно было бы похвалить за скромность в быту, если бы в основе этой скромности не лежала феноменальная скупость. Он и свою молодую супругу держал в черном теле, не давая разгуляться склонной к радостям жизни душе.
Благородный Жофруа жестом пригласил меня садиться. Стул был очень неудобным, но я не стал предъявлять графу чрезмерных претензий. Разговор был важен для меня не менее, чем для него.
— Вы, разумеется, в курсе преследующих меня несчастий, сир Вадимир? — Граф сразу взял быка за рога.
— Об этом судачит вся округа, — не стал я запираться.
— Мне нужен наследник, иначе прервется род, чье начало теряется в глубокой древности. Вы слышали, что Грамоны жили еще до Христа?
— Я слышал даже, что вы ведете свою родословную от древних атлантов.
— А кто они такие, эти атланты? — насторожился граф.
— Жители загадочной Гипербореи.
— Наглая ложь, — осуждающе покачал головой благородный Жофруа. — Но чего только люди не наболтают. А кто вам сказал, что моими предками являются атланты?
— Мне намекнул на это сир Марк де Меласс.
— Каков негодяй! — возмущенно воскликнул граф. — А что он еще обо мне наплел, этот глупый мальчишка?
— Сказал, что вы сказочно богаты. Я полагал, что он вам родственник, поскольку сей благородный сеньор не раз намекал, что в свой срок наследует ваше состояние.
— Он не получит ничего! — возмущенно фыркнул граф. — Так и передайте своему другу, сир Вадимир.
— Он мне не друг, благородный Жофруа, а уж скорее наоборот — кровный враг. Дело в том, что этот недостойный сын благородных родителей оказался вором. Он украл у нас с господином Крафтом очень ценную вещь.
— А я что говорил! — всплеснул руками граф. — Но некоторые упорно не желают принимать очевидное.
— Так я могу рассчитывать на вашу поддержку, граф, в поимке этого мерзавца?
— Вне всякого сомнения. Все мои люди в вашем распоряжении, благородный рыцарь. Антуан, распорядись.