— О-о, — почти испуганно протянул мой собеседник. — А вы, оказывается, штучка.
— Давайте обойдемся без амикошонства, — поморщился я. — Каждый из нас стремится к цели — вы к своей, я к своей, — так почему бы нам не объединить усилия?
— Понимаю, — кивнул головой бородатый претендент.
Зато я, признаться, ни черта не понимал. И очень был бы благодарен человеку, который объяснил бы мне, куда я попал и зачем ввязался в совершенно нелепую и выходящую за рамки здравого смысла авантюру.
— А вы уверены, что обретете искомое наверху?
— Есть основания полагать, что оно находится именно там, — вздохнул я и развел руками.
— Вероятно, вы правы. А где же еще может находиться источник силы, управляющий временем и пространством.
Это была важная информация. Благодаря своему новому знакомому я наконец узнал, что ищут люди, втравившие меня в этот балаган с превращениями и переодеваниями. Они хотели управлять временем и пространством. Они захотели стать вровень с тем, кто создал этот мир. Прямо скажу, неразумно с их стороны. Если мне не изменяет память, то сам Сатана потерпел поражение именно на этом пути. И те, кто построил Вавилонскую башню, претендуя на неземное величие, тоже в конце концов остались у разбитого корыта. Правда, построенная ими башня почему-то уцелела. И не только уцелела, но и продолжала привлекать внимание честолюбцев, пытавшихся добиться своих целей с ее помощью.
— Вы уверены, что справитесь с ношей, которая свалится на ваши плечи? — прищурился в мою сторону восседающий на троне монарх.
— А вы?
— Моя цель скромнее вашей.
— Зато у меня больше сил.
— Будем надеяться, что это так. Вот тебе рука царя Пирра, демон Вадимир, сын Аталава.
Руку Пирра я пожал только из соображений конспирации. Если когда-нибудь меня привлекут к суду за противоправные деяния, то прошу учесть это обстоятельство. Я, разумеется, не собирался помогать этому типу в его титанической борьбе, но, с другой стороны, я не мог отвалить просто так в сторону, не вызвав подозрений. Пока что мне приходилось разыгрывать из себя посланца ада и водить за нос окружающих. На Жанну я в создавшихся обстоятельствах положиться не мог. Ведьма была одержима идеей найти то, не знаю что. При этом она не отдавала себе отчета в том, что обретенное могущество может раздавить ее, как муху, вообразившую, что стала хозяином башмака, после того как села на его подошву.
— У нас мало времени, царь Пирр, — подала голос Жанна. — Укажите нам лестницу, ведущую на второй этаж.
И кто, спрашивается, тянул за язык эту женщину?! У нее, видите ли, мало времени, зато у меня его целый вагон! И мне решительно не хотелось отправляться невесть куда из-за каприза свихнувшейся на неземном величии дуры. Я уже раскрыл рот, чтобы выразить свой протест по поводу столь неразумной эксплуатации демона, но меня опередил царь Пирр, столь стремительно вскочивший со своего трона, словно его шилом в зад кольнули. Этому тоже не терпелось. Обретя неожиданных союзников, он был готов теперь лбом прошибать толстые каменные стены.
Сцепив зубы, я последовал за царем и ведьмой, проклиная в душе тот день, когда спутался с замужней женщиной, вместо того чтобы жениться на прелестной девушке и тихо-мирно жить с ней под отеческой дланью наших заботливых правителей.
Ничего примечательного я в Вавилонской башне не обнаружил. Спору нет, сооружение было грандиозным, но по части дизайна оно оставляло желать много лучшего. Можно же было хоть картины какие-нибудь развесить по стенам или разместить плакаты, призывающие к великим свершениям. К сожалению, кругом были только залитые раствором камни, навевающие скуку и тоску.
Царь Пирр вывел нас к глубокой пропасти, дна которой я не разглядел, как ни старался. Кому и зачем понадобилось рыть такую огромную ямищу, я так и не понял, но в любом случае навести через нее переправу было весьма затруднительно. Пирр утверждал, что ему лично это сделать не удалось, хотя он и предпринял бесчисленное количество попыток. Мосты неизменно рушились в пропасть, стоило только воинам сделать по деревянным настилам хотя бы один шаг. Конечно, можно было воспользоваться каменной лестницей, которая начиналась на этой стороне пропасти, а заканчивалась на той. Но проблема была в том, что ближе к середине эта лестница расходилась, причем на весьма значительное расстояние, по меньшей мере в полусотню метров. А посему любой рассеянный путник, решивший ею воспользоваться хоть с той, хоть с другой стороны, неизбежно оказался бы в яме.
— И нет никакого механизма, чтобы свести концы лестницы? — спросила Жанна.
— Увы, — развел руками Пирр. — Мы обследовали весь первый этаж, ощупали стены буквально по сантиметру, но не нашли ничего, чтобы могло бы исправить оплошность строителей.
Хороша оплошность, это же натуральное вредительство. Создавалось впечатление, что мост через пропасть строили либо пьяные, либо слепые. Причем начали они его строить сразу с обоих концов для того, чтобы соединиться в центре, но в результате получилось так, что они разошлись как в море корабли. Одних утянуло вправо, других влево.
— А с той стороны вас никто не беспокоил?
— В том-то и дело, что нет. Похоже, что и там не могут преодолеть эту пропасть.
— Так, может, там и нет никого.
Это предположение сделал я и по удивленным глазам своих спутников сразу же понял, что сказал глупость. Вавилонская башня — это вам не хрущевская пятиэтажка, на верхний этаж которой можно подняться только по лестнице. Тут наверняка есть лифт, но, видимо, только для избранных персон, к которым мы, однако, не принадлежали. Я даже не могу вам с точностью сказать, какую площадь занимает башня. Очень может быть, что ее основанием служит вся наша Земля. И все мы жители ее первого этажа. Это было, конечно, смелое предположение, и я не стал его высказывать вслух, боясь прослыть невеждой в самых простых вопросах бытия.
— Шутка, — вежливо улыбнулся я. — А вы не пробовали искривить пространство?
— Искривить? — вскинул густые брови Пирр.
— Да. И тогда концы вашей лестницы сойдутся.
Сказал я это просто так, для поддержания своего авторитета, но тут же выяснилось, что от меня ждут не только слов, но и великих свершений. А вот как раз к свершениям я не был готов. Поскольку не имел ни малейшего представления, как искривляется пространство и искривляется ли оно вообще. Я просто вспомнил, как Станислав Андреевич Сокольский обвинял меня в чародействе при нашей первой встрече. Тогда я просто посмеялся над его предположениями, но сейчас мне было не до смеха.
— Это сложно, — сразу же предупредил я своих соратников по борьбе. — Из десяти попыток в лучшем случае удается одна. А в пятидесяти процентах случаев всё заканчивается смертельным исходом для окружающих.
— Так мы можем отойти подальше.
— Да уж, лучше отойдите.
Я нисколько не сомневался, что мой опыт не удастся, но зато появился шанс сохранить свое реноме демона, пусть и не без потерь и издержек. В конце концов, и демоны не всесильными если поставленный опыт обошелся без жертв, то это уже хорошо, по-моему. Как говорят в таких случаях наши замечательные ученые, отрицательный результат — это тоже результат.