…Мое появление поутру за общим столом произвело настоящий фурор. Больше всех был потрясен отец Жильбер, который уже готовился читать мне отходную.
— А что я вам говорил? — торжествующе воскликнул Закревский. — Не родилась еще гаргулья, которая сожрала бы доблестного рыцаря Вадимира Чарноту.
— Неужели они не пришли? — спросил потрясенный кюре, который, возможно, даже был слегка разочарован, что древнее пророчество не сбылось.
— Гаргульи были, — обрадовал я его, — но они признали меня социально близким, а потому отложили расправу до лучших времен. Вы не могли бы одолжить мне повозку, благородный рыцарь Гийом, я хочу навестить ваших соседей. Ответный визит вежливости, так сказать.
— Моя карета в вашем распоряжении, благородный рыцарь.
— Вы не будете против, если ваша дочь Маргарита выступит в качестве нашей провожатой?
— Право, не знаю, — задумчиво покачал головой Гийом. — Надо спросить у нее.
Одно из двух: либо рыцарь де Руж не доверял мне и моим соратникам, либо он не доверял своим соседям. Не исключаю, что ему одинаково подозрительны были и те и другие. И, надо признать, что для таких подозрений у него были весьма веские основания.
— Если не возражаете, благородный рыцарь, я поеду вместе с вами, — предложил отец Жильбер.
— Буду только рад вашему обществу, святой отец.
Кюре доверял мне еще меньше, чем старый Гийом, но его, как видно, разбирало любопытство. В любом случае его присутствие будет полезным. Человек он, судя по всему, осведомленный, и возможно, при определенных обстоятельствах, согласится поделиться с нами своими познаниями в сфере, где я чувствовал себя полным профаном. Дело в том, что я от природы чужд мистике. И даже сталкиваясь нос к носу с представителями потустороннего мира, вроде зверей апокалипсиса, гаргулий и прочих монстров того же ряда, я категорически отказывался считать их посланцами ада. Возможно, что именно врожденный скептицизм и помешал мне тронуться умом в ситуациях, где имелись к этому все предпосылки…
Средневековая карета сильно уступает и скоростью передвижения, и степенью комфорта не только «мерседесу», но и «жигулям». Быть может, поэтому я не очень огорчился, когда мне не хватило места в этой колымаге. По-моему, я весьма прилично смотрелся верхом на савраске, который умеренной рысью трусил по ухабистой дороге. Вацлав Карлович Крафт тоже решил путешествовать верхом и проявил себя неплохим наездником. А в карете расположились отец Жильбер, Маргарита и фюрер с Наполеоном.
— Послушайте, Чарнота, — обратился ко мне Цезарь, — за каким чертом вас понесло к этому безумцу и дважды покойнику?
— А вы, Вацлав Карлович, собираетесь провести здесь остаток дней?
— Разумеется, нет. Но ведь вы уже однажды сумели выбраться с этого острова?
— Я делал это дважды. Но один раз мне помогли жрецы, а в другой — Верка. Видите ли, господин Крафт, остров Буян — место весьма необычное, и наезженных дорог здесь нет. Боюсь, что почтенный Варлав сделал всё от него зависящее, чтобы мы никогда не выбрались отсюда.
— Почему? Зачем мы ему понадобились?
— Эти же самые вопросы я могу задать вам, Вацлав Карлович.
— Но я человек в этом деле случайный, а вы, Чарнота, связаны с этим миром кровно. Во всяком случае, так мне сказал Варламов.
— Если вы человек случайный, то зачем вы вообще ввязались в дело, где совершенно отчетливо пахнет серой?
— Я потерял все деньги, — нахмурился Крафт. — Меня кинули. И я решил посчитаться со своими врагами.
— Каким образом?
— Варламов посулил мне могущество, равное могуществу Цезаря, в пересчете на наши реалии, естественно.
— То есть мы имели бы честь лицезреть еще одного олигарха? И вы ему поверили?
— А что мне еще оставалось делать? Он, между прочим, очень богатый человек. И очень влиятельный. Я догадывался, что за ним не всё чисто, но меня это не смущало. В демонов я тогда не верил.
— А теперь?
— У меня был враг. Очень могущественный. Теперь этот человек покойник. Я убил его по возвращении из Вавилонской башни. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Вы использовали силу, которую там почерпнули?
— Именно… Не спрашивайте меня, как это случилось. Я и сам не знаю ответа. Он умер, и для меня этого достаточно.
— И вы надеетесь с помощью Варлава увеличить свою мощь и посчитаться со всеми своими врагами?
— Не знаю. Не уверен. Это было слишком страшно. Я сейчас на распутье. Я хочу знать, кто вы такой, Чарнота, чтобы сделать окончательный выбор.
— Ну что же, господин Цезарь, откровенность за откровенность. Я действительно демон, во всяком случае, в той системе координат, которые предложил нам господин Варламов. Я могу открыть дверь туда, не знаю куда, но мне неведомо, что мы там обнаружим и как все это отразится на том мире, в котором мы с вами родились. Я догадываюсь, что Варлав рвется к мировому могуществу, но мне непонятно, как он собирается его достичь.
— Так мы действительно имеем дело с нечистой силой, магией и прочими сказочными атрибутами?
— В этом я как раз не уверен. По моим сведениям, речь идет о знаниях, которыми обладали наши далекие предки атланты. Это они создали остров Буян, построили Вавилонскую башню. И даже богов вкупе с нечистой силой создали тоже они.
— Зачем?
— Чтобы с их помощью управлять миром.
— Это что же, материализация суеверий?
— А почему бы нет.
— Но ведь на дворе двадцать первый век! Постиндустриальное общество. При чем тут языческие боги, демоны, гаргульи, ведьмы и колдуны? При чем тут магия, наконец?
— Для достижения власти и денег все средства хороши. Разве не так, Вацлав Карлович?
Наше путешествие по лесу благополучно завершилось. На сей раз обошлось без приключений. Не прошло и часа, как нашим взорам открылось величественное зрелище. В прошлый свой приезд сюда я видел только живописные развалины, а ныне мы въезжали в хорошо укрепленный замок, который подавлял высотой своих стен и монументальностью архитектуры. Умели строить в Средние века, надо признать. Видимо, нас заметили со сторожевых башен издалека, а возможно, зоркие стражники разглядели герб рыцаря де Руж на дверцах кареты, но так или иначе, нам не пришлось загорать перед закрытыми воротами. Мост был опущен раньше, чем мы приблизились ко рву.
Карета медленно вкатилась во двор замка, а следом въехали мы с Цезарем-Крафтом. Нас ждали. Во всяком случае, сама баронесса Жанна де Френ спустилась с крыльца, дабы поприветствовать свою соседку Маргариту де Руж. На месте девицы я бы не стал обмениваться поцелуями с ведьмой, но, увы, молодежь далеко не всегда следует советам поживших и повидавших мир людей. К чести отца Жильбера, он не стал рассыпаться в любезностях перед явно того недостойной хозяйкой замка, а всего лишь перекрестил ее с расстояния десятка шагов. На баронессе это, впрочем, никак не отразилось, она улыбалась во весь рот и смущала гостей своим декольтированным до неприличия платьем.