Пораскинув умом, Шепель пришел к выводу, что леди Людмила, скорее всего, права и в отношении Аббадина, который сделал свой шаг к богу зла прежде, чем тот поманил его к себе, и в отношении Климентины, для которой королевская корона оказалась важнее жизни родных сестер. Все сказанное выше относилось также к Харону и к тем людям из разведки Союза, которые двадцать с лишним лет назад разработали этот сатанинский план приобщения Яфета к цивилизации, попытавшись заменить сложившийся 3десь матриархат более прогрессивным патриархатом. Конечно, они понимали, что подобный процесс не может быть бескровным, но ради торжества цивилизации решили принести в жертву несколько сот тысяч жителей захудалой планеты Яфет. И Ваал принял их жертву.
Теперь вот и Шепелю предлагают ступить на тот же путь. Правда, убить ему предстоит всего лишь одну женщину, к тому же кругом виноватую, об этом его впрямую просила леди Людмила и к той же мысли осторожно подводил полковник Кайданов, передавая пожелания генерала Виркура. Вот только не окажется ли убийство Климентины первым шагом Константина Шепеля к Ваалу, раскрывшему объятия? Спасение человечества – цель, конечно, благородная, только как бы при этом не потерять собственную душу. Прежде подобные мысли Константина не посещали и, наверное, не посетили бы никогда, останься он на Арнауте. Капитан Шепель в бессмертие души не верил, но майору Шепелю, попавшему на Яфет по воле начальства, пришлось во многом пересмотреть свои взгляды.
Размышления Константина были прерваны появлением в его покоях служанки Сабины.
– Ее величество зовет вас к себе, сир Константин.
Майор вздрогнул. Похоже, судьба подарила ему удобный случай для того, чтобы выполнить пожелания командования и леди Людмилы. К сожалению, сам Шепель еще ничего не решил для себя, точнее, боялся взять на себя решение задачи, которая потом тяжким бременем ляжет на его совесть.
Время было позднее. Замок уже отходил ко сну, и только на лестнице еще колготились гвардейцы. Впрочем, видеть Шепеля, открывающего дверь в покои королевы, они не могли, и он почти пожалел об этом. Почему королеве Климентине пришла в голову шальная мысль пригласить в будуар постороннего мужчину, он не знал, как не знал и того, зачем она вообще поселила его рядом со своими покоями. Нет, официальная версия была, конечно, озвучена, но в нее никто не поверил, в том числе и сам Шепель. Королева пожелала, чтобы ее покой и покой ее дочерей охранял фригийский маг сир Константин из Зальца. Король Аббадин принял это заявление как должное, заставив тем самым расходившихся было сплетников придержать языки.
Шепель очень надеялся, что обнаружит в будуаре Климентины короля, ведь ему была почти обещана эта встреча, но, увы, королева была одна, если не считать служанки, увязавшейся вслед за Константином. Впрочем, королева выслала Сабину одним движением увенчанного перстнем пальца.
Принимала Климентина Шепеля по-домашнему. Вместо положенного по статусу роскошного платья на Иней был только красный халат, расшитый золотыми нитями. Впрочем, он был настолько длинным, что скрывал ноги королевы, сидящей в кресле, до самых лодыжек.
– Садитесь, сир Константин, – кивнула королева на стул, стоящий рядом с ее креслом.
Шепель предпочел бы расположиться в углу, но его мнения никто не спрашивал. Майор случайно коснулся ступни Климентины и тут же, словно обжегшись, отдернул ноги назад. На губах королевы промелькнула странная улыбка.
– О чем вы хотели говорить с моим мужем?
– О лорде Гергее.
– Принц Петр передал мне суть ваших предложений, сир Константин, – кивнула Климентина. – Думаю, они заинтересуют Аббадина.
– Возникла проблема, – слегка прокашлялся Шепель, привыкающий к обстановке королевского будуара. – Нам нужен космический корабль, чтобы покинуть вашу планету. И этот корабль есть у Харона.
– Я поговорю с ним. Глаза леди Климентины не отрываясь смотрели в глаза Шепеля, и ему вдруг стало не по себе. Королеве неинтересен был разговор, который они вели, ее интересовал сам ночной гость. Константин лихорадочно подсчитывал, сколько же лет даме, сидящей сейчас перед ним, просто для того, чтобы отвлечь себя от грешных мыслей. Выходило до обидного мало. Климентине вряд ли исполнилось сорок. Она была самой младшей среди семи родных и двоюродных сестер в семье Борей, и, пока были живы сестры, королевский трон ей не светил. И вообще, ее предназначали для самого младшего из братьев Аббадина. Но эти двое решили иначе…
Пола халата сдвинулась чуть в сторону, и Константин невольно отвел глаза в сторону, дабы не видеть обнаженную ногу Климентины. Тихий смех королевы разорвал наступившую напряженную тишину:
– У меня создалось впечатление, Константин, что вы боитесь обнаженной женской плоти.
– Ну почему же, – растерянно отозвался Шепель. – Вовсе нет.
– Значит, я вас не шокирую? – королева Климентина резко поднялась с места, и распахнувшийся алый халат пополз с ее плеч.
Шепеля поразила форма ее грудей и живота. Сказать, что леди Климентина, родив четверых детей и дожив до сорока лет, сохранила фигуру девственницы, было бы большим преувеличением. Это была фигура матроны, созданной для материнства, любви и жаждущей ее. Избранному ею мужчине оставалось только удовлетворить эту жажду, что Константин и делал по мере своих сил. В его положении самым умным было бы уклониться от королевских объятий, но, к сожалению, в подобных ситуациях умные мысли если и приходят в голову, то с большим опозданием, когда все уже свершилось и ничего поправить нельзя.
Будучи мужчиной опытным, Шепель без труда определил, что воздержание королевы Климентины продолжалось неестественно долго, и правы, видимо, те сплетники, которые утверждали, что между королем и королевой пробежала черная кошка. Впрочем, для анализа ситуации у Константина было слишком мало времени. Ненасытная Климентина увлекла его за собой в спальню, где к их услугам было широкое, воистину королевское ложе. Видимо, в пароксизме страсти королева дернула висевший в изголовье серебристый шнур, во всяком случае, на пороге спальни в самый разгар любовных объятий вдруг появилась служанка Сабина. Впрочем, Шепель ее появления почти не заметил, не до того было, а королева лишь слабо махнула в ее сторону рукой.
Константин покинул ложе королевы Климентины только утром. Любовный угар прошел, и он попытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Связь с королевой была чревата для Шепеля неприятными последствиями, но не менее тяжкие ожидали и саму Климентину, если о ночном визите Константина узнает король Аббадин. Приходилось признать, что майop Шепель оказался не на высоте служебного положения и по сути сорвал важное правительственное задание. Вместо того чтобы убить жрицу, предавшую свою богиню, он вступил с нею в сексуальную связь. Впрочем, положа руку на сердце, Константин вынужден был признать, что никогда бы не смог убить эту женщину, даже если бы его об этом попросил сам премьер-министр Федерации планет.
Другое дело, что ему не следовало бы потакать Климентине в ее греховных помыслах и действиях. Конечно, все произошло слишком внезапно, и у Шепеля практически не оставалось времени на обдумывание своих действий, но это слишком жалкое оправдание, чтобы принимать его в расчет. Ему нравилась Климентина, вот в чем была проблема. А вот о том, зачем королеве понадобился залетный инопланетянин в качестве любовника, следовало подумать.