Поднявшись по лестнице, они остановились, с восхищением разглядывая сверкающее великолепие портала, вырезанного в покрытой золотом стене.
– Госпожа Пэй, – тихо произнесла Верда, подняв голову и водя взглядом по строчкам замысловатого либийского письма. – Здесь записана история создания Пирамиды и главных храмов Кара-Маат. Подлинная история! Не та, что в переписанных десятки раз свитках, – взволнованно заметила она. – Мы должны ее прочитать!
– Сожалею, у нас нет на это времени, – ответила Астра, представляя, что текст огромен: занимает от свода до пола два простенка и на его изучение уйдет не меньше часа.
– Пожалуйста, Астра, – с чувством попросила мэги Глейс. – Ведь это важно для тебя и для меня. Это важно для Магистрата. Наконец, это важно, как любая утраченная Истина. У нас больше не будет такой возможности.
Дочь Варольда в нерешительности замялась, потом сказала:
– Хорошо. Разжалобила, хитрющая паучица. Ты читаешь левую часть текста, я правую. Читаем очень быстро. Голаф за это время обследует проход дальше. Только, прошу, не увлекайся, франкиец. Осторожно осмотри ближайшие коридоры и возвращайся.
Рейнджер, разжег факел и беззвучным шагом скрылся в темной призме портала. Обе мэги замерли, будто восковые статуэтки из Анфирии. Казалось, они не дышали, только их глаза метались от одной строки текста к другой, складывая в памяти с удивительной точностью события, происходившие при жизни Кэсэфа. Леос и Каррид заскучали в насупившей тишине. Сначала они рассматривали изящные рельефы и фрески на потолке, затем это занятие надоело, и беспокойная душа барда придумала другое времяпровождение.
– Господин Балдаморд, сюда шагай, пожалуйста, – Леос поманил его к дальней стене. – Сюда. А здесь стань на четвереньки, – он указал на пол точно под знаком Маро, похожим на золотой глаз, зрачком которого был огромный рубин.
– Издеваешься, пернатый?! – вспыхнул анрасец. – Я на четвереньки?!
– Послушай, друг, ты когда-нибудь видел такой огромный рубин? – спросил бард, примирительно беря Каррида за руку, на которой от негодования встали дыбом дикие жесткие волосы. – Спрашиваю, видел?
– Нет, – честно признал Рэбб, выпятив челюсть.
– Очень хорошо. Сейчас увидишь и даже подержишь его. Он будет нашим. Только стань на четвереньки, я залезу на тебя и выковыряю камешек. Иначе мне его не достать, – пояснил бард и вытащил из-за пояса кинжал.
– Но что скажет Светлейшая? – анрасец воровски покосился на мэги Пэй и снова взгляд его привлек блеск волшебного камня.
– Ничего не скажет. Она слишком занята божественным чтением, чтобы говорить по таким пустякам. Становись, пожалуйста, – Леос подтолкнул друга к стене.
Рэбб, кряхтя и с большой неохотой, опустился на четвереньки. Хвост черных волос упал на его лицо, скрывая отразившиеся на нем страдания, приносимые каблуками барда, воспользовавшегося его спиной, будто табуретом; и страдания совести, нашептывающей, что сейчас творится злое святотатство.
Леос трудился над освобождением самоцвета долго. Золотые лепестки, слагавшие Око Маро, оказались слишком толстые, и разогнуть их острием кинжала было не просто. Бард потел и сопел, поругивая то либийцев, соорудивших столь прочную оправу, то анрасца, не желавшего стоять спокойно и возившегося, как чесоточная скотина под его ногами. Наконец металл оправки сдался, и кровавый зрачок Маро вывалился в ладонь Леоса. Он победно вскрикнул и спрыгнул на пол.
– Как делить, господин Песнехарь, будем? – озаботился Каррид, встав во весь рост и протянув руку к камню – тот так обворожительно и красно мерцал в длинных пальцах музыканта.
– Честнейше разделим. Продадим, скорее всего, – пообещал Леос.
– Вы разрушили Око Маро?! – вскрикнула Астра, закончившая читать свою часть текста. – Сумасшедшие! – она подошла к ним. – Никто и никогда не берет подношения даже с ее жертвенников, а выковырять кровавый глаз богини – это полное безрассудство.
– Это был глаз богини? – испуганно спросил Леос.
– Он самый. Воплощение ее недремлющего Ока. Такая глупость может весьма недобро отразиться на твоей судьбе, – сказала мэги, и бард не мог понять истинная угроза или насмешка звучала в голосе дочери магистра.
– Балд нас защитит. Не дрейфь, пернатый, давай-ка камешек сюда, – Каррид выхватил рубин и убрал себе в сумку. – Лишь бы сейчас чего дурного не вышло, – сказав это, но услышал быстро приближавшиеся шаги из глубины гробницы.
Из портала выбежал Голаф, запыхавшийся и встревоженный.
– Что там? – нетерпеливо спросила мэги Пэй.
Верда закончила чтение и отошла от стены.
– Там… Я обезвредил несколько ловушек. Но дальше змеи, скорпионы и ядовитые пауки. Их тысячи. Десятки тысяч. На полу, на стенах. Ползут, ползут из щелей, – рейнджер стал посреди портала, прислушиваясь к звукам в темноте. – Увы, нам не пройти, госпожа Пэй. Вдобавок они, будто по чьему-то наущению увязались за мной, преследовали по всем коридорам и теперь направляются сюда.
– Ну уж, господин Брысь, конечно против такой напасти, твой меч бесполезен, но ведь есть мэги и милое волшебство, – Астра остановилась рядом с франкийцем, ласково обвив его шею руками. – Мы справимся с ядовитой армией.
Почувствовав движение в темноте, госпожа Глейс пустила несколько светляков, озаряя помещение по другую сторону портала. Через миг стало видно, как весь проход заполнила ползущая по стенам, потолку и полу масса. Шипя, извиваясь толстыми бледно желтыми телами, приближались пустынные гадюки. Между ними блестели чешущей царственные триоры, похожие на стремительные пружины – яд их убивал мгновенно даже верблюдов. По стенам ползли серые мохнатые пауки и какие-то отвратительные жуки. Все это воинство сплотила воедино и вела чья-то могучая воля.
– Глейс, помоги мне ветром, – сказала Астра и, вскинув руки, зашептала заклятие фаерджат.
Поток огня, сорвавшийся с ладоней мэги Пэй, ударил в коридор, навстречу ядовитой армии Пирамиды. Тут же пришла помощь мэги Верды: магический ветер подхватил пламя и, раздувая его до невероятных размеров, понес по проходу, словно по трубе огнедышащего горна. Сквозь рев пламени слышалось, как шипят и трескаются тела гадов в огне.
– Еще повторим, – предложила дочь магистра, призывно оглянувшись на госпожу Глейс и сделав несколько шагов по коридору.
На этот раз струя пламени получилась не столь эффектной, но когда она спала, стало ясно, что проход чист и вряд ли хоть одна опасная тварь смогла уцелеть.
– Вот так, господин рейнджер. А ты бежал от них, спотыкаясь, и, наверное, намочил штаны, – проговорила дочь Варольда, довольная своей работой.
– Хвалю, славнейшие мэги, – подойдя сзади к Астре, произнес Голаф Брис. – С мечом мне бы действительно здесь не управиться, а у вас такой завидный талант. Могли бы поля от саранчи отчищать и по всякому другому угождать крестьянам.