Мысль о том, чтобы саботировать исследования, профессора не покидала ни на минуту. Но, увы, особого смысла в этом не было – один из стимулов, придуманных этими ненормальными военными, звучал приблизительно так:
– Я мало что понимаю в этой вашей науке. Мое дело – стрелять. Или вести солдат в бой… – вещал генерал на первом же «совещании», бродя между тел все еще скованных и брошенных прямо на землю перед здоровенной палаткой ученых. – И понять, что именно вы делаете со своими пробирками и реактивами я не смогу. Но особенно радоваться этому факту я бы вам не советовал – выйдет себе дороже. Почему? – спросите вы. Да потому, что вас тут – двенадцать. Через декаду без необходимого мне результата останется одиннадцать. Через две – десять. И так далее. Причем я не буду выбирать того, кто работал хуже всех. Мне наплевать. Достаточно того, что, по мнению моих консультантов, каждый из вас способен синтезировать то, что мне необходимо.
Про то, что в наших руках находятся ваши ближайшие родственники, вы, наверное, тоже уже догадались. Отношение к ним с нашей стороны тоже будет зависеть от результатов вашего труда. А если поконкретнее, то жен покинувших этот бренный мир недоумков мы отдадим в небольшой полевой бордель. Но не сразу… Надо же нашим доблестным солдатам как-то отдыхать после караулов? Ну, думаю, мы друг друга поняли?
Бежать? Куда? – Другой мир, начинавшийся за стенками палаточного городка, по слухам, застрял на уровне примитивной обработки стали, и войн с применением холодного оружия, и как выжить в таких условиях привыкший к комфорту ученый просто не представлял. Да и бросать жену и детей в лапах этих ненормальных фанатиков не собирался.
«Все равно они добьются того, что запланировали… – по ночам, лежа на жутко неудобном деревянном лежаке в выделенной ему палатке, и, глядя в потолок, думал он. – Ведь для того, чтобы спасти своих родных, и я, и та же доктор Инци сделают все. Даже зная, чем это грозит остальному миру. Так почему умирать должен именно я? Или мои близкие? Почему?»
Точно так же, видимо, рассуждали и все остальные, так как при случайных встречах каждый из задействованных в проекте ученых старательно отводил глаза. Или прятался за широкими спинами конвоиров. Иногда, отвлекаясь от мыслей о своей работе, Иор замечал происходящее вокруг и ужасался переменам – за шесть дней его пребывания в этом мире лагерь стал больше раз в пять!
Долина, со всех сторон окруженная горами, покрывалась серыми прямоугольниками палаток. На склонах, еще недавно покрытых невысокими, кривыми деревцами, начинали вырастать башни ветряных электростанций и, кое-где – караульные вышки. От русла небольшой речушки, впадающей в маленькое озерцо в дальней от места его проживания части долины, тянулся самый настоящий водопровод.
Вокруг постоянно кипела работа – что-то таскали, собирали, сколачивали. Офицеры срывали голоса, пытаясь ускорить и без того быстрый процесс обустройства палаточного городка. А на единственной оставшейся не занятой площадке в центре лагеря группа людей в черных робах пыталась собрать легкий вертолет!
Лейтенант Коген, бессменный сопровождающий профессора, как-то, поймав удивленный взгляд Иора, направленный на цепочку людей, поднимающуюся по тропе к седловине между двумя вершинами, проболтался, что в соседнем ущелье строится еще один городок. Для высшего руководства Урлии:
– Час расплаты близок! – фанатично уставившись куда-то вдаль, вещал он. – И я горжусь тем, что увижу день, когда с лица Рокха исчезнет последний человек, приложивший руку к геноциду народа Урлии в Последней войне, и над восставшим из небытия миром поднимется заря новой эпохи. Эпохи мира и созидания!
«Хорош же будет мир на пепелище… – горько подумал тогда профессор. – Да и будет ли он?»
…Гораздо больше генерала Ольстейда профессора пугал доктор Эмис Ло. Фанатик, когда-то с позором изгнанный из рядов Академии наук Магирона за продажу двойных технологий развивающимся странам севера. Всплывшая в рядах борцов за светлое будущее Урлии, эта одиозная личность была способна генерировать самые безумные идеи. И, судя по всему, пребывание в этом мире было результатом одной из них. Блестящий ученый, напрочь лишенный каких-либо принципов, Ло отличался редкой академичностью знаний и способностью не только схватывать на лету новые идеи, но и реализовывать их.
– Мой дорогой друг! – заложив руки за спину и прогуливаясь по предоставленной Иору лаборатории, вещал он пару дней назад. – Вы, наверное, думаете, что мы – сумасшедшие. Что после того, как с лица Рокха исчезнет семь миллиардов никчемных людишек, цивилизация начнет вырождаться и будет обречена? Хе-хе! Вот тут вы не правы! В ближайшее время несколько тысяч самых здоровых юношей и девушек планеты будут доставлены в этот, такой гостеприимный для нас, мир. Еще пара десятков тысяч будущих отцов и матерей нации скоро спустятся в построенные специально для этого убежища, где в полной изоляции будут ждать момента, когда «Ухмылка» перестанет быть опасной для человека. Кроме того, к нашим услугам будут почти два десятка генетических банков, разбросанных по планете. И… – вы удивитесь, коллега, – целая планета разумных существ, которые, при минимальных вмешательствах в геном, смогут гарантированно спасти Рокх от вырождения и всяких там незапланированных мутаций. Ну, как вам перспектива?
– Может сработать… – вынужден был согласиться с доктором Иор.
– Не «может», а сработает! – расхохотался тот. – Исследования аборигенов этой планеты уже подтвердили тот факт, что генетически мы – потомки общего предка.
– Интересно, каким образом? – не смог скрыть удивления Меддир.
– Будете смеяться! Все наши представления о происхождении человека – полная и законченная чушь! Я представляю, сколько диссертаций можно было бы защитить, исследуя процесс миграции человека разумного по мирам.
– По каким мирам? – не понял профессор.
– М-да… а вы тупее, чем я думал… – скривился Ло. – Неужели надо обязательно разжевать и вложить прямо в рот? Тот портал, который мы научились открывать – существовал и раньше. Как мне кажется, это что-то вроде клапана, через который природа стравливает избыток… пока не знаю чего… Не хватает данных. Но он активируется самопроизвольно или если к нему приложить определенную энергию… И, как я понимаю, на каждой планете таких клапанов не одна и не две штуки… Уяснили?
– Вроде бы да! – пробормотал Иор. – Получается, что когда-то люди проходили сквозь эти ваши клапана, и, если мир, который оказывался за ними, был пригоден для жизни, то обживались и приспосабливались?
– Именно так! – хмыкнул весьма довольный собой доктор. – Так что обратный процесс вряд ли будет таким уж сложным… Хотя почему обратный? Может, эти горы покинули именно наши предки?
– Возможно и такое…
– В общем, бояться вырождения нет никаких оснований… Наоборот, мы, наконец, добьемся того, что население Рокха напрочь лишится неизлечимо больных, носителей хронических заболеваний, разного рода извращенцев, права которых так любят защищать всякие «гуманисты» и им подобные болтуны… Здоров? – Живи и размножайся. Болен? – Сдохни, и не плоди себе подобных… Что скривились, профессор? Вам такие идеи не по нутру? А зря! Небось иметь детей, родившихся с врожденными уродствами, лично вам не хочется. И жену вы привели себе здоровую и красивую. Так зачем заниматься демагогией и утверждать, что надо быть терпимее? Они – не люди! А отбракованный природой генетический мусор. Не надо захламлять ими и без того маленькую планету. Забота о наших детях – это, прежде всего гарантия того, что у них будет возможность выбрать здорового спутника жизни…