– Обалдела? Какие красавицы? – схватив ее за плечо и притянув поближе к себе, я почти уткнулся носом в ее нос и… вдруг почувствовал прикосновение ее губ.
– Ну наконец-то обратил на меня внимание… – через несколько минут, с трудом прервав поцелуй, захихикала она. – Завалился хрен знает где и сразу спать… А мне, может, надо капельку внимания перед сном. И, кстати, после него… В общем, дубина ты стоеросовая…
– Вокруг люди… – попробовал было защититься я, но безуспешно.
– Они всегда вокруг… Разве что расстояние всегда разное. Иногда в метре, иногда в ста километрах. Что по сравнению с расстоянием отсюда до Элиона как-то несущественно…
– Эй, красотка! Давай спать, а? А то я продолжу твою мысль так, что тебе не понравится… – сдерживая рвущийся наружу хохот, громким шепотом попросил Вовка. – Ты же знаешь, что за мной не заржавеет. Не доводи до греха…
– Убедил, противный… – судя по голосу, Оливия надулась. – Вот вернемся к Хвостику – я на тебя пожалуюсь… Ох, она тебя и взгреет…
– Скорее бы… – пробормотал Вовка и отвернулся. – Все. Давайте спать. Завтра будет тяжелый день. И хотелось бы хоть немного отдохнуть…
Ночь прошла без происшествий – даже Лантц, не отказавшийся от мыслей о побеге, дрых без задних ног. Впрочем, когда я увидел, как он был связан Царапиной, я сразу понял причину его поведения: в таких путах особо не потрепыхаешься.
– Симпатичная упаковка! – усмехнулся я, кивнув в сторону пленника.
– А то… Шапокляк в этом большой специалист! – ухмыльнулся Щепкин.
– В связывании? – удивилась Оливия, проверяя, как держится на ней перевязь с ножами.
– Нет. В разного рода гадостях и приколах. Его даже пару раз пытались изгнать из клана. За шуточки. Знаете, в этом мире такой талант – большая редкость…
– А на фиг он нам? – удивился я. – Ты решил приколоться над урлийцами?
– Ну, скорее да, чем нет… – хмыкнул Глаз и, посмотрев на наши с Оливией лица, все-таки раскололся: – Для того чтобы устраивать грамотные ловушки в оставленных кланами деревнях, нужен талант. Обучать этому обычных воинов я не смогу – не хватит времени. А этому достаточно подкинуть несколько новых идей – и он сам их извратит. До безобразия. А если добавить к идейкам еще и современные средства типа растяжек, гранат и тому подобной лабуды – урлийцам станет очень грустно. В общем, в этом походе он – балласт. Но проходит курс молодого бойца по специальности «Маленькая Гнусь»…
– М-да… – Оливия почесала затылок и, склонив голову к плечу, удивленно уставилась на Вовку: – Не хотела бы я иметь тебя своим врагом…
– Ты удивишься, но и я тебя – тоже, Дыхание Смерти… – Щепкин потрепал ее по волосам и добавил: – В друзьях ты мне нравишься гораздо больше.
– О, я ему нравлюсь! Ты слышал, орясина? Если мне не хватит нежности, то я уйду к нему в гарем… – она повернулась ко мне и уперла руки в бока: – Ну, что стоишь? Неси меня умываться.
Пришлось подчиниться. Благо до ручья было недалеко.
Ближе к вечеру следующего дня отряд ушел с тропы и двинулся в направлении седловины между двумя высоченными вершинами, покрытыми вечными снегами. Вовка переместился в начало колонны и снизил темп передвижения: мы приближались к территории, взятой под контроль урлийцами. «Бинокль», до этого момента мирно почивавший в рюкзаке, переместился на грудь Щепкина: каждое место, где мог находиться наблюдатель, осматривалось тщательнее некуда.
Несмотря на то что мы подходили к долине Серого песка с противоположной деревням кланов стороны, нарваться на снайперов нам что-то не улыбалось. Да, если верить карте, местность тут была практически необитаема, но вряд ли враг был настолько наивен, чтобы не обезопасить себя и с этой стороны.
Секрет урлийцев Вовка обнаружил километров за пять до долины: снайпер с корректировщиком обустроили себе место на небольшом пятачке на отроге хребта, идущего на юг от вершины под названием Лезвие Ужаса.
Как ни странно, но полное отсутствие какого-либо движения по ущелью нисколько не сказалось на дисциплине отправленных в караул солдат: они неплохо замаскировались и несли службу с фанатичной добросовестностью.
– М-да. Отличное место… – проворчал Щепкин, внимательно оглядев окрестности. – Ночью не подойдешь…
– Почему? – не поняла хода его мыслей Оливия. Да, в общем, и я тоже.
– Камни остывают, и с тепловизором обнаружить человека им особой проблемы не составит. Надо будет подбираться днем… Я присмотрел пару перспективных маршрутов – завтра с утра попробуем их навестить…
– А обойти? – поинтересовался я.
– А гранаты? – вопросом на вопрос ответил Щепкин. – Мне надо еще штук пять. Если верить нашему болтуну, то там, у них, должно быть аж восемь. И еще – меняются они обычно часам к двенадцати дня. Так что к обеду их можно брать тепленькими… А сейчас отходим и готовимся ко сну… Шапокляк! Упакуй тело получше – сейчас нам повредит даже лишний писк… – перейдя на местный, приказал Вовка Вепрю, прислушивающемуся к нашему разговору…
…Старшего секрета сломать не удалось: даже через десять минут «потрошения», когда его напарник давно выдал нам и текущий пароль и отзыв, и все, что было можно и нельзя, он упорно не желал отвечать на самые простые вопросы. Вовка, поняв, что возиться с ним бесполезно, сломал ему шею, а потом с уважением в голосе произнес:
– Фанатики – редкость. И редкость жутко гнусная. Хотя мужик попался настоящий. Уважаю… Ладно, к черту лирику, пора заниматься делом. Эрик, Оливия, Шапокляк! Остаетесь с обоими пленными здесь. Следите за временем. Проспите хоть один выход на связь – убью. Или убьют? В общем, у нас будут проблемы… Не давайте ему оклематься, ладно? Шапокляк! Тащи сюда Лантца. А мы побежали…
Я утвердительно кивнул, и, присев рядом с деморализованным пытками корректировщиком, продолжил начатый Глазом допрос.
В принципе, все, что нас интересовало, он уже рассказал. Но дать ему оклематься в наши планы не входило, и поэтому пришлось засучить рукава и вцепиться в его переломанные пальцы:
– Когда ты перешел в этот мир, скотина?
…Через четыре с половиной часа мы исчеркали добрую половину блокнота: имена и звания практически всех офицеров, схемы расположения оружейных палаток и генераторов, исследовательских боксов и караульных вышек, маршруты патрулирования и места расположения остальных известных солдату пикетов…
Информации было много. Гораздо больше, чем выдал нам Лантц. Кстати, перепуганный снайпер, понимая, что рассказ корректировщика высветил всю его ложь, старался забиться под камень, и сделаться как можно незаметнее. Однако особых причин для нашего недовольства в принципе не было: по большому счету то, от чего отталкивался Вовка в планировании этой операции, подтвердилось. А значит, все задуманное им должно было получиться. И нам оставалось ждать…