– Аркадьевич, открывай ворота, – сказал Сашка, съезжая на обочину за фонарным столбом. – Машину нужно скорее от посторонних глаз.
– Погодите с машиной. Сначала мы с Ваалой проверим дачу, – Быстров открыл дверь и, сняв с предохранителя пистолет, вышел под моросившее небо. – Может быть, засада, – пояснил он.
– А чего с Ваалой? Я тоже умею стрелять, – Шурыгин откинул мокрую прядь волос со лба и достал из бардачка травматический Браунинг.
– Послушай, Саш, ты не удивляйся некоторым странным вещам, но если дело касается маленькой войны, то Ивала Ваала лучший в ней специалист среди всех нас. За нее не бойся, – строго глядя ему в глаза, произнес Глеб.
Ивала вытащила масс-импульсник и, показав Шурыгину язык, приоткрыла калитку. Выждав полминуты, она сделала несколько осторожных шагов по дорожке. Быстров вошел во двор и сразу сместился к старой яблоне.
– Стой! – тихо произнесла галиянка.
Ее глаз уловил движение в глубине сада возле кирпичного сарая.
– Уходим! – громче проговорила она, не опуская пистолет и пятясь к калитке.
Ивала сделала два шага, когда чей-то неумелый выстрел срезал ветку справа от нее. Глеб отреагировал через долю секунды: масс-импульсник дважды вздрогнул в его руке, разбивая в крошево угол сарая, разрывая пополам стоявшего там человека. Отпрыгнув с дорожки, галиянка выстрелила в окно второго этажа, заметила силуэт на веранде, и щелчки ее оружия разнесли деревянную обшивку над фундаментом.
В этот момент Быстров услышал окрик Агафона и выскочил на улицу.
Старенький Опель несшийся на большой скорости, остановился метров за сто пятьдесят от автомобиля Шурыгина. Одновременно с другой стороны улицы выкатил черный Мерседес.
– Все наземь! – крикнула Ваала и бросила Быстрову: – Мой черный!
Глеб поймал в прицел человека, выскочившего из Опеля, несколько раз нажал на спуск – промахнулся. С противоположной двери машины выпрыгнуло еще двое, и капитан с недовольством заметил, что в руках одного их них фауззер модели Дроб-Корб-100. Это было серьезно, и Быстров, припав на одно колено тщательно прицелился, стрельнул разрывая на противнике легкий бронежилет. Тем временем Ваала, большим пальцем правой руки сместив дозатор до упора, била в Мерседес, выехавший так опрометчиво и не успевший остановиться. В несколько секунд с машины сорвало капот, разворотило двигатель. Все-таки два милькорианских агента сумели выпрыгнуть из задней двери. Один из них в падении пальнул в сторону Ивалы, но попал в лобовое стекло Сашкиной Волги.
Стреляя по группе из Опеля, Глеб лихорадочно думал о возможных путях отступления. Он понимал, что из этой дуэли вряд ли они уйдут все живыми. Можно было попытаться проскочить через соседскую дачу, но он боялся, что нерасторопный Агафон станет легкой добычей людей Холодной Звезды. И не ясно было, как при этом поведет себя неопытный в перестрелках Шурыгин. Со второго этажа коттеджа Арканова кто-то дал автоматную очередь – кирпичная крошка с забора вспенила лужу, больно ударила Глебу в лицо. Из-за выступа стены серо-каменного коттеджа высунулась чья-то рыжеволосая голова, затем ствол винтовки. С соседнего переулка выехал УАЗик.
Ариетта, присев у заднего колеса машины, смотрела, как Сашка вытянул в подрагивающей руке пистолет, затем раздался громкий хлопок, и завоняло удушливым дымом. Возле его ног разлетелся крупными кусками асфальт, следующий разряд масс-импульсника вырвал железный лоскут с крыши автомобиля Шурыгина. В сердце пристианки шевельнулось, закололо дикое волнение и страх. Казалось, вот-вот что-то ужасное случиться с ее друзьями. Тело начало вздрагивать от частого пульса, усиливавшегося с каждой холодной каплей дождя на лице. Вдруг пристианка услышала чавкающий звук и с удивлением обнаружила, что ее куртка в крови. Повернув голову, она увидела Агафона, падающего наземь: у него было оторвано левое плечо, из груди бил темно-красный фонтан. Принцесса вскочила на ноги, на мгновенье перед глазами мелькнуло лицо Быстрова, и в уши влетел его окрик. Голос капитана тут же сменился звуком, похожим на плач или песню хищных птиц. Изо всех сил она рванулась к людям, которые были врагами.
Шурыгин первым увидел нечто выскочившее из-за его спины. Нечто такое, чему не имелось определения: одновременно похожее на красно-черную тень и на существо на длинных лапах с крыльями вместо рук. Это чудовище вмиг одолело расстояние до Опеля, и на средину дороги упало разодранное человеческое тело. Все произошедшее казалось отрывком безумного фильма, прокрученным на увеличенной скорости. Пробормотав что-то бессвязное Сашка встал в полный рост и повернулся к Ваале. Галиянка только успела добить второго агента Милько из черной машины, и теперь с еще большим чем землянин изумлением, смотрела на происходящее возле Опеля.
Подобное стремительной красно-черной тени крылатое существо разделалось с последней жертвой и теперь медленно возвращалось к Волге. Ивала подняла пистолет и совместила прицельные риски.
– Не стрелять! – хрипло крикнул Быстров.
– Стальная Алона! Она убьет всех! – проговорила галиянка. – Ты же видишь, это – чудовище!
Не сводя взгляда с принцессы, Глеб двинулся ей навстречу. Теперь он знал, что произошло в сфероиде над Садом Герхов. По спине холодными иглами пробегал озноб, и ноги отказывались повиноваться телу. Капитан остановился в пяти шагах от существа, недавно имевшего облик Ариетты. Она взмахнула руками-крыльями, опустила их, затем прикрыла темными пленками глаза и прошипела на всеобщем:
– Не бойся…
Тело ее посерело и сжалось, очень быстро за три-четыре секунды с ним произошли невероятные трансформации. Перед Быстровым стояла обычная Ариетта, только ее одежда была изодрана и пропитана кровью. Глеб протянул руку к ней и сделал еще один шаг.
– Не тронь меня, – со всхлипом произнесла пристианка, закрывая руками лицо, сошла с дороги и прислонилась к забору. – Арканов убит, – прошептала она, глядя на обезображенное тело землянина.
Ваала, присев на корточки возле Агафона, осторожно перевернула его на спину.
– Мертв, – подтвердила галиянка.
– Видишь, как бывает, товарищ Шурыгин. Лучше бы тебе всего этого не видеть, не знать, – проговорил Быстров, закуривая.
Он глянул мельком на бледное, мокрое от дождя лицо Арканова, но понял, что не может на него смотреть. Не может при том, что он сотни раз видел еще более страшные смерти. Огромные, застывшие глаза друга смотрели на него в упор с тихим укором. «Не надо было нам ехать на эту дачу, – который раз мысленно повторил Глеб. – Не надо! Милько круто взялись и, ты старый дурак, должен был понимать, что они уже не отпустят!».
– Эх, Агафоша… – капитан наклонился, стер с его губ кровь и опустил веки на мертвые глаза.
– На даче еще кто-то есть, – предупредила Ивала, держа наготове оружие, и обратилась к Шурыгину. – Можешь нас отсюда вывезти?
– Да… Если машина поедет, – он прихлопнул ладонью по вспоротому багажнику и опустил взгляд к оторванной руке Агафона. – Из чего же так бесчеловечно стреляют?