Подоспели его соратники, но и количество зомби, прорывающих оборону, все увеличивалось. Он разил мечом направо и налево, стараясь удержаться в седле и забрать с собой на тот свет как можно больше врагов. Это было то немногое, что он мог сделать сейчас для своей армии.
— Глупец, твой меч не причинит мне вреда, — сказал Владыка Танг.
— Пусть, — сказал я и двинулся вперед.
В его руке появился клинок, потом снова исчез, когда он понял, что я собираюсь предпринять. Он направил на меня пустую ладонь. Не знаю, что он хотел сделать. Наверное, то, что сделал с Келленом и с другими Черными Лордами.
Я прошел мимо, едва не задев его плечом, и вплотную приблизился к кубу. Он был выше меня, но поверхность его была шершавой, вся в ямках и выступах. Не выпуская меч, я полез наверх.
— Твой меч по-прежнему хранит тебя от магии, — заскрежетал демон за моей спиной. — Почему? Ведь меч выполнил свое предназначение и должен потерять свою силу!
Мне осталось не более полуметра, когда он бросился мне на спину и повис на ней тонной груза. Я почувствовал, как напрягаются мои мышцы, как под нагрузкой рвется позвоночник, но не уступил ему и сантиметра.
Я отпустил одну руку и уцепился за выступ десятью сантиметрами выше, подтягивая из последних сил свое тело. В воздухе просвистел обломок эльфийского меча и вонзился в спину капитана Винсента.
— Человеческие тела слишком хрупки, — выдохнул мне в ухо Владыка Танг и полетел вниз.
Его падение словно придало мне сил. Высота, мгновение назад казавшаяся недосягаемой, стала близкой, и я одним броском забросил свое тело на каменный куб. Черный Огонь Тагры бился рядом со мной, от него веяло холодом могил.
Не отдавая отчета в собственном поступке, я использовал только то, что было у меня с собой. Я рубанул черное пламя клинком своего меча.
Конь лорда Келвина захрипел и начал валиться на бок. Командующий успел выдернуть ноги из стремян и спрыгнуть со спины раненого животного прежде, чем оно погребло его под собой. Не останавливаясь, он рубанул зомби, отступил на шаг, освобождая пространство, которое сразу же заполнилось мертвыми воинами Темного Властелина.
Они шли на него неумолимо. Он рубил их, и каждый взмах мечом давался ему все тяжелее, а они просто шли, сжимая ржавые клинки в своих мертвых руках. Шум битвы более не пробивался сквозь его шлем, через забрало он не видел своих воинов, не видел, что происходит вокруг. Мир для него сузился и превратился в несколько наступающих на него врагов. Битва для него подошла к концу.
Меч был выбит из его руки, тогда он сорвал со своей головы шлем и швырнул в гниющую маску, заменяющую зомби лицо. Одно из крыльев шлема, которое не было чисто декоративным украшением, разрезало мертвую плоть до кости, и зомби пошатнулся. У него не оставалось времени, чтобы нагнуться и подобрать с земли другой меч. А даже если бы у него было время, то все равно не хватило бы сил.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть отвратительный лик своей смерти, и замер в ожидании удара. Он не верил в богов, поэтому не мог молиться. У него не было жены, поэтому он не мог представить ее лицо в свой последний миг. Вся его жизнь была одним сражением, и вспоминать ему было не о чем. И не о чем сожалеть.
Но удара не последовало.
Когда пауза показалась ему неприличной, он открыл глаза.
Зомби стояли напротив него, но этим дело и ограничивалось. Они просто стояли, словно замершие статуи, если бы нашелся скульптор с настолько больным воображением, чтобы вытесать из камня нечто такое же отвратительное. Они не двигались.
А потом они медленно начали оседать на поле, словно что-то, что оживляло их и заставляло их мертвую плоть двигаться, покинуло их тела. Он не видел, но почему-то твердо знал, что так происходит по всей равнине. Что все зомби уже окончательно мертвы. А это могло означать только одно.
Сумасшедший волшебник и его команда добились своей цели.
Лорд Келвин оглянулся в поисках своих людей. Их было гораздо меньше, чем до штурма Ущелья Рока, гораздо меньше, чем до похода на Черную Цитадель, гораздо меньше, чем до начала битвы. Но они все-таки были.
А значит, пришла пора атаковать.
— Нет! — крикнул Владыка Танг.
Лезвие Валькирии взорвалось вспышкой ослепительного света, свет этот полностью накрыл Черный Огонь Тагры, и когда он исчез, то и черное пламя исчезло вместе с ним. Я просто стоял на мертвом куске гранита, в котором не было ничего особенного и ничего зловещего. Он словно был постаментом для живого памятника, и памятником этим был я.
Владыка Танг взревел и одним прыжком забросил свое тело на постамент рядом со мной. Я взмахнул рукой и обнаружил, что Валькирии в ней больше нет. Зачарованный меч исполнил свое последнее дело и отправился туда, куда уходят магические вещи, справившиеся со своей миссией.
Вернулся к выковавшим его мастерам, сгинул в жерле породившего его вулкана, развеялся на атомы или отправился на поиски следующего героя, нуждающегося в магической поддержке.
Я видел Кимли и Галадриэль, срывающихся с места в отчаянной попытке мне помочь и не успевающих. Я видел лицо демона, искаженное яростью, равной которой нет и не было в этом мире.
Я собрал остатки сил и ударил его кулаком в лицо. Такое впечатление, что ударил по скале.
Он схватил меня поперек туловища и бросил в стену зала, до которой было метров сорок. Еще в полете я видел, как искажается лицо моей любимой, как замирает на месте бессильный Кимли и как оседает на постаменте человеческая фигура, когда оживлявший ее демон покинул временное вместилище своего разума. А потом мой полет закончился и наступила темнота.
Там, где нет цвета. Там, где нет запаха. Там, где нет расстояния. Там, где нет времени. Там, где нет звука. НИГДЕ и НИКОГДА мы встретились снова.
— Я знаю, — сказал я.
Он кивнул.
— Что именно?
— Знаю, кто ты. Что ты собой представляешь. И я знаю, зачем мы здесь.
— Я раскрылся. Я назвал себя.
— Не до конца. Ты выдал только часть правды.
— А ты считаешь, что знаешь все?
— Да.
— Так просвети меня.
— В мире, из которого я пришел, есть много разных религий. Наиболее распространенная утверждает, что все праведники одинаково счастливы в раю, но все грешники мучаются по-своему. Рай один, а кругов ада много.
— Ну и что?
— Только сейчас я понял, насколько это правильно. Добро всегда остается добром, но зло может быть разным.
— Вот как?
— Келлен, Тонкар, Черные Лорды — это маленькое зло. Они выполняли приказы Темного Властелина, и каждый искал свою мелкую выгоду. Слава, сила, власть, могущество… Поклонение.
— Допустим.