— Я ничего не заметил, — сказал Теффас.
— Потому что ничего не осталось! — выкрикнул Кимли. — Кто-то уничтожил все, что создал мой народ! И кому-то придется за это ответить!
— Бойся обиженного гнома с эльфийским топором, — добродушно сказал Морган.
— Не понимаю я, как можно всю жизнь проводить под землей, — сказал Теффас. — Не видеть солнца, не бродить по лесам и лугам, не дышать чистым воздухом, напоенным недавней грозой…
— Слишком много открытого пространства, — пробурчал гном. — Впервые с начала нашего похода я чувствую себя уютно.
— Но ты не сказал «в безопасности», — заметил Теффас.
— Никто не может чувствовать себя в безопасности в такой близости от Темного Властелина и его слуг, — сказал Кимли.
Мы вышли на развилку, и Кимли уверенно свернул направо. Пол нового прохода шел под уклон, мы спускались все глубже. Меня терзало смутное предчувствие чего-то очень нехорошего. Не может все пройти так гладко, как оно идет. Просто идем, мило беседуем, приближаясь к опаснейшему в мире врагу.
Темный Властелин не мог быть настолько беспечен, чтобы не знать о проходе. А если знал, то должен был как-то обезопасить себя и с этой стороны. Если он прикрыл всю территорию вокруг своей Цитадели постоянно открытыми порталами, чтобы никто не мог перемещаться без его ведома и соизволения, нас должен ожидать какой-то сюрприз.
— Никто не знал о проходе, — объяснял тем временем Кимли Теффасу. — Хотя все знали, что гномы жили здесь. Но все входы и выходы находились с этой стороны гор, там, откуда мы вошли, и лишь один выход вел на ту сторону. Им никто не пользовался, потому что раньше там обитали только орки, а гномы не торгуют с орками.
— Проход охранялся?
— Когда-то, — сказал Кимли. — В самом его конце стоят каменные ворота, сделанные лучшими мастерами гномов. Снаружи открыть их невозможно, а изнутри они открываются легким толчком.
— А если они замурованы снаружи?
— Ты не знаешь, о чем говоришь, эльф, — сказал гном. — Никто лучше гнома не может работать с камнем. Ворота там, и они откроются, даже если с другой стороны за два века выросли новые скалы.
— Ты прав, гном. — Теффас пожал плечами. — Мы не работаем с камнем, и я буду доверять твоим суждениям.
— То-то же, — довольно сказал Кимли.
Я не был бы столь легкомысленным. Безусловно, Кимли знал толк в воротах, но кроме ворот должно быть и что-то еще. Если мы просто выйдем с другой стороны, это будет неестественно. Так не бывает ни в книгах, ни в фильмах, ни в жизни. Чем ближе к концу, тем больше опасностей разве не так?
— Ты задумчив сегодня, — сказала Дри. — Какие мысли гложут тебя?
— Тревожные, — сказал я.
— Ответь мне, — потребовала она. — Темный Властелин преуспел? Ему удалось смутить твой разум, вселить в него сомнения?
— Боюсь, что да. — Я не мог солгать.
— Что я могу сделать, чтобы вернуть тебе уверенность?
— Когда ты рядом, я уверен.
— Ты лжешь, я чувствую, — сказала она.
— Я не знаю, — сказал я. — Ты слишком хороша для меня, чтобы быть на самом деле. Возможно, ты лишь плод моего воображения.
— Я не чувствую себя плодом чьего бы то ни было воображения, — сказала она, ничуть не обидевшись.
— Знаю, но не факт, что плод воображения должен чувствовать себя таковым.
— Нельзя терять веру, — сказала она. — Иначе все теряет смысл.
— Иногда это проще сказать, чем сделать.
Странно. Мысли о том, что я болен, посещали меня и до встречи с Галадриэль, но тогда они меня не тревожили, и сомнения не мучили мой разум. А после знакомства с ней я больше всего боялся, что все это понарошку. Даже больше предстоящей встречи с Темным Властелином.
— Стойте! — внезапно сказал сэр Реджи, отвлекая меня от тяжелых дум.
Теффас вскинул лук, он сделал это так быстро, что я успел заметить это лишь когда стрела вылетела в темноту, оставив дрожащую тетиву. Из темноты донесся тяжелый вздох, а вслед за ним яростное урчание, не предвещающее нам веселых минут.
— Орки, — сказал Кимли, скидывая топор в руку.
И в тот же миг на нас навалились.
Орки напоминали людей в той же степени, в какой людей напоминают обезьяны. Они были невысокие, но выше гномов, коренастые, с темно-зеленой кожей, покрытой короткой жесткой шерстью. Их глаза сверкали в темноте красными огоньками. Одеты они были в легкие кожаные доспехи, вооружены кривыми мечами и топорами.
Из прохода на нас вывалилось около двадцати штук. Но они явно не представляли, с кем столкнулись.
Мы с Дри стояли позади всех, так что поучаствовать в веселье нам так и не удалось. До нас орки не добрались, а пещера была слишком узка, чтобы мы могли вступить в бой наравне с товарищами. Теффас посылал во врага стрелу за стрелой, равномерно поднимался топор Кимли, звенела сталь клинка сэра Реджи. Искры, урчание, стоны боли, звон стали, звук падающих тел — это продолжалось не более минуты. Проход был завален телами нападающих, а отряд не получил ни единой царапины.
— Орки, — повторил Кимли, и ручеек темной крови потек к его ногам. — Интересно, что они здесь искали?
— Не нас, — сказал сэр Реджи. — Иначе их было бы раз в десять больше.
— Даже если бы их было в сотню раз больше, они не заполучили бы головы гнома, — сказал Кимли.
Его самонадеянность меня поражала. Он был на своей земле, и это придавало ему сил, однако не стоило забывать, что его народ больше не живет здесь. Надо было помнить почему.
Мы перешагнули через тела поверженных орков и продолжили путь, уже не убирая оружие в ножны.
Наверное, мы забрались в самое сердце горы, потому что через двести шагов начался подъем, а воздух становился более разреженным. К нему стал примешиваться еще какой-то запах, ранее мной не встречаемый. И запах этот беспокоил не только меня.
— Пахнет не орками, — сказал Теффас, втягивая воздух своими красивыми, правильной формы ноздрями. — Но чем-то определенно пахнет.
— Меня беспокоит другое, — сказал сэр Реджи. — Здесь были орки, значит, Темному Властелину известно о тайном пути.
— Они могли забрести сюда случайно, — возразил Кимли.
— Не стоит полагаться на случайности в таком деле, как наше, — сказал сэр Реджи. — Темному Властелину известно, что с нами идет гном, значит, он может ожидать, что мы пойдем отсюда.
— И что? — спросил Кимли.
— А то, что он не доверил бы охрану прохода только оркам. Они недисциплинированны, и на них нельзя целиком положиться, — сказал сэр Реджи, подтверждая мои худшие подозрения.
Подъем стал более крутым, а стены расходились в стороны, каменный коридор явно становился шире. Зато дышать с каждым шагом было все труднее. Странно, подумал я, вряд ли мы забрались на такую высоту, что воздух становится разреженным. Должна быть какая-то другая причина. Не верю, чтобы гномы ничего не смыслили в вентиляции. Они здесь жили, следовательно, воздух должен быть приемлемым. Что-то его испортило.