Квестор усилием воли укротил разбушевавшееся воображение.
Хорошо. Эта версия многое объясняет. Становится понятно, что штурмовик Ямайка приняла за стаю крыс взвод взбунтовавшихся пылесосов, сбежавшихся из разных квартир. Ясно, зачем выбрался в коридор блуждающий корсетник – он действительно охотился на квестора, действительно хотел убить его… Но вот вопрос. Кто вышвыривает из окон штурмовиков? Неужели и правда утюги с пылесосами?
Бред какой-то. Штурмовики – совершеннейшие боевые механизмы – не могут справиться с бытовыми приборчиками? Квестор покосился на тумбочку, стоявшую в углу комнаты. Поймав сенсорами взгляд хозяина, тумбочка грациозно присела и чуть подалась вперед, готовая подкатиться по первому требованию.
– Мам…май? – глухо и как-то неуверенно произнес Порфирий. – Ты меня слышишь, Мамай?
– К вашим услугам, великолепный! – донесся такой родной, такой привычный голос из-под потолка.
– Мамай, скажи… а вот тумбочка… она с какой скоростью движется, когда я ее зову?
– Смотря какая тумбочка, великолепный, – деловито ответил домовой. – Скорость зависит также от характера вашего требования. Если нужно подать газету или пепельницу, скорость относительно невысока. Если же вы просите, например, срочно подать вам очки, тумбочка приедет гораздо быстрее.
– И какова ее максимальная скорость?
– Максимальная скорость в штатном режиме – 5—8 километров в час, великолепный. Это скорость бодро шагающего пешехода.
«В штатном режиме», – повторил про себя квестор. Он хотел было спросить, существуют ли какие-нибудь другие режимы, кроме штатного – но не успел, потому что увидел кое-что интересное на экране домашнего театра. Телеканал «Алтуф-ТВ» продолжал отслеживать ситуацию вокруг поломки автоматического продавца жевательных конфет в детском парке. Вместо физиономии молоденькой дикторши возникло длинное рябое лицо обвиняемого – того сумасшедшего парня, который запрограммировал аппарат на бесплатное фонтанирование. Журналистка телеканала брала у него блиц-интервью прямо в камере предварительного заключения.
– Зачем вы сделали это?
– Ну я это… типа хотел, чтобы клево было, – гнусаво ответил обвиняемый, жалобно шмыгая носом. – Чтобы как бы все радовались, в общем.
– Но как вам это удалось? Ведь в парке так много охранников, повсюду камеры! Как вы пробрались к аппаратам, чтобы настроить их на бесплатный выброс конфет? – недоумевала корреспондентка.
– А хрюна ли мне пробираться туда было? – удивилось лицо обвиняемого. – Я из дома их перепрограммировал к хрюнам. Зарегил по технической сети, приаатачил новые логи – и готово. У меня же все коды наладочные есть, чтобы ремонт делать. Вот я и отремонтировал, гы, гы-гы, гы…
«По технической сети», – прозвенело в голове квестора. Он сжал виски холодными пальцами. Можно биться об заклад, что полиция во время осады здания не проверяла техническую сеть, они вообще не сканировали те частоты, на которых работает бытовая техника. Небось слушали только радиоволны, инфракрасный спектр компьютерных интерфейсов… А про частоты электрочайников и самоуправляемых кофеварок забыли.
А что, если… Домовые взбунтовались не сами по себе? Допустим, им помогли – извне! Вот такие же рябые парни, только более умные и более злые, получили коды управления бытовой техникой в каждой из квартир, теперь сидят где-нибудь в соседнем доме и на расстоянии командуют утюгами, холодильниками и тумбочками: куда двигаться, на кого нападать… Двигают их, перемещают из квартиры в квартиру – как фигурки на шахматной доске.
Ведь если подумать – здание начинено этими устройствами! Каждый квадратный метр находится либо в зоне поражения противопожарного разбрызгивателя, либо в поле зрения видеосенсоров дверей-перегородок, либо под огнем книжного шкафа, способного выстреливать в жертву тяжелые фолианты… И тогда дом превращается в древний сказочный лабиринт с хитрыми убийственными механизмами: один неверный шаг – и тебя ударило током, поджарило, заморозило, залило мыльной пеной…
Кто может получить доступ к кодам настройки Домовых компьютеров, которые управляют всей бытовой техникой в квартире? У квестора было только два варианта ответа на этот вопрос:
Вариант 1. Правоохранительные органы по специальному Ордеру Претории;
Вариант 2. Фирма, осуществляющая установку и ремонт бытовой техники в доме.
– Мамай!!! – Квестор гаркнул так, что испугался собственного голоса. – Быстро! Слышишь меня?! Очень быстро! Найди, какие фирмы устанавливали домашнюю технику в доме по адресу: Тупик Гуманизма, 400. Срочно найди и дай мне полный список с адресами и фамилиями владельцев.
– Не могу дать вам список, – отозвался Мамай через несколько секунд. – Список предполагает наличие нескольких учетных записей. А там всего одна фирма работает, во всем квартале.
– Это как? – машинально переспросил Литот.
– Район бедный, инфраструктура слабая. Всю технику в окрестных домах устанавливает одна и та же фирма. Называется «В.Р.Ф.Д.К. Тектроникс». Официальный адрес офиса совпадает с адресом постоянного проживания директора фирмы. Его зовут Глюк Инерции Предикт, электронщик-схематист 2-го разряда, лицензия на установку бытовой техники получена им в окружной эдилатуре еще 15 лет назад.
– Где живет?
– Сообщаю точный адрес. Город Большая-Электросталь-на-Москве, округ Ново-Филадельфиево, Тупик Гуманизма, дом 401, квартира 155.
– Это что, тот самый дом… который напротив стоит? У которого в подвале – магазин «Питомцы и спутники»? – прошептал Порфирий.
– Судя по карте, так оно и есть, – вежливо отозвался Мамай. – Еще будете заказывать петербургеры или выпьете стакан молочного сока?
Квестор искал «чертово колесо». Желательно покрупнее.
Или достаточно высокую промышленную трубу с лифтом. Или ретранслятор. Или любое другое весьма возвышенное сооружение вблизи Тупика Гуманизма, на верхушке которого можно было засесть, вооружившись мощным бифокатором. Для начала нужно хорошенько разглядеть дом, в котором засели террористы. Изучить окрестности, понаблюдать за жильцами, входящими и выходящими из здания, за играющими во дворе детишками и, конечно, за окнами квартир. …
Конечно, в Ново-Филадельфиеве немало небоскребов с панорамными видами на верхних этажах – но там слишком много людей, внимание которых непременно привлечет человек с бифокатором, часами высматривающий что-то в окнах соседнего дома. Пожалуй, идеальный вариант – это «Колесо обозрения»: оно для того и существует, чтобы разглядывать окрестности.
Гигантское «Колесо обозрения», возвышавшееся над парком имени Чубайса (разбитом на том месте, где когда-то находилась Первая градская больница), было расположено наиболее удачно. По расчетам Литота, именно отсюда, несмотря на смог и песчаную бурю, должен открываться волшебный вид на западную стену дома номер 401 в Тупике Гуманизма, и в частности, на восемь из десяти окон таинственной шестикомнатной квартиры номер 155 на предпоследнем этаже. Колесо не слишком возвышалось над соседними домами: метров на двадцать, не больше… Но и этого вполне достаточно, решил квестор. Глотнул остатки остывшего кофейного напитка, подтянул галстучный узел – и, строго шикнув на Мамая, выбежал из дома. Через какие-то три часа он уже был на другом конце города. Подходя к колесу, черный ажурный скелет которого был наполовину сокрыт в серо-желтой вышине облаками беснующегося песка, квестор с некоторым удивлением прочитал развеселую желто-розовую вывеску, шипевшую искрами голографического фейерверка: