— Можно я все-таки сделаю пару снимков? — абсолютно не обращая внимания на ворчание супруги, мужчина достал из сумки допотопный пленочный фотоаппарат и прильнул к видоискателю. — Потрясающая яхта!
— Как ты достал своим фотоаппаратом! — зарычала его супруга и, не дожидаясь мужа, рванула к трапу… …Каюта выглядела потрясающе: кремовые стены, розовый ковер, изящная деревянная мебель, симпатичные светильники на тумбочках возле кроватей, бра на стенах… — все выглядело так, как будто комната находилась не на корабле, а где-нибудь в гостинице на берегу. Аккуратно положив сумку с вещами на пол, Анна Константиновна прошла к окну, прикрытому жалюзи, и, сев на самый настоящий деревянный стул, посмотрела на задумчиво оглядывающую каюту Карину:
— Вы знаете, у хозяина этого кораблика со вкусом все в порядке!
— Да, пожалуй… — пощупав покрывало на кровати, отозвалась Геворкян. — И он не очень экономит на материале. Это радует. Терпеть не могу места, в которых чувствуешь себя как в бомжатнике. А тут все цивильно… Ладно, думаю, что можно привести себя в порядок и пройтись по кораблю, а то сидеть в комнате в такую погоду — идиотизм… …Из шести лежаков, расположенных на самом верхнем этаже яхты, занятыми оказалось пять. На одном из них, в каком-то деревенском халатике возлежала та самая громогласная тетка, которая строила мужа перед самой посадкой. На соседнем лежаке в купальнике, с трудом закрывающем силиконовую грудь, восседала не очень молодая жена «хозяина» жизни, уже принявшегося накачиваться алкоголем, и втирала в кожу какой-то защитный крем. Посмотрев на то, как она это делает, Филиппова еле сдержала смех: «девушка», видимо, считала, что все присутствующие пребывали в обмороке от ее потрепанных прелестей, и старалась соответствовать образу светской львицы, собравшейся позагорать. Кинув взгляд на ее супруга, Анна Константиновна закусила губу: молодой, но уже успевший обзавестись солидным животом парень, валяющийся рядом с супругой, явно не обладал и зачатками интеллекта. Ибо, какой нормальный человек нацепит на себя столько золота одновременно? Тем более что эпоха, когда так называемые «новые русские» не могли появиться в обществе без золотой цепи на шее, вроде бы давно прошла?
— Как вам этот типаж? — вполголоса пробормотала Геворкян, заметившая направление взгляда подруги. — Ностальгия по девяностым?
— Наверное… — вздохнула Филиппова. — Да бог с ним… Я вот думаю, как бы нам прилечь… Эти трое не встанут точно. А вот девочка на той стороне палубы могла бы пойти побегать по кораблю. Тоже мне, принцесса…
— Да, пока солнце не высоко, можно было бы позагорать… — согласилась с ней Карина. — Сейчас я ее подниму… Извините, женщина! Вы не будете так любезны, попросить вашу дочь уступить место старшим?
Как ни странно, грубости в ответ не последовало, и буквально через минуту Анна Константиновна с облегчением устроилась рядом с подругой и потянулась к стоящему рядом с лежаком бокалу…
— Ох уж эти мужчины… — укоризненно посмотрев на выскочившего на палубу мальчишку, Карина поджала губы. — И зачем так носиться? Люди же отдыхают…
Кстати, вы заметили, как сложены матросы? Я понимаю — море, свежий воздух, никаких тебе забот и треволнений… Вот это — настоящие мачо… Посмотрите — обычный стюард, а сколько в нем шарма? А пластики? А теперь представьте на его месте какого-нибудь официанта из наших совковых столовок? Смешно?
— Пожалуй… — усмехнулась Филиппова. — Нет, представлять отчего-то не хочется. «Че жрать будете»? «А че вам не так»? «Жаркое третьей свежести»…
— Там разве было жаркое? — удивилась Геворкян. — Впрочем, какая разница? Все равно совок… Кстати, вот этот парнишка тоже ничего… — хмыкнула она через пару минут, когда на палубе появился отец того несносного паренька. — Странно, но когда он был одет, его мышц я что-то не заметила…
Подняв голову, Анна Константиновна посмотрела на мужчину и удивленно хмыкнула:
— Культурист, что ли?
— А вот и не угадали… — захихикала уступившая ей место девчонка, стоящая возле поручня и восторженно глядящая на него же. — И никакой он Кошкину не отец.
Просто учитель физкультуры. Его родители поехать не смогли.
— Ничего себе у нас учителя живут! — восхитилась Карина. — Надо же, а я считала их неимущими. Кстати, а на чем может заработать физкультурник? На дополнительных уроках? Кому они нужны?
— Он карате преподает… А путевку ему дали за то, что он вырастил чемпиона района. Того самого Кошкина! Он нашего Макарова положил. В финале. Такой бой был — просто жесть…
— Что жесть? — не поняла Филиппова.
— Крутой значит… — захихикала девица. — Выражение такое… А еще Ленька говорил, что его учитель осенью покалечил самых настоящих бандитов. Они пытались его ученицу в джип впихнуть, а он не испугался и вмешался. Прикидываете, какой конкретный чел?
— Галя, ну что за выражения? — возмутилась прислушивающаяся к разговору мать девочки. — Не «чел», а человек. Ужас, как вы язык коверкаете… Слушать страшно…
— А я не тебе рассказываю… — буркнула девица. — И вообще, мы отдыхаем или как?
— Ох, сейчас ты у меня отдохнешь… — вздохнула женщина. — Извините, пожалуйста.
У них такой сленг. Я уже устала бороться…
— Ничего, мы все понимаем… — улыбнулась Карина. — Даже интересно слушать. В наше время молодежь сказала бы «чувак». Или как-то там еще — я уже не помню…
Ничего, перебесятся. Если, конечно, поумнеют…
— О, вроде поплыли… — развернувшись на месте, девочка от избытка чувств пару раз подпрыгнула на месте, и, умоляюще посмотрев на мать, спросила:
— Ма… Можно я погуляю по яхте? Не одна — с Ленькой? К бортам подходить не буду, и прыгать в воду — тоже…
— Спроси у папы… Хотя… иди, черт с тобой… Все равно смоешься… — вздохнула женщина, и, проводив дочку взглядом, пробормотала: — Совершенно неуправляемая стала… А что будет лет через пять? Страшно даже подумать…
Часам к двенадцати погода испортилась окончательно — повалил густой снег, склоны затянуло туманом, и кататься стало совершенно невозможно. Решив подождать часик, мы пообедали в «Alp Bella», и, поняв, что погода улучшаться не собирается, здорово расстроились. Все, кроме Лойши — дама сердца Хранителя, которая второй день страдала от боли в натруженных мышцах, ковыляя, как черепаха, смущенно улыбнулась и поинтересовалась:
— Может, сводите меня в какой-нибудь спа-салон? А то только обещаете…
Не знаю, как нашим мужикам, а мне идея пришлась по душе:
— Почему бы и нет? Сейчас спустимся в гостиницу, сполоснемся, переоденемся, и можно будет выдвигаться…
— Так… Значит, вы на процедуры, а нам-то что прикажете делать? — ухмыльнулся Эрик.
— Пока есть возможность, можно сходить направо, налево и в другие стороны… — мечтательно глядя куда-то в сторону очереди, собравшейся перед подъемником, пробормотал Сема. И тут же расхохотался: Клод, сорвавшись с места, вцепилась ему в куртку и прошипела: