— Господин! Нельзя… — выдохнул здоровяк, но ответа не дождался: Тощий, склонив голову к правому плечу, с интересом оглядел собеседника.
— Серебрушку, говоришь? Давай по две, и по рукам! Достанешь — с меня золотой! Разрешены только прямые удары. Вкладываться нельзя. Бить сбоку, в корпус и горло — тоже. Попортишь товар — убью…
В зале наступила тишина: предлагать такие деньги за ОДИН удар по голове ребенка было явно чересчур. Как и угрожать смертью ЗДЕСЬ. Однако ни один из троих вышибал, находящихся в зале, не сказал ни слова против — видимо, и им стало интересно.
— Договорились… — ухмыльнулся парень, устроился напротив ребенка, выставил левую руку перед собой, и, положив на нее черенок, правой двинул его вперед. Медленно и вполсилы.
Парнишка уклонился. Легко и непринужденно. Как и от серии последовавших за первым молниеносных ударов. Со стороны казалось, что у него просто нет позвоночника — настолько быстро и легко двигалась его голова!
Парень с палкой ошалело замер, потом нехорошо улыбнулся и взорвался новой серией. На этот раз каждый следующий удар приходился буквально на толщину пальца левее предыдущего, и, по идее, в какой-то момент мальцу не должно было хватить гибкости шеи. Восторженный гул зрителей, оценивших идею, стих, как обрубленный — последний удар, который должен был стать завершающим, снова пришелся в пустоту! А на спокойном лице мальчишки все так же отсутствовали следы каких-либо эмоций.
— Демоны его разбери!!! — взвыл парень. — Как это он, а?
— С тебя сорок две монеты… — усмехнулся Тощий. — Вот так…
— Четыре десятка и три! — подал голос кто-то из зрителей.
— Первый я не считал… — пьяно улыбающийся мужчина выставил перед собой ладонь и требовательно постучал по ней пальцем другой руки.
— Держи… Тут гораздо больше… — взбешенный неудачей парень вытащил из кошеля горсть монет, и, бросив их победителю, снова поднял палку: — Только я еще не закончил!
После вынужденного перерыва удары стали заметно резче и тяжелее — попади такой тычок в лицо — ребенок или недосчитался бы половины зубов, или потерял бы глаз. Однако каждое движение заканчивалось промахом. Видимо, поэтому постепенно удары становились все ниже и ниже, а ненависть в глазах хозяина палки — все сильнее и сильнее. Судя по всему, один из последних ударов должен был прийти в горло!
За мгновение до того, как парень потерял терпение и УДАРИЛ, Тощий, несмотря на весьма расслабленное состояние, все-таки среагировал на смену траектории, и попытался рвануть его на себя. Но сделал это чуть позже, чем было надо — отполированный до блеска черенок, скользнув по ладони, устремился в ямочку над ключицами, и… снова провалился в никуда. А прогнувшийся в спине мальчишка просто упал на пол.
— Тварь! — сообразив, что только что чуть не потерял пленника, мужчина мигом протрезвел, и, подхватив со стола кинжал, нанес стоящему рядом парню несколько ударов в спину.
— Ты был в своем праве… — мигом возникший рядом с ним вышибала отбросил в сторону еще дергающийся труп и уставился в глаза Тощему с неприятной ухмылкой. — Он нарушил уговор. Но в ЭТОМ трактире междоусобицы ЗАПРЕЩЕНЫ. Поэтому убирайся вон! Немедленно. И никогда больше не переступай его порога, понял? Твоя жизнь ЗДЕСЬ отныне не стоит ни гроша…
— Моя жизнь? Да я — сама Смерть!!! — взбеленившийся мужчина вскочил на ноги и угрожающе двинулся к здоровяку.
— Смерть? Ха! Твоя смерть стоит у тебя за спиной! И криво ухмыляется… — неожиданно для всех глухо пробормотал парнишка. — Мне тебя жаль, Норион!
— Рот закрой, Корриново отродье! — зарычал Тощий, и изо всех сил пнул лежащего перед ним паренька. И промахнулся. А через мгновение стало поздно — здоровенная ручища вышибалы сомкнулась на его плече, и Тощего откинуло к входной двери.
— Вон! Пока я не вышел из себя…
Вскочив на ноги и окрысившись, Тощий слегка присел, выставил перед собой левую руку и медленно потянулся к висящему на поясе мечу.
— Господин, сзади!!! — вопль одного из его подчиненных заставил его оглянуться и замереть на месте: прямо за его спиной возникли еще два охранника трактира, и, судя по движениям мечей в их руках, они были не прочь исполнить угрозу своего товарища…
— Берите пацана. Уходим! — правильно просчитав ситуацию, скомандовал Тощий. И первым вышел на улицу…
Дождавшись, пока за посетителем закроется дверь, сотник устало откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул: новости, доставленные из Аниора, мягко выражаясь, не радовали. Вернее, заставляли хвататься за голову. Пропажа принца Коррина ломала все его планы: вместо того, чтобы заниматься тренировками, гвардия Аниора находилась в повышенной боевой готовности, и моталась по всему королевству в поисках невесть куда девшегося мальчишки. Секретная служба короля тоже не сидела сложа руки — за какую-то неделю ее бойцы уничтожили весь преступный мир Аниора, и раньше не отличавшийся особенным многолюдьем. Мало того, они проверяли личность каждого гостя, решившего посетить столицу, и при малейших сомнениях в продекларированных намерениях либо высылали его за границу, либо отправляли в острог, называющийся у них странным словом «концлагерь». Шесть из восьми соглядатаев Игела в Аниоре вынуждены были залечь на дно и прекратить какую-либо деятельность, не связанную с официальной. И лишь один, умудрившийся пристроиться во дворец, как-то умудрялся передавать донесения. Хотя качество последних неуклонно падало. Но это все было мелочью по сравнению с самым главным: из-за пропажи сына и сам Ольгерд Коррин, и его друзья практически постоянно пребывали в столице королевства, лишь изредка отлучаясь по одним им известным делам. И, находясь в омерзительном расположении духа, лично занимались большинством обязанностей, во время их отсутствия перекладываемых на подчиненных. А это делало невозможным ключевую часть плана внедрения в окружение короля братьев из Черной сотни. Пройти личное собеседование с демоническими отродьями Семой Ремезовым, Вовкой Глазом или самим Ольгердом Коррином не решался ни один. Помня, чем закончились первые две попытки…
Глядя в окно, за которым слаженно двигались четвертый и седьмой десяток Братьев, сотник перебирал в голове королей, которым было выгодно похищение принца Самира, и не находил: миролюбивая внешняя политика королевства Аниор отнюдь не означала слабости их короля и армии. Наоборот — любые попытки посягнуть на жизнь и имущество подданных Ольгерда Коррина, как на территории королевства, так и за его границами, всегда заканчивались одинаково. Появлением воинов короля, часто под предводительством кого-нибудь из его Ближнего Круга, и жесточайшим наказанием всех причастных к инциденту. Сроки давности, степень вины, территория другого государства и тому подобные «мелочи» их не интересовали — взяв след, великолепно подготовленные солдаты находили и карали виновных, где бы они ни прятались. Даже если на поиски уходили месяцы. А потом делали все, чтобы о наказании узнало как можно больше народа.