В землянке было свежо и прохладно. Умывшись в принесенной мне бадье, я переоделся в приготовленную холщовую рубаху, кем-то заботливо раскрашенную черными полосами под тельняшку и, растянувшись на перине, предался раздумьям, что делать дальше. В тот день я так и не покинул своего жилища: пил, ел, спал и думал. За это время волхвы выяснили волю богов и установили, что отныне небесный пантеон пополнился моей персоной. Теперь в их стане царила самая настоящая паника, ибо никто не знал, как ублажать нового бога, который живет среди людей.
До следующего утра меня никто не тревожил. Честно говоря, я ожидал, что меня посетят Вакула, Вышата и Всегдр, но они не пришли. Как выяснилось впоследствии, их попросту не пустили ко мне волхвы, посчитавшие, что те ведут себя с богом слишком непочтительно.
Зато на следующий день в землянку вползло сразу несколько жрецов. За ними вошел Разумслав. Вид унижающихся стариков был мне неприятен, я велел им встать с колен.
— Знаешь ли ты, Посланник, великую волю твоих братьев? — вопросил Разумслав. Я утвердительно кивнул.
— Исполнишь ли ты ее? — Я кивнул еще раз.
— Что ты еще желаешь от нас?
— Только чтобы вы мне больше не мешали, да, и позовите ко мне воеводу Вышату!
Волхвы удалились. А вскоре заявился и Вышата. По тому виду, с которым он осматривал меня, я понял, что, узнав о моем божественном перевоплощении, воевода ищет во мне физические изменения. Это меня рассмешило.
— Пока все хорошо! — поспешил я его успокоить. — Копыта еще не выросли!
Но воевода юмора не понял и с опаской принялся глазеть на мои ноги. Тогда мне пришлось задрать кверху и продемонстрировать Вышате свои ступни, для пущей убедительности я пошевелил еще и пальцами. Только после этого воевода успокоился.
— Как мне теперь тебя называть? — поинтересовался он затем. — По-новому — Богом Священного Меча или по-старому — Посланником?
— Лучше Посланником! — ответил я. — К Посланнику я как-то уже привык, да и короче выговаривается!
Вышата, замявшись, прокашлялся в кулак:
— Помнишь, как Коуш перед смертью назвал тебя Майором? Может, это и есть твое истинное имя? Извини, если лезу не в свое дело!
Тут уж настал черед удивляться и мне.
— Вообще-то ты не далек от истины! — сказал я воеводе. — Но если быть точнее, то майор — это не мое имя, а мое звание!
— Понял! — удовлетворенно кивнул Вышата. — У каждого бога должно быть свое звание. Значит, ты Бог Майор! Если тебе будет приятно, то на людях я буду именовать тебя Посланником, а наедине майором!
— Согласен! — хлопнул я его по плечу. — Только просто майором называть меня не надо, уж слишком режет слух. Если хочешь доставить мне удовольствие, то называй меня “товарищ майор”!
— Значит, и Коуш не знал до конца твоего настоящего звания! — обрадовался воевода. — Зато теперь его знаю я! Можешь быть спокоен, товарищ майор, что-что, а тайны воевода Вышата хранить умеет!
Затем я в общих чертах, не вдаваясь в побудительные мотивы, обрисовал Вышате то, что нам предстояло совершить. Как я и предполагал, опытный воевода несколько подрастерялся.
— Эко дело затеваем, Греколань завоевывать! — почесал он затылок.
— Не завоевывать, а освобождать от гнета лжебогов! — поправил его я. — Да и не боги горшки обжигают, как-нибудь справимся!
— Нам все одно: что завоевывать, что освобождать! Названия разные, а суть одна! — хмыкнул, уходя, Вышата.
Вот и занимайся с такими пропагандой и агитацией!
Ближе к вечеру я вышел поразмяться из землянки и сразу же натолкнулся на врытого у входа здоровенного идола с отвратно-жуткой плоской рожей и здоровущим мечом на боку.
— Это что еще за урод? — поинтересовался я у гордо стоящего подле истукана волхва.
— Это ты — Бог Священного Меча! — радостно сообщил волхв явно в ожидании похвалы.
Еще раз поглядев на деревянного истукана и не найдя, разумеется, в этом страшилище никакого сходства со своей особой, я тем не менее кивнул довольному волхву:
— Большое спасибо! Очень даже похож!
— Если тебе нравится, то мы твоих идолов теперь понаставим по всей нашей земле! — обрадованный похвалой, заверил меня жрец.
“Вот так и начинается культ личности!” — подумалось мне с тоской.
Вслух же я еще раз поблагодарил волхва за столь пристальное внимание к моей персоне, но попросил ограничиться пока одним экземпляром моего изображения. Однако по тому виду, с каким помчался от меня окрыленный удачей жрец, я не был уверен, что вскоре мои кошмарные физиономии не будут украшать селения и капища. Да, статус бога, видимо, обязывает быть готовым и к самым бурным проявлениям всенародной любви!
В тот же день во все стороны помчались гонцы, собирая на Небесный Холм воевод. Волхвы тоже пытались напроситься ко мне на совещание, но я их не пригласил, предстоял серьезный разговор профессионалов, а не религиозный диспут. Исключение сделал только для Разумслава, потому как именно он представлял в данный момент всю верховную власть в этих землях.
Итак, я уже вполне прилично дебютировал в качестве бога, теперь же мне предстоял дебют в качестве полководца, собравшегося покорить весь мир!
К концу недели собрались воеводы. Я познакомился с каждым из них, узнал, где и как они воевали, сколько у каждого воинов. Затем занялся подсчетами. Оказалось, что без особого ущерба для хозяйственных работ и прикрытия границ мы можем выставить до трех тысяч обученных бойцов.
Отдав приказ о передислокации всех отрядов к Небесному Холму, я вплотную занялся организацией своей будущей армии. Вышату я сразу же определил на должность своего начальника штаба, Вакуле было велено отобрать особую гвардейскую дружину и возглавить ее.
Всегдр отныне становился моим адъютантом и вестовым одновременно. Что касается Горыныча и Эго, то конкретных обязанностей у них пока не было, они просто находились при мне. Горыныч был нашими ВВС, а Эго сделалась санитаркой и поваром в одном лице. Воеводу, который, как мне показалось, был хозяйственней других, я назначил начальником тыла. Для лучшего понимания я назвал тыл “большим обозом”. Только что назначенному воеводе “большого обоза” надлежало сразу же готовить лагерь для приема прибывающих воинов. Кроме “большого обоза” был создан и “лекарский обоз”, для лечения больных и раненых, в том числе и лошадей.
Подле своего “штабного” шатра я поставил длинный шест с флагом: на красном фоне всадник на белом коне, несущийся на врага с обнаженным мечом. Почему выбрал именно такой рисунок, сказать не могу. Просто показалось красиво!
Затем было много иных дел и иных забот. После организации тыла мы с Вышатой занялись службой связи, куда определили самых быстрых и сообразительных воинов, которые должны были передавать мои приказы во все концы земли эстафетой. Затем настала очередь саперных частей. Туда отобрали умелых и мастеровитых. “Саперы” должны были наводить мосты и чинить телеги, заниматься осадой крепостей и оборудованием полевых лагерей.