— Каким же? — поинтересовался я.
— Не таким ничтожным! — пророкотал Зевс с высоты трона и внезапно расхохотался.
Похоже, он обладал весьма оригинальным чувством юмора. Эхо хохота громовержца гулко отдалось в вышине зала. Вторя верховному, угодливо захохотали и захихикали остальные боги. Непроницаемо мрачным остался лишь один, стоявший подле Зевса. То был бог смерти и подземелья Аид, которому смеяться не полагалось. Явно издевательское отношение олимпийцев меня сильно покоробило. С момента начала моей посланнической миссии никто и нигде столь хамски ко мне еще не относился. Терпеть хамство я не был намерен, а потому решил в долгу не остаться.
— Зачастую бывает так, что мал золотник, да дорог, а велика фигура, да дура! — подождав, пока стихнет веселье, огласил я во всеуслышание общеизвестную сентенцию, сделав при этом ударение на последней фразе.
Ответом мне было напряженное молчание. Боги размышляли над сказанным и оценивали меру моей наглости. Несколько оторопело молчал и Зевс, видимо не привыкший к такому обращению. Лишь хмыкнула себе под нос стоявшая рядом со мной Афина. Богиня мудрости по достоинству оценила афоризм,
— Покажи знак избранника Высших Небес! — потребовал Зевс.
Зал всколыхнулся. Я привычно запустил руку под кольчугу и тельняшку.
— Вот мой знак! — сказал я, вытащив свой крест. — Любуйтесь, сколь душе угодно!
Родовой крест сразу же стал обжигающе горячим.
— Это он! Это он! — пронеслось по залу.
Все боги, включая даже Посейдона с Аидом, склонили головы. И хотя я понимал, что они склонили головы не предо мной, а перед посланием неких высших сил, мне было все равно очень приятно, ибо в этот момент я чувствовал себя выше их всех. Возникла долгая и томительная пауза.
— Хорошо! — величаво кивнул мне после некоторого молчания громовержец. — Пусть ты Посланец Неба, но тогда объясни, с какой целью ты к нам послан и какой путь ты намерен отворить?
Вопрос был весьма логичным, но если бы я знал ответ! Однако молчать было нельзя, надо было немедленно что-то отвечать. Приняв по возможности гордый и независимый вид, я сказал:
— Я послан верховными силами Неба, чтобы восстановить порядок среди богов земли и разделить их сферы деятельности! Сейчас же я пришел к тебе, чтобы примирить тебя с богами северных лесов.
— Выходит, ты пришел, чтобы укоротить мне руки! — угрожающе рыкнул сверху Зевс. — Ты уже уничтожил одну из моих фаланг и победил моего любимого сына! Что еще можно от тебя ожидать?
— Я послан восстановить порядок, а не укорачивать чьи-то руки! — ответил я громовержцу с предельной твердостью.
Зевс снова задумался. Было очевидно, что он не знает, как себя вести со мной, к тому же в присутствии всего своего пантеона.
— Покажи мне теперь свой Меч! — грозно сказал Зевс.
Я тут же вытащил из ножен Кладенец, и он радостно засверкал ярким голубым светом, бросая блики по стенам зала.
— Это он! Это он! — донеслось до меня со всех сторон.
— Может, уже хватит доказательств? — обратился я к восседающему на троне верховнику.
Тот молча кивнул.
Я оглянулся. Боги и богини едва ли не со слезами на глазах смотрели на Кладенец.
— Да, это Священный Меч! — пророкотал Зевс. — Он был в моих руках во время великой битвы с титанами, но рок лишил меня обладания им! Что ж, обладать Мечом может на самом деле лишь достойнейший из достойных! Но пора подумать и об отдыхе. Ступай и отдыхай, Посланник. Завтра я снова призову тебя к себе! Все свободны! Пусть со мной останется лишь Геракл!
Я вышел на крыльцо дворца в толпе богов. Посматривая на меня настороженно, они в то же время всем своим видом демонстрировали свое уважение к обладателю Священного Меча.
Вот подошли ко мне две седовласые, но все еще красивые и статные богини: богиня брака и рожениц, супруга Зевса Гера и богиня земли Гея. Они попросили еще раз показать им Меч и долго смотрели на него, думая о чем-то своем. Затем Гера подняла глаза на меня:
— Все, что происходит сейчас, очень и очень странно. Ты властитель Меча, но ты не бог! Ты Посланник, но ты не бессмертен! Все очень и очень странно. Ты пришел к нам с недобрыми намерениями, но как хозяину Меча мы не можем причинить тебе зла! Может быть, на самом деле что-то сдвинулось высоко в небесах, о чем мы еще ничего не знаем? Даже Зевс ведет себя с тобой тоже крайне странно!
— Полно тебе, Гера! — взяла подругу за руку богиня Гея. — Пойдем отсюда! Разве ты не помнишь, что Меч появляется только тогда, когда начинается очередная война богов! Так было в дни борьбы с древним Ураном, так было и в дни битвы с титанами Кроноса! Так будет и ныне!
Гера недобро глянула на меня.
— Будь ты проклят, Посланник! — вдруг изрекла она ни с того ни с сего.
Вот те на! И слова не сказал, а тебя уже и прокляли! Оставлять без ответа такое хамство просто невозможно!
— Будь и ты проклята, законница Гера! — в тон ей ответил я, а для придания большего веса своим словам еще и сплюнул.
Каюсь, мое поведение с дамой было далеко не джентльменское, но уж очень Гера меня обидела.
Ничего не ответив мне, супруга громовержца гордо вскинула голову, повернулась и ушла. Гея лишь вздохнула:
— Когда же наконец воцарится мир под нашими небесами!
— Но ведь я пришел к вам именно с ветвью мира, что же вы не берете ее? — попытался я вызвать Гею на откровение.
— Время покажет, кто с чем пришел! — сказала она мне дипломатично и удалилась вслед за Герой.
Я остался один, мне было над чем подумать. Ясно, что и олимпийцы, как и сварожичи, всего лишь вторичные божества, не ведающие, что делается на высших небесах. Олимпийцы явно опасаются Меча и меня, как его владетеля, но по каким-то неведомым мне причинам не могут причинить мне никакого зла. В лице супруги Зевса я получил злейшего врага. Да, впрочем, иначе и не могло быть, ведь я был побратимом Геракла, а Гера, как известно, всегда отчаянно ненавидела первого из героев, так как он был рожден смертной женщиной от ее супруга. Что ж, один враг на Олимпе у меня уже есть. Теперь следовало бы поискать и друзей. Я вспомнил тайный пароль крылатого пса Симаргла и отправился на поиски тайного резидента северных богов.
Аполлона я нашел на живописной поляне. Бог музыкантов и пастухов величаво возлежал на траве и заунывно играл на видавшей виды кифаре, одновременно что-то подвывая. Глаза его были закрыты в творческой истоме. Подойдя, я попробовал было уловить какую-либо мелодию, но так ничего и не понял. Что и говорить, музыка и музыкальные вкусы этой эпохи, видимо, весьма и весьма различались с моими.
Имея некоторую информацию от волхвов относительно привычек и нрава самого музыкального из олимпийцев, я решил не прерывать его занятий. Присев рядом, стал терпеливо ждать. Судя по всему, Аполлону ближе всего была бардовская манера исполнения. Высоких нот он не брал, да и с рифмой у него тоже были проблемы. Сочинял он, видимо, как чукча: что вижу, о том и пою. Пока я размышлял таким образом, невдалеке мимо меня проковылял страхолюдный хромоногий дядька, направлявшийся к стоявшему на краю поляны покосившемуся сараю. Вскоре из трубы сарая повалил густой дым, а до слуха донеслись энергичные удары железа о железо. Проковылявшим был бог огня и кузнечного дела Гефест.